— Будь по-вашему, — священник вздыхает. — Я спрячу детей в храме, и да защитят их мощи святого Андрея. Но не моя вина, если люди сеньора Малабранки обнаружат их здесь.
Стуча по каменному полу клюкой, старуха покинула храм. Рудольфио дождался, когда её шаги стихнут и выбрался из своего убежища.
— Я сделал всё, как вы приказали, сеньор, — руки священника заметно дрожали. — Вы пришли за этими детьми. Назовитесь Лучиано из Риволи и заберите их, ради всего святого. Не сегодня-завтра Себастьяно Малабранка всё равно ворвётся в город и не оставит здесь камня на камне.
— Мне нужна зелёная тряпка. — Незнакомец покрутил головой и, приметив что-то, устремился к алтарю.
— Это праздничный покров Девы Марии. Вы ведь не собираетесь грабить церковь? — запротестовал было священник.
— Старуха на ощупь отличит парчу от любого другого материала, — ловко перепрыгнув через крошечную загородку, незнакомец аккуратно снял кусок материи с головы Непорочной Девы. — Как раз зелёная парча. Точно специально! — Он усмехнулся. — Уверен, у матери нашего Бога найдутся и другие наряды. — Отсалютовав священнику и не оборачиваясь больше, нехристь выскользнул из церкви.
* * *
Жилище сеньоров фон Уршперг Рудольфио приметил сразу же, как приехал в Амальфи. Добротный, с флюгером в виде трубача, весь поросший зелёным плющом, дом был словно втиснут в скалу, составляя с ней одно целое.
Справа и слева от него, на крышах соседних домов, располагались цветущие сады. Широкие кадки с водой размещались в специально выдолбленных в скальной породе углублениях. Между домами умелые жители вырубили ступеньки и небольшие площадки, где играли дети, вальяжно разгуливали толстые рыжие и белые куры, грелись на солнце дворовые собаки.
Теперь же, когда Рудольфио получил имя, которым должен был представиться, а также опознавательный знак, дело уже не казалось ему таким заковыристым, как вначале. Одно плохо — граф Гонсало Манупелло, прозванный за созданную им собственную сеть шпионов Спрутом, потребовал доставить в Амальфи летописца Бурхарда Уршпергского
[1], а тот уже неделю, по милости скорого на расправу кровника, гнил в церковной земле. Так что Рудольфио не оставалось ничего иного, как с риском доставить заказчику хотя бы детей погибшего.
Дожидаясь вечера, Рудольфио отправился в ближайший трактир, где поужинал и выпил пару кружек кислого вина, а с наступлением сумерек он уже стучался у ворот знакомого дома.
В окошечко над дверью на него глянули бесцветные старческие глаза под белыми кустистыми бровями.
— Моё имя Лучиано из Ривали. Доложите сеньоре фон Уршперг! — заявил Рудольфио, и тут же старая массивная дверь распахнулась перед ним, даже не скрипнув.
Старик в сыромятных сапогах с обрезанными голенищами, одетый в коричневое домашнее сюрко и кожаную безрукавку, поспешно закрыл за гостем дверь. Кланяясь и точно старый пёс заглядывая в глаза, он побежал показывать дорогу.
В большом душном и тёмном зале, окна которого были закрыты ставнями, на полу под ногами шуршал высохший камыш. Посреди зала на здоровенном неудобном кресле восседала похожая на орлицу носатая старуха в чёрной кружевной мантилье поверх шёлкового головного платка и в чёрном до пола шерстяном платье. Из-под подола торчали узкие носы старомодных башмаков.
Перед ней на крошечных табуретах сидело двое детей — отрок лет двенадцати и девочка лет девяти, с распущенными по плечам светлыми волосами. При виде незнакомца они вскочили, причём мальчик обнажил меч.
Рудольфио широко улыбнулся юному защитнику, эффектным жестом выхватив из-за пазухи зелёную парчу, и взмахнув ею в воздухе, точно тореадор плащом, накинул трофей на плечи девочке. Та ойкнула, мальчик что-то шепнул бабушке, и старуха, опираясь на руку внука, медленно поднялась навстречу гостю:
— Лучиано! Мы уже думали, что ты не придёшь!
Опомнившаяся девочка, криво поклонившись новоявленному «родственнику», метнулась в сторону бабушки, и та дрожащими руками ощупала ткань, всего несколько часов назад покрывавшую Деву Марию.
— Парча. Никакого сомнения, парча.
— Зелёная парча, бабушка, — помогла ей внучка.
— Та самая. Мой покойный муж привёз эту парчу из земли неверных. Половину рулона мы подарили на свадьбу моей сестре и ещё половину преподнесли по куску в три разных храма. Храм Андрея Первозванного и храм при монастыре капуцинок — эти в нашем городе. А так же в Неаполе… Удачно, что Жанна сохранила этот кусок. Его невозможно спутать ни с чем иным… Подойди ко мне, племянник, дай мне обнять тебя напоследок.
Рудольфио приблизился к старухе, склонившись к самой её груди, но та и не подумала его обнять, как бы это сделала любая другая. Вместо этого сеньора осторожно коснулась чувствительными пальцами лица гостя и быстро ощупала его, точно лепила посмертную маску.
— Да, мои пальцы никогда не обманывали меня. Ты сын моей сестры Катарины. Ты пошёл в нашу породу, в этом нет никакого сомнения. Лучиано, ты спасёшь детей?
Он поспешно кивнул, поцеловав руку, нежелающую отпускать его, а затем, сообразив, что старуха просто не может видеть его, уточнил:
— Я бы хотел, чтобы детей собрали немедленно. Через пару часов, когда начнёт темнеть, мы выйдем из дома и постараемся покинуть город незамеченными.
— Будет так, как ты скажешь, — старуха понимающе кивнула. — В отличие от глупого кровника сын моей сестры понимает, что значит королевская кровь. Слуги приготовят вам с собой еду и тёплые плащи.
— Зачем нам тёплые плащи, бабушка? Ведь лето, — не поняла девочка.
— Возможно, несколько ночей, сеньорита, нам безопаснее будет спать на земле, — уточнил фальшивый Лучиано. — Себастьяно Малабранка узнает, что я забрал вас из Амальфи и будет искать на постоялых дворах.
— Твоя правда. — Сеньора фон Уршперг одобрительно кивнула.
— Отец учил меня владеть мечом! — вспыхнул мальчик.
— Уверен, это знание пригодится нам во время путешествия, — улыбнулся Рудольфио. — Во всяком случае, я учту, что от тебя может быть польза.
— Лучиано! Всё, что требуется сделать, это отвести детей в спокойное место. Лучше всего в Россано, где живут родственники их матери. Там позаботятся о них. Если не получится, делай так, как сочтёшь нужным. Пусть возьмут другие имена, попросите защиты в каком-нибудь монастыре. Они могут работать переписчиками священных книг. Мой сын, царствие ему небесное, успел научить их не просто грамоте: под диктовку Константин и Анна способны писать так быстро, что говорящему обычно не приходится повторять.
— Я всё понял. Мы теряем время. Пусть слуги соберут детей в дорогу.
— Да благословит тебя Бог Лучиано. Константин, Анна, слышали, что вам сказано? Собирайтесь…
