— Понимаю! — воскликнул Гектор. — Он надеялся, что удар будет сильнее, коль скоро с севера на тебя также нападают враги.
— Ты прав, — кивнул фараон. — Колуба не собирался воевать всерьёз, его целью было сокрушить своего брата, но он хотел, чтобы я полностью осознал опасность и оценил всю ценность его услуги. Паршивый шакал! Ладно... Сейчас ливийцы захватили две северные крепости и осадили третью, в верховьях Хани. Это мощное укрепление, надёжно защищённое, и воины там опытны и подготовлены к битвам. Но под стенами крепости не менее грех тысяч вражеского войска, и ливийцы продолжают прибывать туда. Если сейчас я вновь объявлю, как семь лет назад, о созыве большой армии и прикажу увеличить дань для её нужд, восстания не миновать — народ и так разорён, и кругом пахнет смутой! Любой ценой мне необходимо победить проклятых ливийцев с небольшим войском. Вот для этого мне и нужен ты!
— Как?! — изумился Гектор. — Если я правильно понял тебя, Великий Дом, ты собираешься поставить во главе своей армии чужеземца?
— Твоё имя знает каждый школьник в Египте, — усмехнулся Рамзес. — Ты — один из самых знаменитых воинов Ойкумены, и все знают, что нет равного тебе полководца. За тобою египтяне пойдут в любое сражение, уверенные в победе!
— А если сражение будет проиграно, — проговорил задумчиво герой, — то ты объяснишь это моим коварством и изменой. И вспомнишь о восстании в Нубии...
— Ты выиграешь сражение, — жёстко отрезал Рамзес. — Его нужно выиграть. И я знаю, что ты, и только ты способен это сделать, великий Гектор! Я смогу дать тебе только полторы тысячи воинов, но это будут отборные войска. Сейчас мои послы пытаются вступить в переговоры с ливийцами, но это лишь для того, чтобы выиграть время. У тебя есть семь-восемь дней, чтобы поправить здоровье, залечить раны, познакомиться с войском и военачальниками и изучить план предстоящей битвы. Крепость нельзя отдавать, её потеря будет равнозначна скорой потере мною Нижнего царства. Сам видишь, как много я доверяю тебе.
Фараон перевёл дыхание и в упор поглядел в глаза троянцу.
— А теперь решай. Я не могу дать тебе времени на размышления. Отвечай сейчас же: ты согласен?
— А у меня есть выбор? — Гектор пожал плечами и поморщился: онемение плоти прошло, и он ощутил резкую боль в груди — болела рана, оставленная дротиком.
— Выбора нет ни у тебя, ни у меня, — заключил Рамзес. — Но я могу дать тебе слово, что в случае победы я отыщу твоего брата, где бы он ни был, если только он жив.
— Он жив! — твёрдо сказал Гектор. — Значит, тебе придётся его найти, повелитель! Я принимаю твоё предложение.
Глава 3
Полдень миновал, солнце едва заметно спустилось к западу, но зной не ослабел, и улицы Мемфиса
[15] оставались пустыми. Многочисленные лавки и питейные были закрыты до вечера или пустовали, а их хозяева, прячась в тени стен либо тростниковых навесов, высматривали редких прохожих, чтобы зазвать их освежиться стаканом ячменного пива.
На улицах не было видно даже постоянно толкущихся в жилых кварталах разносчиков: им некому было предложить ни лепёшки с мёдом и миндалём, ни сушёные фрукты, ни женские браслеты и серьги из кости или меди, ни лёгкие, как паутина, головные платки, которые здесь любили носить как мужчины, так и женщины.
Город был пуст.
Тем не менее воины, быстро шагавшие впереди процессии, старательно били мечами о щиты и громко кричали:
— Дорогу! Дорогу начальнику охраны фараона, благородному Сети!
За воинами шли четверо мальчиков-негров с большими глиняными кувшинами. Через каждые три-четыре десятка шагов они черпали большими ложками воду из кувшинов и веером разбрызгивали вокруг себя, поливая дорогу, чтобы прибить густую пыль, которая взлетала за спинами воинов и клубилась, как дым пожарища. Вода лишь отчасти увлажняла её, воздух всё равно был полон пыли и сух, как песок.
За мальчиками выступали два опахальщика, мерно и ровно взмахивающие широкими опахалами из папируса, отделанными перьями красного попугая. Следом двигались носилки Это было довольно необычное сооружение, представляющее собою не обычное крытое сиденье на длинных ручках, а целый домик с двумя сиденьями, расположенными одно против другого. Рассчитанные на двух седоков, эти носилки были, конечно, тяжелее простых, и ручки для их переноски тоже были устроены особенным образом. Два шеста спереди и два сзади, выточенные из прочного железного дерева, покоились на плечах четырёх здоровенных негров, а по бокам носилок выступали вправо и влево ещё два шеста покороче, и ещё двое негров подставляли под них плечи. Внутри носилки были обиты циновками из конского волоса и обтянуты плотными льняными полотнищами спокойного сиреневого цвета. На сиденьях лежали подушки, а балдахин был так высок, что даже Гектор со своим ростом не доставал его головой.
Они с Сети сидели друг против друга, и, если начальник охраны задёрнул обе занавески со своей стороны носилок, спасаясь от пыли, то cm спутник не мог удержаться и оставил окна открытыми, чтобы рассматривать проплывавшие мимо носилок улицы Мемфиса.
Процессия двигалась от громадного храма Птаха, под которым находилась темница-подземелье, мимо нескольких других храмов, через городские кварталы, населённые ремесленниками и воинами, к берегу Пила, к району садов, где строили свои дома богатые люди и дворцовая знать.
За носилками шли ещё несколько воинов, которые не били мечами о щиты и не кричали, а зорко осматривались по сторонам, держа оружие наготове, хотя кругом царили полнейшие мир и покой. Далее шагал писец с сумкой, в которой лежали папирусы, чернила, тростниковое перо и доска-подставка. Он везде сопровождал начальника охраны фараона и обычно неимоверно скучал: у Сети очень редко возникала потребность отправить куда-то письмо с дороги, но он упрямо следовал моде иметь писца при себе. Шесть девушек-рабынь, одетых в короткие светлые юбочки и лёгкие полосатые накидки, шли, вернее, почти бежали, с той и с другой стороны процессии, то отставая, то догоняя носилки. Они несли на головах, придерживая одной рукой, большие плоские сосуды с водой, на поясе у каждой висели, позвякивая, две-три медные чашки. Время от времени кто-либо из воинов, носильщиков, опахальщиков, а то и седоков в носилках окликал одну из них, и та тотчас наполняла чашку и подавала воду. Носильщики ухитрялись нить, не сбавляя хода и не сбиваясь с шага.
Носилки миновали винодельни, наполнявшие воздух густым ароматом виноградного сока и жмыха, и справа открылся, сверкая сквозь густые куны кустарников и деревьев, широкий Нил, за которым вырисовывались дрожащие в горячем мареве очертания каменных построек. Многие из них, возвышаясь над остальными, втыкали в небо тупо заострённые трёхгранные верхушки.
— Город мёртвых? — спросил Гектор, указывая в ту сторону.
— Да, — кивнул Сети. — Я вижу, ты хорошо знаешь, что представляет собою Мемфис, хотя ни разу здесь не был. Ну и как он тебе? Троя красивее?
