Сара оглядела пыльную стопку приходских книг, громоздившуюся перед ней на столе, и подумала, что она, вероятно, тратит время впустую. Должно быть, наперекор этой мысли горничная решила посмотреть, нет ли среди записей упоминаний о семье Рейвена. В конце концов, его рассказы о собственном прошлом тоже звучали как-то фальшиво.
Сара оглянулась в поисках служителя, но тот исчез. Похоже убедившись, что она не собирается подделывать записи, вырывать страницы или пускать на них слюни, он был не прочь забыть о ее присутствии.
По ее прикидкам, Уиллу было около двадцати, так что она принялась просматривать записи между 1825 и 1830 годом. Никаких сведений о рождении Уильберфорса Рейвена не было; но она обнаружила запись о женитьбе Маргарет Рейвен и Эндрю Каннингема в 1826 году. Эта последняя фамилия показалась ей знакомой, но сначала она никак не могла вспомнить почему. А потом ее осенило: она видела ее на форзаце книг, принадлежавших Рейвену.
Сара просмотрела на записи о рождениях, отмеченные следующим годом, и нашла его: Томас Уильберфорс Каннингем.
Так, значит, сменил имя… Но с какой целью? Сара постаралась припомнить, что еще ей о нем известно и что он сам о себе рассказывал. Мать жила в Сент-Эндрюсе с братом; Рейвен регулярно получал оттуда письма. Сара знала, что отец его умер, поэтому-то мать и переехала в Файф.
Горничная задумалась, когда же произошла эта трагедия и с какого возраста Уиллу пришлось расти без отца. Затем опять принялась рыться в книгах, высматривая на этот раз отметки о похоронах. Просмотрела все записи, начиная с сегодняшнего дня и до даты рождения Рейвена. Записи о смерти Эндрю Каннингема нигде не было.
Судя по записям в книгах прихода Святого Катбрета, охватывавших весь Эдинбург и некоторые из его окрестностей, отец Уилла вовсе не был мертв.
Глава 49
Таверна Эйткена была набита битком, и дым, поднимавшийся тонкими струйками из трубок курильщиков, собирался над головами в густой туман. Здесь было тепло, почти жарко от такого количества людей, и по запотевшим окнам стекали ручейки влаги. Возвращаясь от стойки с кружками в руках, Рейвен с трудом отыскал взглядом Генри, который умудрился занять столик в углу и, усевшись, счастливо болтал с каким-то незнакомым Уиллу типом.
Он еще раз подумал о том, зачем вообще его сюда позвали. Генри перехватил Уилла, когда тот стоял у экипажа Симпсона, ожидая, когда профессор вернется и они поедут домой. Рейвен рассказал другу о французской повитухе и ее сообщнике-враче, а Генри в ответ сообщил, что у него имеются новости, которые могут показаться интересными.
– Что за новости? – спросил Уилл, но Генри лишь погрозил ему пальцем:
– Этими сведениями я готов делиться только за кружечкой пива, а то давненько мы не пили вместе.
Рейвен предпочел бы в точности знать, насколько ценными будут эти сведения, чем менять безопасную поездку домой на кота в мешке.
Человек, который сидел рядом с Генри, выглядел молодым, но очень усталым. Под глазами у него залегли темные мешки, что выдавало глубокий и постоянный недостаток сна. Уилла не удивило, когда Генри представил его как доктора из Королевской лечебницы.
– Это Флеминг, – сказал он. – Заступил на место Маккеллара, постоянного субординатора Кристисона. Маккеллар умер в прошлом месяце от лихорадки.
Рейвен сел за столик и сделал долгий глоток из своей кружки, невольно подсчитывая, какую часть долга он смог бы уплатить Флинту, не закажи на всех выпивку.
– Ядовитое дыхание инфекции, – сказал он, утирая бороду.
– Безвременная жертва на алтаре медицины, – добавил с каменным лицом Генри.
Эта фраза была прекрасно известна всем троим: ее часто произносили в подобных случаях профессора-медики. На вкус Уилла, слишком часто. Уже не в первый раз он ощутил облегчение от того, что его обязанности редко требовали присутствия в Лечебнице.
– Мы рискуем собственным здоровьем на этой чертовой службе, – мрачно проговорил знакомый Генри, уставясь в кружку с безутешным видом.
Рейвен принялся гадать, зачем Генри счел нужным его сюда притащить.
– Так что за новости? – спросил он, совершенно не имея желания задерживаться. С тех пор как Уилл в последний раз был у Эйткена, он успел обзавестись бородой, но нужда в ней появилась как раз из-за того, что его узнали в этом самом заведении – в вечер нападения. Он нисколько не сомневался в том, что глаза у Флинта были повсюду.
– Еще одна, – сказал друг.
– Еще одна – что?
– Смерть. Молодая женщина. – Генри кивнул в сторону своего знакомого, который клевал носом. – Ее принимал Флеминг. – Тут он пнул молодого человека ногой под столом, от чего тот немедленно встрепенулся.
– Да, – сказал Флеминг, протирая глаза. – Когда она к нам поступила, агония уже началась. Так и не очнулась.
– А причина смерти?
– Перитонит. Все признаки послеродового сепсиса, но никакого ребенка.
Уилл все больше тревожился. Он опасался, что люди Флинта поймают его из-за того, что он потерял осторожность, рискуя безо всякого смысла. Притащиться сюда, только чтобы узнать еще об одной жертве анонимного мясника, – смысла в этом и вправду не было никакого.
Будто почувствовав, что друг пал духом, Генри опять толкнул Флеминга, на этот раз локтем.
– Расскажи-ка ему то же, что рассказывал мне.
– Ах да, – ответил тот, будто его усталым мозгам необходима была встряска, чтобы начать работать. – От нее пахло… Такой необычный запах, будто перезрелые фрукты. Пахло от ее одежды, когда она впервые к нам поступила… И необычные отметины вокруг рта.
– Ссадины?
– Нет, не ссадины.
– Так, значит, кровоподтеки? – нетерпеливо предположил Рейвен.
– Нет, это выглядело как…
– Разрывы? Будто ей вставляли кляп?
– Бога ради, Рейвен, дай ты ему договорить.
– Так что это было? Ради чего ты меня сюда притащил?
– Выглядело это навроде ожога, – вставил Флеминг.
И тут Уилл понял:
– Хлороформ.
– Теперь ты видишь? – спросил Генри, делая театральный жест. – Тип, которого ты ищешь, шагает в ногу с прогрессом.
Это, конечно, показывало, насколько быстро распространяется хлороформ, но Рейвен не видел, каким образом это могло помочь ему в его поисках. Надеясь утешиться, глотнул пива.
– Что-то ты не слишком рад, – заметил друг.
– С чего мне радоваться? Это никак не поможет мне узнать, кто он такой.
По лицу молодого хирурга расплылась знакомая озорная улыбка. Это значило, что Уилл что-то упустил.
– Прямо сейчас – нет, – сказал Генри. – Но я могу подсказать тебе, где ты найдешь его имя – черным по белому.
