«Вернее всего, она выйдет первой!» — тут же подумал Сети и не ошибся.
Альда почти бегом сбежала по лестнице в полутёмную залу, на ходу затягивая пояс на чёрной боевой тунике. Отчего она надела её, а не что-то другое? Скорее всего амазонки и впрямь обладали каким-то чутьём, идущим не от сознания... Во всяком случае, Сети от кого-то об этом слыхал.
— Что случилось? — воскликнула женщина, подбегая к начальнику охраны фараона и безо всякого смущения хватая его за руку. — С чего ты нас зовёшь? Что-то случилось с армией Гектора?!
— Хвала богам, пока ничего, — ответил Сети, не удержавшись и сделав ударение на слове «пока».
В это время появился Хауфра, и вскоре начальник охраны фараона пересказал им всё, что ему удалось узнать и из разговора фараона с везиром, и из последовавшей затем краткой беседы с Великим Домом.
Выслушав его, муж и жена сначала заговорили, перебивая друг друга, поражённые и смущённые всем услышанным. Но почти тут же Хауфра воскликнул:
— Стоп, стоп! Мы теряем время. А его так немного... Рамзес, и это совершенно ясно, хотел предупредить Гектора и Ахилла об опасности. И об убежище в пещере за той древней гробницей рассказал для того, чтобы указать им место, где можно укрыться. Но не будут же они сидеть там всегда!
— Конечно, нет, — усмехнулся в ответ Сети. — Но там можно переждать какое-то время, покуда соглядатаи Панехси будут искать их следы по всему Египту.
Альда, умолкшая, едва её муж знаком призвал к молчанию, вновь заговорила:
— Дело не только в том, что их будут искать. Ведь у Пентесилеи и Ахилла маленький сын! Если им придётся бежать, а им придётся... то как же они уйдут с трудным ребёнком на руках? Из Египта можно бежать только через непроходимые земли, что за пределами Нубии, только по направлению к морю, которое лежит за дикими лесами и бесплодными пустынями, и по волнам которого можно достичь тех берегов, откуда уже уплывают корабли в известные пределы Ойкумены. И разве можно отправиться в такую дорогу с грудным младенцем?! Фараон просто указал место, где можно выждать, где можно прожить хотя бы год, не опасаясь за себя и за ребёнка. Если только Рамзес был искренен...
Последние слова амазонка произнесла, внезапно нахмурившись, будто её одолело сомнение.
Но Сети решительно возразил:
— Нет, Великий Дом не лукавил! Если я не полный идиот, то его хорошо знаю. Фараон и в самом деле предупредил наших друзей об опасности и указал место, где они смогут укрыться до тех нор, пока не станет возможным уйти. И это означает, что он верно оценивает меня.
— Это значит, — подхватил Хауфра, — что он понимает, как преданы тебе мы, твои друзья... Ведь ты сам никак не сможешь на глазах у соглядатаев Панехси куда-то отлучиться...
— А ты сможешь? — обиженно воскликнул начальник охраны. — Можно подумать, ты меньше на виду, чем я!
Хауфра в ответ только пожал плечами.
— Само собою, я в такой же зависимости, как и ты. И от этого тоже зависит безопасность наших друзей. Но ведь у меня есть жена, Сети. У меня есть жена, и она — амазонка! Альда, ты понимаешь, что сейчас нужно сделать?
— Нужно взять Патрокла и ехать навстречу армии Гектора, и при этом надо опередить тех, кого пошлёт им навстречу Панехси. Сделать это не так уж трудно, Хауфра.
— Так поезжай сейчас же.
Но она покачала головой.
— Панехси — мерзавец, но, к сожалению, он очень хитёр и даже, пожалуй, умён... А если так, то он следит за нашим домом. Я выжду и поеду на рассвете, как бы на обычную свою прогулку. А одна из моих рабынь выйдет с корзиной и пойдёт будто бы за зеленью, к торговцу. В корзине мы спрячем малыша, он под утро, к счастью, спит крепко. За поворотом улицы я возьму корзину у рабыни и уж тут помчусь так, что опережу этих неповоротливых олухов на сутки пути.
— Она поедет одна? А не опасно ли это? — с невольной тревогой спросил друга Сети.
— Мне или тебе было бы опасно ехать в одиночку, а моей жене — нет, — усмехнувшись, ответил начальник фараоновых конюшен. — Она может больше нас обоих вместе взятых!
Альда рассмеялась и ласково прижалась к мужу, рассыпав по его плечу свои золотистые волосы.
— Перестань, Хауфра! Ты же победил десятерых амазонок в состязаниях, чтобы получить право на мне жениться, так что своих сил не преуменьшай.
— Жаль! — задумчиво произнёс Сети. — Мы даже не простимся с Гектором. И великого Ахилла так и не увидим... Почему же, ну почему же фараон так боится Панехси?! Ведь он изменник! Изменник и враг Великого Дома!
Этот возглас вырвался у него невольно, и он в смущении замолчал. Однако Хауфра только усмехнулся в ответ.
— Возможно, на то есть причины, о которых мы не можем догадаться. В любом случае везир пока что слишком силён. И нам придётся обойти его хитростью, а там посмотрим... Ну, жена, собирайся. Тебе понадобятся в дорогу еда и вода. Карту я приготовлю сам — к счастью, я хорошо знаю, по какой дороге будет возвращаться войско, и к тому же ты умеешь пользоваться картой. Не забудь взять оружие.
Альда обиженно пожала плечами.
— Скорее я забуду одеться и поеду голая, чем оставлю мои лук и секиру. И надо не забыть фляжку молока для Патрокла. У-у-у, могу себе представить рожу везира, когда он узнает, что все его гнусные планы рухнули! Чтоб он подох от злости!
И, расхохотавшись, Альда убежала, оставив мужчин обсудить всё до конца.
Едва рассвело, они проводили её в путь.
Часть 4
ПРЕОДОЛЕНИЕ
Глава 1
Сухой и горячий воздух слегка дрожал и как бы тёк над землёй, делая очертания далёких предметов нечёткими и размытыми. Когда слабый ветер поднимал лёгкие волны на поверхности тускло-жёлтого моря — моря высокой, почти совершенно сухой травы, казалось, что в движение приходит и всё остальное: округлые серые камни, то там, то здесь выступающие из зарослей, редкие деревца, даже горы, которые находились далеко-далеко, но были такие большие, что как будто придавливали с запада линию горизонта. Их вершины ослепительно белели, и эту белизну усиливало сияние солнца.
Был полдень, и всё молчало.
Две вилорогие антилопы, медленно, друг за другом, идущие через травяные заросли, одновременно остановились, повода ушами и чутко нюхая воздух. Их острый слух уловил некий странный звук, совершенно им не знакомый — копыто не так бьёт о камень, и не так потрескивает, лопаясь от зноя, древесная кора. В их мире, где не было металла, где никогда ещё наконечник стрелы не чиркал о медную бляшку колчана, такого звука просто не могло быть.
Они замерли, не двигаясь, вслушиваясь. Но замер и охотник, затаив даже дыхание. Ветер был в его сторону — он не боялся, что звери его учуют.
Вот антилопа-самец чуть заметно фыркнул, поняв, что слух, вероятно, его обманул, и повернулся, чтобы идти дальше. И тут уже ясно услышал тонкий короткий звон. Он дёрнулся, мощным толчком задних ног посылая собранное лёгкое тело в прыжок, но не успел оторваться от земли. Стрела оказалась проворнее. Он упал на спину, резко дёрнув всеми четырьмя ногами, и застыл. Самка сорвалась и исчезла, всколыхнув новые сильные волны на поверхности жёлтого моря. Где-то в непроницаемой массе зарослей тонко тявкнул шакал, на расстоянии уловивший смерть. Но тут же умолк: здесь ему нечего было рассчитывать на добычу.
