Рейвен решил этому воспрепятствовать.
– Быть может, тогда ваш родственник – мистер Дункан, который служит хирургом в Королевской лечебнице?
За это он был награжден кислым взглядом, которых, он был уверен, у мистера Дункана имелся большой запас.
– И опять – нет. Похоже, в данный момент в Эдинбурге наблюдается некий переизбыток Дунканов. Я подумываю прибавить девичью фамилию матери, чтобы выделяться среди прочих.
– И каким же станет ваше имя? – спросила Мина.
– Джеймс Мэтьюс Дункан.
– В самом деле, звучит очень внушительно, – сказала миссис Симпсон.
– Теперь вам нужно будет сделать значительный вклад в медицину, чтобы быть достойным такого имени.
– Именно так я и намереваюсь поступить, – ответил он без малейших колебаний.
Рейвен решил, что перед ними еще одна попытка покончить с дамскими темами для разговора, но, как оказалось, это была лишь увертюра. Покончив с единственным вареным яйцом, выуженным из находящегося перед ним рога изобилия, Джеймс принялся выкладывать свою профессиональную биографию с самого начала, а к концу у Уилла сложилось четкое представление о том, насколько мощным должен быть его телескоп.
Дункан изучал медицину в Абердине и Эдинбурге и в прошлом году, когда ему было всего двадцать, стал полноправным доктором медицины, что потребовало, в силу юного возраста, особого подтверждения квалификации. Затем он поехал в Париж, дабы углубить познания, и пока находился там, провел обширные патологические исследования умерших родами женщин, почитая теперь себя экспертом во всем, что касалось воспалительных процессов в области женского таза. Он свободно владел немецким и французским, на который и перевел «Заметки об ингаляции сернистого эфира» доктора Симпсона, чем, вполне естественно, польстил хозяину дома, а это, без сомнения, сыграло свою роль, когда профессор предложил ему должность своего ассистента.
– Я прибыл сюда, чтобы найти лучшее анестезирующее средство, нежели эфир, – провозгласил он, что, на взгляд Рейвена, было уже чересчур: он сам только начал раздумывать о том, что это весьма подходящий путь к успеху.
Джеймс Мэтьюс Дункан, решил Уилл, совершенно невыносим. Он производил впечатление человека, который ни разу не получал кулаком в лицо из-за неосторожного высказывания, и инстинкт подсказывал Рейвену, что именно ему предстоит исправить это упущение.
Вскоре к ним присоединился еще один джентльмен, который, извинившись за опоздание (оказывается, он шел пешком от самого своего дома на Хау-стрит), настоял, чтобы никто не вставал. На вид этот джентльмен был несколькими годами старше Рейвена, высокий, хорошо одетый, немного лысеющий и с густой окладистой бородой. Он явно был давним гостем этого дома, поскольку сел за стол, не ожидая особого приглашения, а Сара тут же принесла ему чашку чаю.
– Это мой партнер, мистер Джордж Кит, – пояснил Симпсон, представляя их друг другу.
Доктор Кит, потянувшись через стол, пожал Уиллу руку и на секунду замер, пораженный его видом.
– Что, ради всего святого, с вами произошло? – спросил он, которого, в отличие от дам, не сдерживали соображения деликатности.
– В Старом городе на меня напали грабители, – ответил Рейвен. – Поздно ночью. Затащили в темный переулок. Я пытался отбиваться, но это оказалось ошибкой. Они забрали все до последнего пенни – а имелось достаточно – и часы в придачу. Так что теперь у меня сколько угодно синяков, а вот денег нет, и возможности следить за временем тоже.
Он сам немного посмеялся над своей шуткой, стараясь преуменьшить значение случившегося. Никто его не поддержал.
– Какой ужас, – сказала Мина, явно тронутая его злоключениями.
– Так вы, наверное, совсем без средств? – спросил Симпсон. – Уверен, я мог бы помочь.
– О нет, всё в порядке, не стоит. Мне было бы неловко, – ответил он.
Эти слова вырвались у Рейвена прежде, чем он успел даже подумать. Уилл понимал, что за отказ от щедрого предложения доктора ему придется расплачиваться в будущем. Здесь ему будет обеспечен кров и стол, но у него имелась теперь лишь незначительная сумма – в вещах, присланных от миссис Черри. Уж конечно, этих денег не было достаточно, чтобы держать на расстоянии Флинта и его свору.
Однако после того, как он появился здесь, покрытый кровью и синяками, ему не хотелось, чтобы здешние хозяева сочли его к тому же нищим. Если вы хотите, чтобы к вам относились с уважением состоятельные люди, совершенно необходимо, чтобы они думали, что у вас тоже имеются деньги. Подобный обман уже вошел у него в привычку, но студенту, живущему среди таких же, как он, гораздо легче скрывать свою бедность.
– Что ж, позвольте, по крайней мере, одолжить вам мои запасные часы – пока у вас не появится возможность завести себе новые, – продолжал настаивать Симпсон.
– Благодарю вас, сэр. Вы очень добры.
Рейвен размышлял, не взять ли добавки – всего понемногу, – и прикидывал, за сколько удастся сбыть краденые сосиски, когда Кит опустил руку ему на плечо.
– Мне кажется, нам пора начинать – как вы думаете? Когда я пришел, они уже не помещались в приемной.
– Кто не помещался? – спросил Уилл.
– Пациенты, – ответил Кит, придерживая для него дверь. – Наши кабинеты вон там.
Рейвен покорно последовал за ним, хотя заметил, что Дункан остался на своем месте – несчастные остатки аскетического завтрака все так же лежали перед ним на тарелке, – продолжая беседовать с доктором Симпсоном.
– Обязанности доктора Дункана ограничиваются исследованиями, – пояснил Кит. – От вас ожидается, что вы будете помогать ему, но утро – время клинического приема.
Уилл последовал за Китом вниз; на ступеньках лестницы сидела женщина в обтрепанной шали и кормила грудью немытого младенца.
– Доктор Симпсон принимает пациентов здесь, у себя дома?
– Да. Люди приходят каждое утро и тянут жребий, чтобы определить, кого примут первым. Если, конечно, случай не требует немедленного вмешательства.
– А разве предварительной записи не существует?
Кит коснулся пальцем виска.
– Доктор Симпсон утверждает, что он держит все важные визиты у себя в голове.
– И это действительно так?
Кит улыбнулся.
– По большей части – да. Если он что-то и забывает, пациенты, как правило, ему прощают.
– Но почему он принимает их здесь? – Рейвен подумал про себя, что, будь он хозяином такого дома, вряд ли ему захотелось бы пускать туда столь немытую публику.
– Дело, я полагаю, в удобстве. Профессор отнюдь не оригинал в том, что держит приемные кабинеты там, где живет. Хотя многие наши коллеги предпочитают оставлять пациентов на расстоянии. Профессор Сайм, к примеру, живет в Морнингсайде, довольно далеко от места, где принимает.
