– Что неприличного я делаю?
– Вы мешаете расследованию, упоминая о несущественных деталях. Ждите, когда вас спросят. Затем отвечайте на вопрос.
– Да, сэр. Какой вопрос?
– Я же велел вам молчать!
Я замолчал – как и все остальные.
Наконец Мао постучал пальцами по столу.
– Майор, у вас есть еще вопросы?
– Ха! Он так и не ответил на мой первый вопрос. Увильнул.
– Джонсон, отвечайте на вопрос, – сказал председатель.
Я состроил глупую мину – то, что мне удается лучше всего.
– Какой вопрос?
Мао и Бозелл заговорили разом; Бозелл тут же примолк, а Мао продолжил:
– Давайте подведем итог. Зачем вы сделали то, что сделали?
– Что я сделал?
– Я же сказал вам, что именно!
– Ничего из этого я не делал. Мистер председатель, я не понимаю, при чем здесь вы. Вас там не было. Лунобус не из вашего города. Я тоже не из вашего города. Что бы ни случилось, оно случилось за пределами вашего города. Какое вы имеете к этому отношение?
Мао с довольным видом откинулся в кресле.
– Ха! – бросил Бозелл. – Сказать ему, мистер председатель? Или вы сами скажете?
– Я скажу. И с превеликим удовольствием. Джонсон, меньше года назад Совет нашего суверенного города принял крайне разумное решение, расширив его юрисдикцию на поверхность и недра в радиусе ста километров от муниципальной гермозоны.
– И объявил Добровольческие силы охраны порядка официальным подразделением правительства, – радостно добавил Бозелл, – в задачу которого входит поддержание порядка в пределах стокилометровой границы! Тебе конец, убийца!
Мао не обратил на него внимания.
– Как видите, Джонсон, вы, верно, полагали, будто у нас тут анархистская вольница и нет писаных законов, но ошибались. И понесете наказание за свои преступления.
(Интересно, как скоро кто-нибудь попытается таким же образом захватить власть в Поясе астероидов?)
– Мои преступления… они произошли меньше чем в ста километрах от Гонконга-Лунного? Или больше?
– Гм? Меньше. Намного меньше. Конечно же.
– А кто измерял?
Мао посмотрел на Бозелла:
– Сколько там было?
– Километров восемьдесят. Может, чуть ближе.
– Так что же произошло чуть ближе? – спросил я. – Майор, вы говорите о нападении бандитов на лунобус? Или о том, что случилось внутри лунобуса?
– Не приписывайте мне слов, которых я не говорил! Марси, скажите ему!
Лицо Бозелла внезапно приобрело озадаченное выражение. Он хотел что-то добавить, но промолчал. Я тоже не раскрывал рта.
– Ну, капитан Марси? – наконец спросил Мао.
– Чего вы от меня хотите, сэр? Когда начальник порта посылал меня сюда, он велел мне оказывать полное содействие… но не сообщать никакой информации по собственной инициативе.
– Я хочу знать все, что имеет отношение к случившемуся. Это вы назвали Бозеллу цифру в восемьдесят километров?
– Да, сэр. Семьдесят восемь.
– Как вы получили эту цифру?
– Измерил на мониторе на своей консоли. Обычно мы не печатаем спутниковые снимки, просто выводим их на дисплей. Этот человек… вы говорите, что его фамилия Джонсон, но я знал его как Полночь – если это одна и та же личность. Он связался со мной прошлой ночью в час двадцать семь, заявив, что находится в лунобусе, который едет из «Счастливого дракона», что лунобус атаковали бандиты…
– Ха!
– …и что атака была отражена, но водитель, тетушка Лилибет – госпожа Вашингтон – ранена, а стрелок…
– Все это нам известно, капитан. Расскажите о снимке.
– Да, председатель. Исходя из сказанного Полночью, я навел на цель спутниковую камеру и сфотографировал луноход.
– И вы определили, что лунобус находится в семидесяти восьми километрах от города?
– Нет, сэр, не лунобус. Другой луноход.
Наступила тишина, которую иногда называют «напряженной».
– Но это же полная чушь! Не было никакого…
– Минуту, Бозелл. Марси, вас сбила с толку ложь Джонсона. Вы наверняка видели лунобус.
– Нет, сэр. Лунобус я действительно видел, он появился у меня на мониторе. Но я сразу же заметил, что он движется, переместил камеру километров на десять назад, вдоль его следов… и там оказался второй лунобус, как и говорил Полночь.
Бозелл едва не разрыдался:
– Но… я говорю вам, что ничего не было! Мы с парнями обшарили все окрестности. Ничего! Марси, вы с ума сошли!
Не знаю, как долго еще Бозелл желал бы исчезновения лунохода, которого он не сумел найти, но его прервали – вошла Гвен. Душа моя тут же вернулась на место: теперь все будет как надо!
(Душа моя ушла в пятки в тот самый момент, когда я увидел тройную линию обороны на пути к кабинету Мао. Защита от наемных убийц? Не знаю. Меня беспокоило лишь одно – Гвен могут не пропустить. Надо было больше доверять моей маленькой великанше.)
Улыбнувшись, она послала мне воздушный поцелуй, затем повернулась и придержала дверь.
– Сюда, джентльмены!
Двое персональных полицейских Мао вкатили инвалидное кресло, в котором, откинувшись на спинку, полулежала тетушка. Оглядевшись, она улыбнулась мне и обратилась к председателю:
– Привет, Джефферсон. Как твоя матушка?
– С ней все хорошо, спасибо, госпожа Вашингтон. Но вы…
– Что еще за «госпожа Вашингтон»? Мальчик мой, я тебе пеленки меняла. Зови меня тетей, как всегда. Мне сказали, что ты собираешься дать медаль сенатору Ричарду, который спас меня от бандитов. Когда я об этом узнала, то подумала: «Джефферсон не слыхал о двоих других, которые заслуживают медалей не меньше, чем сенатор Ричард». Прошу прощения, сенатор.
– Вы совершенно правы, тетушка, – сказал я.
– Поэтому я привела их сюда. Гвен, милая, поздоровайся с Джефферсоном. Он мэр этой гермозоны. Джефферсон, Гвен – жена сенатора Ричарда. А Билл… где Билл? Билл! Иди сюда, сынок! Не тушуйся. Джефферсон, хотя сенатор Ричард действительно прикончил двоих злодеев голыми руками…
– Вовсе не голыми, тетушка, – возразила Гвен. – У него была трость.
– Помолчи, милая. Голыми руками и тростью. Но не будь рядом Билла, который действовал быстро и умело, я бы сейчас разговаривала не с вами, а с Иисусом. Но наш дорогой Господь решил, что мое время еще не пришло: Билл наложил заплатки на мой скафандр и спас меня, чтобы я могла и дальше служить Иисусу. – Тетушка взяла Билла за руку. – Джефферсон, это Билл. Проследи, чтобы он тоже получил медаль. И Гвен… иди сюда, Гвен. Эта девочка спасла жизнь всем нам.
