– Говорит Марси, ЦУП Гонконга-Лунного. Что вы опять затеяли, Полночь, черт вас побери? Прием.
Я попробовал объяснить, не более чем в двадцати пяти словах, как я оказался на этой частоте. Он послушал, затем прервал меня:
– Полночь, что вы курили? Дайте поговорить с вашей женой – я верю ей больше.
– Она не может, потому что ведет этот самый лунобус.
– Погодите. Вы говорите, что едете как пассажир на луноходе «Услышь меня, Иисус». Это лунобус Лилибет Вашингтон. Почему им управляет ваша жена?
– Я же вам объяснял. Она ранена – тетушка Лилибет, а не моя жена. На нас напали бандиты.
– В этих краях нет бандитов.
– Совершенно верно, мы всех убили. Послушайте меня, капитан, и не делайте поспешных выводов. Нас атаковали. У нас трое убитых и двое раненых. А моя жена ведет машину. Из тех, кто на борту, это умеет делать только она.
– Вы ранены?
– Нет.
– Вы сказали: из тех, кто на борту, управлять луноходом умеет только ваша жена.
– Да.
– Давайте разберемся. Позавчера вы пилотировали космическое судно… или не вы, а ваша жена?
– Пилотом был я. Что тут непонятного, капитан?
– Вы можете пилотировать космическое судно, но не можете управлять старым луноходом. Сложно в это поверить.
– Все просто. Я не могу пользоваться правой ногой.
– Но вы же сказали, что не ранены?
– Нет. Я просто лишился ноги, только и всего. Ну, не совсем «лишился» – она у меня на коленях, но я не могу ее использовать.
– Почему не можете?
Глубоко вздохнув, я попытался вспомнить эмпирические формулы Сиаччи для баллистических расчетов в атмосфере.
– Капитан Марси, в вашей организации, да и вообще в Гонконге-Лунном, есть тот, кого заинтересует нападение бандитов на рейсовый лунобус, обслуживающий ваш город, в нескольких километрах от его гермозоны? Есть тот, кто может принять убитых и раненых, когда мы прибудем? Есть тот, кому все равно, что за водитель управляет машиной? Есть тот, кого не удивит, что человеку много лет назад ампутировали ногу?
– Что же вы сразу не сказали?
– Черт побери, капитан, это не ваше собачье дело!
Несколько секунд стояла тишина, затем послышался спокойный голос капитана Марси:
– Пожалуй, вы правы. Полночь, переключаю вас на майора Бозелла. Это оптовый торговец, который командует нашими добровольными силами охраны порядка. Вам надо поговорить с ним. Не отключайтесь.
Я ждал, глядя, как Гвен ведет машину. Когда мы тронулись с места, ее движения были резковатыми, как у любого, кто привыкает к незнакомой технике. Но теперь она вела луноход плавно, хотя, может, и не так лихо, как тетушка.
– Говорит Бозелл. Слышите меня?
Я ответил… и почти сразу же испытал кошмарное ощущение дежавю, когда он прервал меня:
– В этих краях нет никаких бандитов.
– Как вам угодно, майор, – вздохнул я. – Но в этих краях есть девять трупов и брошенный луноход. Возможно, кто-нибудь пожелает обыскать тела, забрать скафандры и оружие и заявить свои права на луноход… прежде чем все растащат мирные поселенцы, которые никогда не думали становиться бандитами.
– Гм… Чой-Му говорит, что ему сейчас передают спутниковые снимки с того места, где произошло предполагаемое нападение. Если там действительно есть брошенный луноход…
– Майор!
– Да?
– Мне все равно, чему вы верите, а чему нет. И меня нисколько не волнует, что станет с чужим имуществом. Мы будем у северного шлюза примерно в три тридцать. Можете сделать так, чтобы нас встретил врач с носилками и санитарами для госпожи Лилибет Вашингтон? Это…
– Знаю, она ездила по этому маршруту, когда я был мальчишкой. Дайте мне поговорить с ней.
– Я же сказал, она ранена. Сейчас она лежит и, надеюсь, спит. Но даже если не спит, я не стану ее беспокоить: может возобновиться кровотечение. Просто пришлите к шлюзу того, кто сможет о ней позаботиться. И заняться троими убитыми, один из которых – маленький ребенок. С нами едет его мать, и она в шоке. Ее зовут Екатерина О’Тул, ее муж, Найджел О’Тул, живет в вашем городе. Не может ли кто-нибудь позвонить ему, чтобы он встретил своих родных? У меня все, майор. Когда вы вышли со мной на связь, я слегка беспокоился насчет бандитов. Но поскольку в этих краях никаких бандитов нет, мы не станем просить добровольцев охранять нас здесь, в Море Спокойствия, в этот прекрасный солнечный день. Прошу прощения, что разбудил вас.
– Ничего страшного – мы здесь для того, чтобы помогать людям, и ваш сарказм совершенно неуместен. С этого момента ваши слова записываются. Назовите свое полное имя и официальный адрес, затем повторяйте за мной: «Как представитель Лилибет Вашингтон из гермозоны „Счастливый дракон“, владелицы транспортной компании „Апокалипсис и Царствие небесное“, разрешаю майору Керку Бозеллу, командующему и управляющему добровольческими силами охраны порядка Гонконга-Лунного, предоставить…»
– Погодите. Что все это значит?
– Стандартный договор на личную охрану и сохранение имущества с гарантией оплаты. Вы же не думаете, что можете поднять ночью с постели взвод добровольцев и не заплатить за это? Дарзанебы. Дармовой закуски не бывает.
– Гм… майор, у вас случайно нет под рукой мази от геморроя? «Препарейшн-эйч», «Пазо»?
– Вообще-то, я пользуюсь «Тигровым бальзамом». А что?
– Она вам понадобится. Возьмите свой стандартный договор и сверните так, чтобы получилось побольше острых углов…
Я остался на тринадцатом канале, отказавшись от дальнейших попыток найти канал для экстренных вызовов. Пока я не видел смысла кричать «Мэйдэй» на одиннадцатом, поскольку уже поговорил с единственным человеком, от кого могла прийти помощь. Прижавшись шлемом к шлему Гвен, я коротко обрисовал суть дела и добавил:
– Оба идиота настаивали, что никаких бандитов тут нет.
– Может, это были не бандиты, а всего лишь аграрии-реформаторы, пытавшиеся выступить с политическим заявлением. Надеюсь, мы не столкнемся с правыми экстремистами! Ричард, я лучше помолчу, пока сижу за рулем. Незнакомая машина, незнакомая дорога… если это называется дорогой.
– Извини, милая! Ты прекрасно справляешься. Я могу чем-нибудь помочь?
– Высматривай вешки. Это очень поможет мне.
– Конечно!
– Тогда я смогу все время следить за дорогой. Тут есть рытвины хуже, чем на Манхэттене.
– Не может быть.
Мы разработали систему, которая помогала Гвен, доставляя ей минимум беспокойства. Увидев ориентир, я сразу же указывал на него. Когда Гвен тоже замечала его – но не раньше, – она хлопала меня по колену. Больше мы не разговаривали: соприкосновение шлемов мешало ей вести машину.
