Саре всегда льстило, когда Мина была с ней так откровенна, – но в какой-то момент она всегда вспоминала: Гриндлей чувствует себя с ней свободно лишь потому, что ее можно было не принимать в расчет. Мине никогда бы не пришло в голову быть настолько открытой с кем-то равным ей по положению.
Сделав небольшой крюк, чтобы зайти к Кеннингтону и Дженнеру – посмотреть шелка, – они добрались наконец до аптекарской лавки. Это место Сара прекрасно знала – и любила. Ей часто приходилось бывать здесь с поручениями: клиника Симпсона постоянно нуждалась в бинтах, пластырях, примочках и мазях.
Мистер Флокхарт был не только аптекарем, но и хирургом, и у них с партнером было немало друзей среди медиков города. Оба они были умными и передовыми джентльменами: непревзойденные аптекари, которые, по словам Симпсона, всегда добивались наилучшего результата. Сара сама не могла судить об этом, но она находила мистера Дункана добрым и отзывчивым человеком, всегда готовым поделиться своими знаниями о тех или иных целебных растениях, которые он выращивал у себя в аптекарском огороде на окраине города.
Она открыла дверь – тихо тренькнул колокольчик – и улыбнулась себе под нос. Это было одно из самых любимых ее мест во всем Эдинбурге.
Главное место в лавке занимал мраморный прилавок, за которым громоздились полки, где – ряд за рядом, до самого потолка – стояли склянки с порошками, жидкостями и маслами с самыми экзотическими названиями. Некоторые были ей знакомы: ипекакуана
[23], глицерин, камфара – но другие были подписаны на латыни, к тому же с сокращениями, и пониманию не поддавались.
Когда они вошли, подмастерье за прилавком тщательно взвешивал на латунных весах какой-то порошок. Он поднял взгляд и подмигнул Саре с похотливым и самоуверенным видом. Она терпеть не могла иметь дело с этим типом. Его развязное поведение сочеталось с исключительной глупостью. Сара никак не могла понять, какую цель он преследовал этими своими подмигиваниями: поразить ее светскостью манер либо заставить упасть в обморок от восхищения.
– Добрый день, мастер Инграм, – сказала она, одаривая его сияющей, уверенной, но совершенно неискренней улыбкой.
Инграм мгновенно потерял концентрацию, и порошок, который он взвешивал, рассыпался по прилавку. Прервавшись, подмастерье поспешил в провизорскую в задней части лавки, видимо чтобы позвать кого-то более компетентного, чем он сам. Вскоре появился Флокхарт.
– Дамы, – сказал он, разводя руками, будто собирался их обнять. – Чем могу быть вам полезен?
Флокхарт был высоким джентльменом, обладавшим столь же кипучей натурой, что и его порошки для желудка. Он просто обожал всякого рода светские собрания и вечеринки, и у него всегда имелась в запасе пара историй и сплетен. Мина сразу же устремилась к нему.
В этот момент из провизорской вышел Дункан – вероятно, для того, чтобы прибрать за своим подмастерьем.
– Вам что-нибудь понадобится сегодня, Сара? – спросил он, когда она подошла к прилавку.
– Нет, сегодня ничего не нужно, спасибо.
Дункан вгляделся в ее усталое лицо и предложил сложить все их многочисленные свертки на стул, стоявший в углу. Покосился в сторону Мины, оживленно беседовавшей с Флокхартом.
– Вы, похоже, задержитесь здесь на какое-то время.
Когда она освободилась от поклажи, он сказал:
– У меня есть кое-что для вас – на пробу. Я тут экспериментировал с новыми образцами с добавлением сахарной пудры, лимона и розовой воды…
Он протянул ей два драже на куске вощеной бумаги: желтое и розовое, и на каждом был оттиснут узор в виде крошечного сердечка. Сара попробовала одно, потом другое. Зашипев, они растаяли во рту, оставив на языке облачко сладости. Девушка прикрыла глаза. Когда опять посмотрела на Дункана, он ей улыбался.
– Они чудесны! – воскликнула Сара. – Как это называется?
– Пока не решил, – ответил он, заворачивая ей еще несколько штук – взять с собой.
Сара взяла из его рук маленький сверток и побыстрее сунула в карман, опасаясь, что Мина, если увидит, будет против. Гриндлей придерживалась строгих правил этикета, которые отрицали всякую логику и которые она претворяла в жизнь с одинаковой долей решительности и непостоянства. Единственной неизменной чертой этих правил была следующая: они всегда вступали в противоречие с тем, что Сара говорила или делала в этот момент.
Подмастерье так и не появился, и Сара подумала, что он, должно быть, наказан – быть может, его заставили приготовить большую порцию какого-нибудь особенно вонючего и противного снадобья. По крайней мере, Сара на это надеялась. Она смотрела, как Дункан убирает с прилавка порошок, потом, отмерив на весах точное количество ингредиента, принялся растирать порошок в ступке.
– Скажите, а какие у вас требования к новым подмастерьям? – спросила она, думая о юном тупице, который умудрился устроиться здесь на работу.
Дункан помедлил, кинув взгляд в сторону провизорской, будто пытаясь что-то припомнить.
– Нам нужен кто-то, кто может хорошо читать и писать, – сказал он, продолжая стучать пестиком. – С хорошим знанием арифметики, чтобы подбивать итоги и выписывать счета. Кто-то работящий, с достойными манерами.
Он помолчал опять, а потом улыбнулся.
– А еще полезно будет уметь расшифровывать иероглифы. Кое-кто из наших клиентов записывает свои пожелания на бумаге, не всегда при этом в достаточной мере владея письменностью.
Он пододвинул Саре клочок захватанной, измазанной сажей бумаги, на котором было выведено неровным, будто детским почерком: «Укромная вада от и котов».
Девушка непонимающе поглядела на него в ответ и пожала плечами.
– Укропная вода от икоты, – сказал он, рассмеявшись. – А почему вы спрашиваете о работе подмастерья? Вы знаете кого-то, кто хотел бы к нам устроиться? Брат или, может быть, кузен?
Сара задумалась на минутку о собственных возможностях. Она была аккуратна, ладила с цифрами (всегда проверяла для миссис Линдсей книгу расходов, прежде чем та отчитывалась перед миссис Симпсон, и редко допускала ошибки) и уже неплохо ориентировалась в лекарственных травах. Горничная глянула в сторону Мины, которая в это время пробовала новый крем для рук и совершенно не обращала внимания на их разговор. Подумала о тяжелой и нудной работе, которая ждала ее на Куин-стрит, и о решимости миссис Линдсей ограничить самую интересную часть ее обязанностей.
– Я думала о себе, – сказала она.
– О себе?
Сара выпрямилась и задрала подбородок.
– Да, о себе. Почему бы и нет?
Дункан грустно посмотрел на нее.
– Сара, – сказал он. – Наши ассистенты должны вызывать у наших заказчиков доверие. Для этого годится только мужчина.
Глава 10
Всего за несколько дней поездки в Старый город в бруме стали для Рейвена чем-то привычным: роскошь, которая обычно избавляла (или, быть может, только отвлекала) его от тревог, занимавших его разум в данный момент. В обязанности Уилла как ученика Симпсона входила роль ассистента на лекциях профессора, и для этого теперь нужно было прибыть на место заранее, чтобы подготовить для доктора практическую демонстрацию, в то время как сам он уехал к пациенту в Балерно.
