Дети росли. Незаметно подошло то время, когда пришлось серьезно задуматься о подходящих партиях для них, о том, что в недалеком будущем им предстоит вылететь из родного гнезда…
В интенсивной переписке супругов Ланских 1851 года эта тема начинает звучать в полную силу: «А теперь я возвращаюсь к твоему письму, к тому, где ты пишешь о моих девушках. Ты очень строг, хотя твои рассуждения справедливы. Кокетство, которое я разрешила Мари, было самого невинного свойства, уверяю тебя, и относилось к человеку, который был вполне подходящей партией. Иначе я бы не разрешила этого, и в этом не было ничего компрометирующего, что могло бы внушить молодому человеку плохое мнение о ней. Что касается того, чтобы пристроить их, выдать замуж, то мы в этом отношении более благоразумны, чем ты думаешь. Я всецело полагаюсь на волю Божию, но разве было бы преступлением с моей стороны думать об их счастье. Нет сомнения, можно быть счастливой и не будучи замужем, но это бы значило пройти мимо своего призвания… На днях мы долго разговаривали об этом, и я говорила для их блага, иногда даже против моего убеждения, о том, что ты мне пишешь в своем письме. Между прочим, я их готовила к мысли, что замужество не так просто делается и что нельзя на него смотреть как на игру и связывать это с мыслью о свободе… В конце концов можно быть счастливой, оставшись в девушках, хотя я этого не думаю. Нет ничего более печального, чем существование старой девы, которая должна довольствоваться любовью к не своим, а к чужим детям и создавать себе какие-то другие обязанности, а не те, которые предназначены природой ей самой. Ты мне называешь многих старых дев, но побывал ли ты в их сердце, знаешь ли ты, через сколько горьких разочарований они прошли и так ли они счастливы, как кажется… Союз двух сердец — величайшее счастье на земле, и вы хотите, чтобы молодые девушки не позволяли себе мечтать, значит, вы никогда не были молодыми и никогда не любили. Надо быть снисходительным к молодежи. Плохо то, что родители забывают, что они сами когда-то чувствовали, и не прощают детям, когда они думают иначе, чем они сами. Не надо превращать мысль о замужестве в какую-то манию, и даже забывать о достоинстве и приличии, я такого мнения, но предоставьте им невинную надежду устроить свою судьбу — это никому не причинит зла…»
Мудрые слова матери… Если бы дети всегда слушали их! Не думала Наталья Николаевна, что уже через два года молоденькая шестнадцатилетняя Таша Пушкина «выскочит» замуж за Леонтия Дубельта. Мать долго противилась этому браку, но в конце концов пришлось уступить настойчивости и юношескому максимализму младшей дочери, которая все время упрекала родительницу: «Одну замариновали, и меня хочешь замариновать!»
С тяжелым сердцем писала Наталья Николаевна друзьям Пушкина: «…Вот уже год борюсь с ней, наконец покорилась воле Божией и нетерпению Дубельта. Один мой страх — ее молодость, иначе сказать — ребячество… За участие, принятое вами, и за поздравления искренне благодарю Вас» (князю П. А. Вяземскому, 6 января 1853 г.).
Через несколько лет Наталья развелась с первым мужем. Детей своих от первого брака — внуков Пушкина — она оставила своему отчиму, Петру Петровичу Ланскому, и тот воспитал их. Наталья Николаевна предчувствовала несчастье и очень переживала.
Немало огорчений доставила ей старшая дочь Мария, которую, по словам сестры, «замариновали». Она действительно никак не могла устроить свою судьбу и только в 1860 году в возрасте двадцати восьми лет вышла замуж. Не знаем достоверно, являлись ли Наталье Николаевне «предчувствия» в отношении Марии, но Бог миловал мать; она не дожила до страшного несчастья семейной жизни дочери: муж Марии Александровны застрелился.
На два года раньше Марии женился Александр Александрович на близкой своей родственнице — племяннице П. П. Ланского, нарушив таким образом церковные правила в отношении родства венчающихся. Наталья Николаевна решилась обойти запрет, поддавшись чрезмерной материнской любви к сыну. Наказание за преступление божественной заповеди не миновало его.
Старшие дети покинули родительский кров, и только младший сын Пушкина Григорий жил с матерью. Он состоял в долголетней незаконной связи с француженкой, которая родила ему трех дочерей. Это было против религиозных убеждений Натальи Николаевны, и она до последних дней своих глубоко страдала, что сын ее находится в состоянии смертного греха, в нем «она предусматривала угрозу его будущности», иными словами — серьезное препятствие ко спасению души. Лишь спустя 20 лет после смерти матери Григорий Александрович вступил в законный брак с другой женщиной.
Постоянно болея в последние годы, Наталья Николаевна не могла не понимать, что жизнь ее на исходе. Как тяжко было сознавать ей, что меньшие дочки от второго брака лишатся, должно быть, матери в самом юном своем возрасте. Так оно и было: двух младших девочек Софью и Елизавету ей так и не удалось вывезти в свет, когда вошли они в пору невест. Отцу выпала горькая доля заменить отроковицам, сколько возможно, мать.
Судьбам детей Н. Н. Пушкиной-Ланской посвящена отдельная глава, но и по немногим приведенным выше сведениям о них ясно, что «простое, безыскусственное дело» Натальи Николаевны — управление семейным кораблем — встретило в своем плавании по бурному житейскому морю множество подводных камней, острых рифов, неожиданных стремнин. Но мужественным был капитан, ни на час не оставлял своего капитанского мостика и, если совершал непреднамеренные ошибки, то не перекладывал невеселые последствия их на чужие плечи, честно исполнял долг свой до конца…
«Под зловещей звездой…»
«Если бы я любила деньги, это было бы, может быть, легче, я бы сумела для дома откладывать, а я, однако, только и делаю, что трачу. Но что приводит меня в отчаяние, это что отчасти это падает на тебя; я не чувствую себя виноватой, и все же нахожу, что ты вправе меня упрекать. Мои гордость и чувствительность от этого страдают, вот почему я так часто плачу над своими счетами. Ах, Боже мой, если б я тратила свои собственные деньги, ты бы ни слова от меня не услышал, а едак все-таки больно», — и жалуется, и оправдывается перед Ланским Наталья Николаевна.
«В материальном отношении мать бесспорно родилась под зловещею звездой», — разъясняет это «больно» А. П. Арапова. Богатства, которые нажили ее предки, должно было бы хватить не на одно поколение… Но жизнь распорядилась иначе. Наталья Николаевна постоянно придерживалась жесткой экономии и во всю свою жизнь была смиренной просительницей…
«Личное состояние отца было незначительно, но это был аккуратный по природе человек, с весьма скромными потребностями», — вспоминает А. П. Арапова, и действительно, его аккуратность постепенно упрочила материальный достаток семьи, но это было уже в последние годы жизни Натальи Николаевны. До тех пор ей приходилось шить домашние платья себе и Александре Николаевне собственными руками, перешивать детям из старой одежды. Вечерами ради экономии свечей собирались все в одной комнате: кто-нибудь читал вслух, остальные рукодельничали. Часто приходилось отказывать в невинных удовольствиях и развлечениях из-за отсутствия средств.
Михайловское приносило ничтожный доход. По выходе замуж Наталья Николаевна лишилась своей пенсии. Дети Пушкина получали по полторы тысячи в год на душу — этого было совершенно недостаточно. Неизвестно, учились ли мальчики на казенный счет, но если нет, то пребывание в Пажеском корпусе стоило очень дорого. Большие суммы тратились и на воспитание и образование девочек Пушкиных. Содержание большого семейства при постоянном присутствии посторонних детей, расходы на гувернанток, прислугу требовали денег, денег, денег. Кроме того, из-за частых отъездов Петра Петровича приходилось жить на два дома, а ему, как командиру полка, необходимо было тратиться на «представительство».
