— Тс-с! — произнёс второй. — Из-за той вон двери слышно, будто кто-то бормочет...
Они заглянули ещё в одну комнату и увидели там широкую постель, на которой раскинулся пухлый румяный малыш. Он спал, во сне двигая ручонками и что-то лепеча.
— Вот он! — воскликнул тот, что был главным из троих.
— Что-то большой! — усомнился второй. — Ему же и полугода нет.
— Прикуси свой дохлый язык! — отрезал третий. — Ты разве не слыхал, что его отец — великан с гору ростом? Вот и он большущий.
— Я видел Гектора, его дядю! — продолжал возражать второй. — Говорят, они одного роста с братом, а Гектор, хотя и громадина, но не со слона же... Да и по виду ребёнок старше.
— Значит, быстро растёт ! — отрезал предводитель. — В любом случае кто ж это может быть ещё? Комнаты те самые. Берите его, живо! Не забудьте зажать рот тряпкой, чтобы не завопил, только не придушите, не то я вас самих передушу, чтоб мне больше не пить вина!
Один из злоумышленников, быстро подойдя к постели, подхватил с неё ребёнка и, накинув на него большой кусок полотна, кинулся вместе со своими товарищами назад, на галерею.
Ребёнок проснулся и запищал. Не разворачивая тряпки, тащивший его похититель попытался этой же тряпкой заткнуть малышу рот. И тот, видимо, перепуганный и ошеломлённый, что есть силы вцепился ему в пальцы зубами.
— А-а-а-а! — взвыл разбойник. — Он мне палец... палец чуть не откусил!
— Ты спятил?! — прошипел предводитель. — Не ори! Чем он мог тебе откусить палец? У него же нет зубов!
— Тогда их и у крокодила нет! Он кусается лучше любой собаки!
— Ма-а-а-а-ма! Мамочка-а-а! Ма-а-а!
— О-о-о, саранча мне в глотку! — ахнул старший из похитителей. — Он что же... и говорит! Эй, да мы кого-то не того взяли...
В это время в доме послышались встревоженные голоса, и снизу донёсся топот ног. Похитители, поняв, что их вот-вот обнаружат, бросились по галерее к тому месту, где взобрались наверх. Но едва они добежали туда, как через балюстраду перемахнул человек, видимо, как и они, с завидной быстротой взобравшийся по стеблям вьюна.
— Стойте, уроды! — прозвенел негодующий крик. — Оставьте ребёнка, или тут же и подохнете!
— Да это женщина! — вскричал предводитель. — Бегите, я её сейчас пристукну!
И он, не раздумывая, замахнулся.
Это стоило ему жизни. Альда, а именно она преградила дорогу разбойникам, успела ударить первой. Её кулак, твёрдый, как железо, врезался в висок похитителю, и тот упал, не успев ни вскрикнуть, ни дёрнуться. Второй схватился за висевший на боку нож, но вынуть его не успел. В воздухе сверкнуло тонкое железное лезвие, и разбойник рухнул рядом со своим предводителем. Как всякая амазонка, Альда всегда носила в ножнах на ремне сандалии маленький боевой кинжал.
— Отдай моего сына! Ну!
Альда наступала на третьего похитителя, и тот, в ужасе втиснувшись спиной в стену галереи, протянул ей уже выпроставшегося из тряпки мальчика.
— Мама! — закричал тот. — Ма! Он мне делал бо!
— Ну, так и я ему сделаю! — произнесла амазонка, и её голос вызвал у разбойника дрожь. — Не плачь, Анх-Гор, мама здесь, и никто тебя не обидит.
Она подхватила младшего сынишку полусогнутой левой рукой, тогда как правой крепко взяла за горло последнего оставшегося в живых похитителя.
— Ну, лягушачье отродье, говори, для чего вам понадобился мой ребёнок?!
— Нет, нет, не твой! — не твой, госпожа! — завопил разбойник. — Нас... нас послали за мальчишкой этой... царицы амазонок! Мы его, значит, спутали. Мы...
— Ах, вот оно что! Ублюдки! Обезьяны свиномордые! Ну, тогда я знаю, кто вас послал!
— Тихо, Альда, тихо! не задуши его, а то он никому ничего не скажет. Смотри, у него уже глаза вылезают на лоб, так ты его придушила! — произнёс Сети, в это самое время тоже поднявшийся на галерею.
Начальник охраны фараона не уехал сразу во дворец, а зашёл к себе в комнату, чтобы сменить влажную от пота одежду и захватить несколько нужных ему папирусов. Он, разумеется, ничего не знал о происходящем в другой половине дома, но вопли маленького Анх-Гора, крики разбойников и Альда, топот бежавших снизу рабов привлекли его внимание, и он во весь дух кинулся на галерею, но успел уже к самой развязке.
— Они хотели украсть сына Пентесилеи! — закричала в бешенстве Альда. — И я-то, я-то, ослица безмозглая, забыла, что царица просила меня глаз не спускать с Патрокла! Думала, среди бела дня, когда в доме полно рабов, никто не сунется! Ах, сатиры рогатые! Ты понимаешь, Сети, кто это всё устроил?! Ты понимаешь?!
— Тише ты, тише! — воскликнул, подбегая к ней, придворный. — Мы должны заставить говорить этого человека, а не высказывать свои догадки.
— Он у нас ещё как заговорит! — крикнула амазонка, немного ослабляя хватку своих крепких пальцев и встряхивая уже полубесчувственного похитителя. — Говори, тварь, кто послал вас украсть Патрокла? Говори, или я отдеру твою гнилую башку от мешка с дерьмом, который пока ещё — твоё тело! Ну! От кого вы пришли? Кто вам приказал?
— Me... Me... — прохрипел разбойник. — Ме...
— Что «ме, ме»?! Что ты блеешь, как козёл?! Если язык тебе больше не служит, я его сейчас выдеру из твоей глотки! — взревела Альда. — Говори, не выводи меня из себя!
— Мерикара! Второй казначей! Он нам приказал под страхом смерти!.. — выдохнул похититель. — Мы из его охраны... Господин! Господин Сети! Скажи ей, чтобы она меня не убивала!
— Мерикара! — проговорил поражённый начальник охраны фараона. — Да он-то здесь при чём? Я всегда подозревал, что он — мошенник, по какое он имеет отношение ко всей этой истории?
— Просто главный негодяй делает всё, чтобы его не вывели на чистую воду! — вскричала Альда, передав сына подошедшей к ним рабыне и снимая с себя пояс, чтобы скрутить руки похитителю. — Мерикара наверняка связан с тем, чьё имя знаем и я, и ты, Сети. Вот только, назовёт ли Мерикара своего хозяина?
Сети стоял, нахмурившись, качая головой так, что его круглые золотые серьги болтались из стороны в сторону.
— Гнусная, ох и гнусная же история, Альда! А я ещё не верил, что всё так скверно, как подозревал Гектор... Мы ведь говорили с ним перед его отъездом, мне кажется, он мне доверяет. Ну хорошо же! Прикажи запереть этого негодяя и убрать отсюда трупы. Хорошо, что ты не прикончила всех троих, с тебя бы сталось! Как бы там ни было, это всё походит на заговор, и я иду к Великому Дому. Он должен всё знать.
— Госпожа! — донёсся в это время до них полный ужаса голос рабыни-нубийки, и та выскочила на галерею, дико размахивая руками. — Сына Пентесилеи нет в его колыбели!
— Артемида-дева! — прошептала Альда, смертельно бледнея. — Но где же он?!
— Он здесь! — прозвенел вдруг детский голосок.
