Риний проследил взглядом за любимым дитятком и вздохнул.
Да…
Дитятко.
Самое любимое из всех.
И ничего сей факт не меняет. Ни нескладности, ни неуклюжести – ничего. И винить в этом некого.
Короли редко женятся по любви, Риний исключением не стал. Женился достаточно рано, на женщине, которая была выгодна. Ее величество Вивиан, в девичестве Салейнская, была из достаточно знатного и богатого клана.
Элар – страна купцов. Так было, так будет, так остается, и это неплохо. Клан Салейнских был не настолько знатен, чтобы стоять рядом с троном, зато им принадлежало (и сейчас принадлежит) примерно двадцать процентов всех кораблей Элара. Это много. Это очень много…
Родители Вивиан согласились на королевское предложение с радостью. Но…
Девушка была откровенно некрасива. Темные волосы непонятного оттенка, сухопарая фигура, которую одень в штаны – и от мужика не отличишь, да и зубы великоваты.
Дилера взяла от матери все эти не слишком приятные черты и добавила еще подбородок от отца. И бородавку.
Понятное дело, придворные крутились рядом, все же принцесса, но Дилера была еще и умна. Не в кого ей было дурочкой рождаться. И она прекрасно понимала, что восхищаются не ей. Восхищаются тем, что она может дать.
Властью, близостью к трону, состоянием…
– У нас будет серьезный разговор.
– Я вас слушаю, отец.
– Я договорился о твоем браке.
Дилера прикусила нижнюю губу, что ее не украсило. Подбородок выдался вперед еще больше, зубы стали уж вовсе лошадиными…
– Ваше величество?
– Лера…
– Хорошо. Кто он?
– Сын его величества Остеона. Принц Аллодии, Найджел.
Дилера вздохнула:
– Почему?
– Нам нужен союз. Если все получится – мы Степь придавим за пару поколений.
– Я… какой он?
Риний протянул дочери миниатюру, с которой улыбался светловолосый красавец. Правда, подбородок у него был мягким и безвольным, но художник умело замаскировал этот недостаток. Дилера взяла ее в руки, повертела…
– Отец, это жестоко.
Риний понял ее без перевода. Действительно, красавец и дурнушка, иначе не скажешь.
– Лера, я понимаю. Но выбора у нас нет.
– Я… он ведь меня никогда не полюбит.
– Лера…
На этот раз в голосе короля звучала укоризна. Полюбит, плюнет, поцелует… что за простонародные гадания? И так ясно, что союзы между королями заключаются для выгоды государства. А любовь…
Оставим эти пошлости для простонародья.
– Он слишком хорош для меня.
– Зато ты у меня умная. Не мешай мужу жить, как ему нравится, и он не станет мешать тебе. Поняла?
– Д-да.
– Вот и отлично. Завтра начнем готовить приданое, а через месяц-другой отправишься в Аллодию.
– Да, отец. Разрешите мне удалиться?
– Иди, Лера. И подумай, что ты станешь королевой.
Девушка сделала реверанс и вышла из комнаты. Прошла по дворцу, небрежным кивком ответила на поклоны придворных, дошла до своей спальни, заперлась в ней…
И только там позволила себе разрыдаться.
Ах, почему жизнь так жестока?
Так несправедлива?
И так больно бьет тебя?
Да, он принц, а ты принцесса, но он – красавец. А ты…
Ты – страшилка. Чучело. Чалая лошадь, как тебя называют, хоть и оглядываясь, чтобы никто не услышал. А душа… а кто ее видит?
И никому нет дела до того, что ты влюблена в златокудрого красавца. Влюбилась с одного взгляда на портрет – горько и беспомощно, отчаянно и безнадежно. Да-да, именно так.
Он будет улыбаться, он женится, даже ляжет с женой в одну постель и будет делать ей детей, но никогда! Никогда ее не полюбит!
Будет заводить себе любовниц, и каждый раз, когда Лера будет видеть их, каждый раз в ее сердце будут впиваться иголки. А ему… что ему? Видит небо, проще было бы выйти замуж без любви. Не так больно. Не так…
Слезы текли по длинному носу, капали на подушку.
Корона… ах, этот терновый венец. И не снимешь, не откажешься…
Глава 7
В Донэре
К концу подходит все. И путешествие в том числе.
Долго ли, коротко, но карета, сопровождаемая наемниками, остановилась у ворот Донэра, а потом и въехала внутрь.
– Нескромный домишко, – присвистнула Матильда.
И было от чего. Настоящий средневековый замок в полном смысле этого слова. Ров, правда, пересох и пришел в запустение, но все остальное великолепие внушало почтение.
Первое кольцо высоких стен. Ворота с высокой надвратной башней.
Второе кольцо. Внутренняя стена более тонкая, с площадками для катапульт. Внутренний двор с колодцем, хозяйственными постройками и суетящимися слугами. И собственно замок. Не очень большой, аккуратный, с широкой лестницей, по которой так удобно спустить бревно, с несколькими башнями, с которых можно бросать камни или лить смолу на головы нападающим, с узкими окнами-бойницами, из серого камня, укрытого плющом.
– Однозначно красиво.
– Донэр…
– Да уж, не моя квартирка.
– Как бы я хотела сейчас оказаться у тебя!
– Потерпи. Сейчас всех построим, а ночью ты ко мне. А там Антон Великолепный…
– Тоша…
Матильда добилась своего. Малена мгновенно перестала нервничать и мечтательно вздохнула. После приснопамятного разговора они с Антоном общались исключительно по деловым вопросам, но вздыхать девушка не перестала.
Матильда не торопилась.
Всему свое время. Все проходит, и это тоже пройдет, как сказал мудрец. А пока пусть Малена хоть поживет нормальной жизнью, а то в монастыре – какие мужчины?
– Я не поняла. А тебя так должны встречать? Что там полагается герцогессам?
– Эм-м-м… Должны поднять флаги. И хотя бы выйти во двор. Отец ведь меня не дождался…
Особой горечи в тоне Малены не было. А не надо было дочку отсылать в монастырь, глядишь, и любила бы больше, и горевала искренней. А так – не обессудьте, папаˆ…
– Откуда ты знаешь?
– Флаги приспущены, под ними серые стяги. Так делают, если герцог умирает. У нас траур…
– Ага. То есть сейчас должны поднять флаги на полную и приветствовать новую хозяйку?
– Да. Передать мне ключи от дома, дворецкий представляет слуг, управляющий знакомит с делами…
