И получила запрошенное, правда, другая рука партнера тоже не оставалась без дела, непрозрачно намекая на второй раунд… чуть позднее.
– Лиз, говорят, ты скоро уезжаешь?
Шарлиз пожала великолепными плечами:
– Да, наверное… Отец нашел мне мужа.
Мужчины переглянулись.
Вслух они не сказали ничего, дураков при дворе отсеивали быстро – естественный отбор. Но на лицах у них был написан один и тот же вопрос.
Кого ж так угораздило?
Вопрос остался без ответа. Шарлиз потянулась всем своим гибким холеным телом.
– Мальчики, это будет потом… А сейчас – повторим?
Мальчики опять переглянулись.
И повторили.
* * *
Красавица Элга Ролейнская родила Шарлиз от его величества Самдия. Было что-то такое в женщинах этого рода, было…
Блудлива как кошка, жестока, надменна, но мужчин к Элге тянуло, что тех котов на кошачью мяту. Устоять-то просто невозможно.
Даже сейчас, почти двадцать лет спустя, его величество, зная, что у дамы перебывал батальон, а то и полк любовников, не мог удержаться. И приглашал ее в спальню.
Элга умела пройтись по комнате так, что дыбом вставало – все. Даже у самых старых мужчин. И дочь унаследовала этот материнский талант в полном объеме.
И материнскую жадность до мужчин – тоже.
Первый любовник у Шарлиз появился в двенадцать. Второй, третий, десятый… Потом ее поймала мать, надавала оплеух и объяснила, что есть такое слово – репутация. И неплохо бы дочке замуж выйти…
Только вот поздно было. В Саларине все знали, что это за сокровище, и связывать с Шарлиз свою жизнь никто не хотел. Олень – очаровательное животное, полезное, вкусное, но голова у него от рогов болит…
Оставалось искать супруга в другой стране. Но!
Не абы ж кого брать?
Надо чтобы и знатен был, и богат, и хорошо бы, чтобы молод… для своей дочки Элга хотела всего самого лучшего. А такое долго не находилось.
Но ждущих судьба вознаграждает. И Шарлиз решено было выдать замуж в Аллодию, за маркиза Торнейского, чтобы скрепить союз. Самдий хоть и не питал иллюзий в отношении своей дочери, но любил родную кровиночку. И приданое за ней давал хорошее.
Сейчас для Шарлиз спешно шились богатые наряды, а сама девушка стремилась взять от жизни все возможное. Впереди долгая дорога. Потом еще Аллодия… там так развлекаться не получится. Да и будущий муж выглядел слишком суровым…
И некрасивым. Совсем не во вкусе Шарлиз.
Но не единым же маркизом богата Аллодия? Там и принц есть, и придворных хватает, главное, быть осторожной. Или не быть… посмотрим, что из себя представляет этот муж. А пока…
Шарлиз мурлыкнула и перевернулась на бок, склоняясь к одному из любовников.
И все завертелось по новой.
Матильда Домашкина
– День-ночь, день-ночь, мы идем по Африке…
[14]
– Как мне нравятся ваши стихи. И песни тоже…
– Можем повторить их у вас.
– Это будет… как ты называла?
– Плагиат.
– Да. Нечестно.
– Зато людям понравится.
– Нет. Вряд ли…
Девушки привычно болтали. Матильда шла из очередной конторы в следующую, но особого восторга не испытывала.
Опять кого-то уже взяли.
Ох и тяжко это – найти в кризис нормальную работу!
А вот и «Альтон».
– Красивое название. Мне нравится.
– Директора зовут Антон. Спорим, что этот козел просто выпендрился?
– Почему сразу козел?
– Пф-ф-ф-ф… по пафосу. Давай посмотрим на него, а потом решим, права я или нет?
– Давай…
Но чаще Матильда оказывалась права. Опыт…
Небольшой четырехэтажный дом из новых, офис на первом этаже, открывается на улицу…
Мотя распахнула дверь. И в уши ей ударил дикий визг.
Визжала женщина.
Визжала вдохновенно и на хорошей ноте. Этакое меццо-сопрано.
Да что здесь случилось?
Визг доносился из приемной директора. Матильда недолго думая рванула дверь и едва не остолбенела от шока.
В небольшой комнатушке, на полу со светло-бежевым линолеумом, лежала девушка. Из-под нее расплывалась лужа воды розоватого оттенка… Хотя нет. Это уже девять месяцев, как не девушка. И доказательство просится наружу.
Над ней с ошалелым лицом застыла вторая.
Из кабинета директора выскочил мужчина и заметался рядом.
– Дин, ты потерпи… ты пару минут потерпи…
– А-и-и-и-и-и-и!!!
– Ой, мама…
Филиал дурдома?
Нет. Вот так и выглядит турагентство, в котором внезапно начала рожать секретарша. А всего персонала только шеф да один оператор.
Матильда встряхнула головой. Специалистом она не была. И крови боялась до ужаса. Но…
Рассказывала подобный случай бабушка Майя.
На производстве, так сказать. Сдавали они один очень важный и серьезный объект, на работе дневали и ночевали, и трудилась у них одна специалистка, которую шеф чуть не на коленях упросил подождать с декретом. Тепловые сети надо было сделать, котельную, ну и внутрянку, а у нее это получалось идеально.
И от стресса девчонка начала рожать прямо на рабочем месте.
Народ, как водится, проявил крайний кретинизм, начал носиться и вопить, но бабушка Майя была не из таких.
Она недолго думая стащила с вешалки несколько чистых халатов (белых, зачем-то их заставляли носить на работе поверх одежды), бросила на пол, рявкнула на мужиков, чтобы помогли перетащить девчонку на них, послала шефа вызывать «Скорую», да побыстрее, а самой роженице отвесила оплеуху, чтобы та не паниковала, уселась рядом и принялась командовать.
Дыши, ровнее, не ори, процесс естественный, все рожают, и ты никуда не денешься, щас тебя в больницу отвезут, навеки здесь не останешься…
Родившуюся девочку тоже назвали Майей.
Так что опыт у Матильды был, хотя и чужой. Девушка огляделась по сторонам.
Ага, подойдет.
– Молчать всем!!!
Голосом она удалась в бабушку, лошади – и те останавливались. Визг прекратился. Мотя недолго думая обратилась к стоящему мужику:
– Мужчина, живенько, снимите крышку с большого стола, положите ее на пол. Ты – беги, вызывай «Скорую».
