– Как я могу помочь вам, мистер Маклеви? Удалось ли вам дорыться до сути того неприятного дела, ради которого вы заглядывали к нам в прошлый раз?
– Я и в самом деле вернулся к вам из-за этого, сэр. Мне необходимо еще раз опросить прислугу женского пола.
Уайт сощурился.
– Я уже вас заверил сэр, что обязательно заметил бы, находись кто их них в подобном положении. И уж конечно, я принял бы меры, поскольку мое заведение гордится и дорожит своей репутацией.
Пока он это говорил, детектив обратил взгляд на одну из девушек и продолжал пристально ее разглядывать. Она мела пол у задней двери и слишком уж усердно опускала глаза.
– Вон та, в углу, – сказал Маклеви. – Я что-то не припомню, что видел ее в прошлый раз.
Рейвен начал подозревать почему, хотя роль Симпсона во всем происходящем ему все еще была неясна.
– Как ее имя?
– Мэри Бреннан, – ответил Уайт.
При звуке своего имени девушка вздрогнула. Она подняла глаза на хозяина, бледная от страха, и Уилл не мог понять, кого она боится больше: его или Маклеви.
– Мы хотели бы поговорить с ней с глазу на глаз.
Кабатчик вздохнул и велел остальным девушкам выйти.
– Я сказал, мы хотим поговорить с Мэри с глазу на глаз, – твердым тоном повторил Маклеви, не сводя с Уайта глаз.
Тот удалился с явной неохотой, метнув напоследок многозначительный взгляд на девушку. Рейвен сомневался, что это ускользнуло от внимания Маклеви.
Бреннан стояла перед ними, стиснув метлу так, будто боялась, что без нее упадет. Она вся дрожала.
– Мы расследуем случай с найденной ножкой младенца, которая была завернута в ткань и спущена в сточную трубу. Ты что-то об этом знаешь?
Взгляд Бреннан метался с одного лица на другое, будто она искала среди них кого-то, кто встал бы на ее сторону.
– Нет, сэр, – ответила девушка слабым голосом, в котором, однако, звучала уверенность: она знает, насколько высоки ставки, и сдаваться не собирается.
– Тебе известно, кто этот джентльмен? – спросил Маклеви.
– Нет, сэр.
– Его зовут профессор Джеймс Янг Симпсон. Тебе знакомо это имя, Мэри?
Выражение ее лица не изменилось, разве что стало еще более встревоженным из-за того, что она не понимала, зачем здесь этот именитый джентльмен.
– Профессор – один из ведущих медиков города, и занимается он помощью женщинам при беременности и при родах. – Детектив повернулся к профессору. – Доктор Симпсон, если б вы осмотрели женщину, такую вот, как присутствующая здесь Мэри, могли бы вы с уверенностью сказать, рожала она недавно или нет?
– Да, конечно, – ответил Симпсон. – Ошибки здесь быть не может.
Это решило дело. Девушка упала на колени, разразилась слезами и быстро заговорила, будто ей хотелось поскорее сбросить с себя это бремя:
– Господи Боже, прости меня, каюсь, я родила этого ребенка, но он умер еще до того, как появился на свет. С болью в сердце я разрезала его на кусочки и спустила в водосточную трубу, чтобы никто не узнал о моем стыде.
– Кто-нибудь знал о твоем состоянии?
– Нет, сэр. Я держала это в тайне, потому что боялась оказаться на улице. Мистер Уайт очень строг насчет приличий.
Говоря это, она взглянула на дверь. Там явно таилась гораздо большая угроза, чем все собравшиеся в этой комнате, вместе взятые.
– Чей это ребенок? – задал Маклеви вопрос, бывший, по мнению Рейвена, излишним.
Мэри опустила голову, так, что волосы чуть ли не мели пол.
– Злой человек соблазнил меня, – ответила она, не глядя им в глаза.
Полисмен попытался надавить на нее, но она отказывалась назвать имя.
Ей и не нужно было.
Помощник Маклеви помог ей подняться на ноги и повел прочь.
Бреннан глядела перед собой пустыми глазами, будто в трансе, но вдруг ее лицо исказилось паникой.
– Меня повесят? – спросила она в ужасе у Маклеви.
– Нет, если то, что ты сказала нам, – правда и ребенок родился мертвым. Только недолгое заключение.
Когда ее увели, Симпсон печально покачал головой.
– Какая трагедия, что эта юная женщина должна будет понести помимо того, что уже пережила, – сказал он.
– И какая страшная несправедливость, что для кабатчика последствий не будет никаких, – добавил Уилл, стараясь, чтобы это не прозвучало горько.
– Я с ним серьезно поговорю, – заверил Маклеви. – Он будет знать, что я за ним приглядываю; но что еще я могу сделать?
Рейвен подумал о том, что еще мог бы сделать он сам, но потом вспомнил о судьбе миссис Галлахер, которой из-за его стремления к справедливости теперь грозил работный дом.
Детектив поблагодарил Симпсона за помощь, пусть она и заключалась лишь в его сиятельном присутствии. Уилла восхитило, что полицейский заранее знал, что этого будет достаточно.
– Не за что, как всегда, – ответил Симпсон.
– Если я вам когда-либо понадоблюсь, только скажите.
– Ну конечно. Но пока, мне кажется, мистеру Рейвену было бы любопытно узнать у вас о другом деле, которое вы ведете.
Уилл удивленно поглядел на доктора: он и не думал, что его интерес столь очевиден.
– Что за дело?
– Роуз Кэмпбелл, – ответил Рейвен. – Она была горничной в доме мистера Шилдрейка, дантиста. Ее тело вытащили из воды в Лите.
– Ах да. Доктор Ренфрю, наш полицейский хирург, провел полное обследование останков. Заключил, что она утонула.
– И он не нашел следов яда?
– А разве должен был?
– Поза тела свидетельствовала об агонии. Насколько я понимаю, это может быть симптомом отравления стрихнином.
Тут Уилл заметил, что Симпсон разглядывает его с пристальным интересом, но у него не было выбора: нужно было расспросить детектива, пока имелась такая возможность.
– Как я и говорил, – продолжал тем временем Маклеви, – никаких признаков, указывающих на отравление, найдено не было. Когда тела утопленников вылавливают из воды, у них часто бывает такая поза, будто случилась судорога – свидетельство последних страданий. Мышцы остаются напряженными из-за оцепенения, которое наступает после смерти.
Действительно, может быть и так, подумал Рейвен. Но Иви-то не утонула.
– Эта смерть была случайной, – заключил полисмен таким тоном, что стало понятно: последующие вопросы будут излишними.
Однако Рейвен оставил это без внимания.
– Вы же вроде предполагали, что она покончила с собой?
Маклеви кинул на него настороженный и удивленный взгляд.
