– Гм… я вышла из дамской комнаты и свернула налево, к нашему столику. Как ты помнишь, ты был ко мне спиной…
– Не важно, что помню я, – рассказывай то, что помнишь ты. Как далеко ты находилась?
– Ну… не знаю. Может, метрах в десяти. Могу пойти туда и померить. Это так важно?
– Если окажется, что это важно, можешь померить. Ты видела меня с расстояния в десять метров. Что я делал? Стоял? Сидел? Двигался?
– Ты сидел ко мне спиной.
– Ты видела только мою спину, к тому же света было маловато. Как ты поняла, что это я?
– Слушай, Ричард, по-моему, ты намеренно все усложняешь.
– Да, поскольку именно так поступают прокуроры. Как ты меня узнала?
– Гм… это в самом деле был ты, Ричард. Твой затылок я знаю не хуже, чем твое лицо. Так или иначе, именно твое лицо я увидела, когда ты встал и двинулся с места.
– Именно это я и сделал в следующий момент? Встал?
– Нет-нет. Я увидела, что ты сидишь за нашим столиком, а потом остановилась, когда заметила, что напротив тебя, на моем стуле, кто-то сидит. Я просто стояла и смотрела на вас.
– Ты его узнала?
– Нет. Думаю, я никогда его не видела.
– Опиши его.
– Гм… не очень получается.
– Низкий? Высокий? Возраст? Бородатый? Цвет кожи? Как одет?
– Я не видела его стоящим. Не молодой, но и не старый. И вряд ли у него была борода.
– Усы?
– Не знаю.
(Я-то знал – безусый, лет тридцати.)
– Цвет кожи?
– Белый. Светлокожий, но не блондин, как шведы. Ричард, у меня не было времени запомнить все подробности. Он угрожал тебе каким-то оружием, ты выстрелил в него и вскочил, как только подошел официант. А я отошла подальше и ждала, пока не забрали труп.
– Куда его забрали?
– Точно не знаю. Я вернулась в дамскую комнату и заперла за собой дверь. Может, его унесли в мужской туалет, прямо напротив женского. Но в конце коридора есть еще одна дверь с табличкой «Только для персонала».
– Говоришь, он угрожал мне оружием?
– Да. Потом ты выстрелил в него, вскочил, схватил его оружие и сунул в карман в тот самый момент, когда с другой стороны подошел наш официант.
(Ого!)
– В какой карман я его положил?
– Дай подумать… Так, сейчас мысленно повернусь в ту сторону… В левый карман. В левый наружный карман пиджака.
– Как я был одет вчера вечером?
– В вечерний костюм – мы пришли прямо с балета. Белый свитер с высоким воротником, красно-коричневый пиджак, черные брюки.
– Гвен, поскольку в спальне спала ты, я разделся вчера здесь, в гостиной, и повесил одежду в тот шкаф, что у входной двери, хотел перевесить ее позже. Будь любезна, открой его, найди пиджак, который был на мне вчера, и достань из левого наружного кармана «оружие», которое я положил туда у тебя на глазах.
– Но… – Гвен замолчала и с серьезным видом выполнила мою просьбу. Мгновение спустя она вернулась. – Вот все, что было в том кармане. – Она протянула мне бумажник незнакомца. Я взял его.
– Это и есть оружие, которым он мне угрожал. – Затем я показал ей собственный правый указательный палец. – А это оружие, из которого я его застрелил, когда он нацелил бумажник на меня.
– Не понимаю.
– Милая, именно поэтому криминалисты больше верят косвенным уликам, чем показаниям очевидцев. Ты идеальная свидетельница – умная, искренняя, отзывчивая и честная. То, о чем ты рассказала, – мешанина из того, что ты видела, того, что тебе показалось, того, чего ты не заметила, хотя оно было прямо у тебя перед носом, и того, что додумывает твой разум, пытаясь связать то, что ты видела, и то, что тебе показалось. И теперь эта мешанина прочно засела у тебя в мозгу, приняв облик истинных воспоминаний очевидца. Но на самом деле все было не так.
– Но, Ричард, я и вправду видела…
– Ты видела, как убили того несчастного клоуна. Но ты не видела, как он мне угрожал, не видела, как я в него стрелял. Его застрелил некто третий с помощью разрывной иглы. Поскольку он сидел лицом к тебе и удар пришелся в грудь, игла должна была пролететь рядом с тобой. Не заметила никого, кто встал со своего места?
– Нет. Ну да, вокруг носились официанты, их помощники и метрдотель, а люди вставали и садились. Хочу сказать, что я не заметила никого в особенности, и уж точно не заметила, чтобы кто-нибудь стрелял. Кстати, из чего?
– Гвен, возможно, эта вещь не была похожа на пистолет. Замаскированное оружие наемного убийцы для стрельбы иглами с близкого расстояния может выглядеть как угодно, лишь бы одна из его сторон имела в длину сантиметров пятнадцать. Дамская сумочка, фотоаппарат, театральный бинокль – бесконечный список совершенно невинных предметов. От этого нет толку: я сидел спиной, а ты не видела ничего необычного. Игла, вероятно, прилетела из-за твоей спины. Поэтому забудь. Попробуем лучше выяснить, кем был убитый или за кого он себя выдавал.
Я извлек содержимое всех отделений бумажника, включая плохо спрятанное «секретное», где лежали выпущенные цюрихским банком золотые сертификаты стоимостью примерно семнадцать тысяч крон – судя по всему, они предназначались на случай поспешного бегства.
В бумажнике лежало также удостоверение личности, выдаваемое «Золотым правилом» каждому прибывающему на центральный модуль станции. Оно говорит лишь о том, что его владелец обладает лицом, назвался неким именем и заявил о своем гражданстве, возрасте, месте рождения и так далее, а также оставил в залог Компании обратный билет или эквивалентную сумму наличными и оплатил потребление воздуха за девяносто дней. По большому счету Компанию интересуют только последние два пункта.
Не знаю наверняка, вышвырнет ли Компания в космос того, кто по недосмотру оказался без обратного билета и денег на оплату воздуха. Возможно, ему позволят отдать себя в кабалу, но я бы на это не рассчитывал. Лично я не стал бы рисковать, зная, что в случае чего придется глотать вакуум.
Удостоверение выдали на имя Энрико Шульца, тридцати двух лет, гражданина Белиза, родившегося в Сьюдад-Кастро, бухгалтера по профессии. На фото был тот самый бедолага, который погиб из-за того, что решил встретиться со мной в слишком людном месте. Я в очередной раз удивился тому, что он мне не позвонил и не договорился о встрече с глазу на глаз. В справочник я занесен как «доктор Эймс», и если бы он сказал «Уокер Эванс», его выслушали бы внимательно.
Я показал удостоверение Гвен.
– Это и есть наш приятель?
– Кажется, да. Хотя не уверена.
– Зато я уверен, так как несколько минут общался с ним лицом к лицу.
Самым странным в бумажнике Шульца оказалось то, чего там не было. Кроме швейцарских золотых сертификатов, в нем лежали восемьсот тридцать одна крона наличными и удостоверение, то самое.
