На меня с презрительной ухмылкой воззрились лица с обгорелыми костями.
Команда руке: ДЕРЖИСЬ! Не понимаешь? Он пытается схватить фонарь!
Я держался.
Вскоре Петерфи перестал дергаться. Он лежал на боку, его лицо и руки светились голубым. Я пытался понять, не прикидывается ли он, и тут голубое сияние вокруг его лица погасло.
Я впустил их. Они огляделись. Вальпредо пошел искать шест, чтобы достать до выключателя. Ордас поинтересовался:
— Обязательно было его убивать?
Кивнул на фонарь. Он не понял.
— Я был слишком самоуверен, — сказал я. — Мне не следовало входить одному. Он уже убил двоих этим фонарем. Органлеггеров, которые дали ему новую руку. Не хотел, чтобы они проговорились, поэтому сжег их лица и вытащил тела на движущийся тротуар. Вероятно, привязал их к генератору, а потом спустил на тросе. При включенном поле все это весило не более пары фунтов.
— Фонарем? — Ордас немного подумал. — Да, конечно. Он бы излучал свет в пятьсот раз большей мощности. Хорошо, что ты сообразил.
— Так ведь я куда дольше имею дело со всякими научно-фантастическими устройствами, чем ты.
— И на здоровье, — ухмыльнулся Ордас.
Кукла из лоскутов
Глава 1
Город зеркал
Мы падали с востока на запад, спускаясь к Луне по обычной изящной пологой дуге. Ради более живописного вида наш пилот отключил освещение в кабине. Пока мы снижались, солнце зашло. Том Рейнеке загораживал обзор, но я, дав глазам привыкнуть, ухитрился выглянуть.
Внизу было темно. Отсутствовал даже свет Земли: «новая» Земля виднелась лишь тонким осколком на восточном небе. Черные тени гор надвигались на нас, вставая из-за западного горизонта.
Рейнеке помалкивал.
Это было что-то новое. Том Рейнеке попытался взять у меня интервью еще до того, как мы взлетели с Аутбек-Филда в Австралии. Примерно в следующем духе. На что это похоже — там, среди летающих гор? В самом ли деле я убил органлеггера при помощи парапсихологических сил? Будучи человеком многих культур — мальчик с фермы в Канзасе, семь лет астероидных разработок, пять лет в полиции ООН, — считаю ли я себя идеальным делегатом Конференции по пересмотру Лунного законодательства? А не буду ли я столь добр, чтобы показать воображаемую руку? И так далее.
Я признал себя либералом и отверг допущение, что являюсь ведущим экспертом Солнечной системы по лунному законодательству, хотя бы потому, что ни разу не был на Луне. После этого я ухитрился заставить его рассказать о себе. Он ни разу не прервался.
Репортер-плоскоземелец был маленьким и пухлым гладко выбритым шатеном, только вступившим в третье десятилетие жизни. Уроженец Австралии, получивший образование в Англии, он никогда не бывал в космосе. Из школы журналистов прямиком угодил на работу в Би-би-си. О себе он порассказал немало. Так молод и уже летит на Луну! Станет свидетелем дискуссии, способной повлиять на всю будущую историю! Он выглядел увлеченным и недалеким. Интересно, скольким более взрослым и опытным журналистам предпочли его кандидатуру.
Но теперь он внезапно замолк. Более того, вдавил пальцы в жесткие пластиковые ручки кресла.
Надвигались черные тени гор Даламбера
[32], смахивавшие на поломанные зубы некоего божества, готовые вцепиться в нас.
Мы пролетели низко над горами, почти между вершинами, продолжая снижаться. Теперь ландшафт под нами казался изгрызенным — его почти сплошь покрывали старые и новые метеоритные кратеры. Свечение по курсу превратилось в длинную цепочку освещенных окон: это был западный фасад Хоувстрейдт-Сити. Продолжая замедляться, мы миновали северную часть города и обогнули его. Город выглядел как окаймленный светом квадрат, внутри которого вспыхивали странные отблески: большей частью зеленые, но были и красные, желтые, коричневые.
Корабль завис и сделал посадку к востоку от города, у края кольцевого вала кратера Гримальди. При касании не поднялось и облачка пыли. За последнее столетие здесь опустилось столько кораблей, что всю пыль давно смело.
Том Рейнеке наконец отпустил подлокотники кресла и смог дышать. Он вымученно улыбнулся:
— На минуту струхнул.
— Но ведь вы не испугались по-настоящему? Вы даже не можете представить, какие проблемы возникают при такой посадке.
— Как? Что вы имеете в виду? Я…
— Успокойтесь, это шутка. — Я рассмеялся. — Люди прилуняются уже полтораста лет, и за это время произошли только две аварии.
Мы вежливо выискивали пространство, чтобы облачиться в скафандры.
Если бы Гарнер предупредил меня чуть раньше, я бы обзавелся облегающим скафандром — за счет налогоплательщиков. Но такие скафандры требуют тщательной подгонки, а на это нужно время. Люк Гарнер же дал мне на сборы всего десять дней. Это время я потратил на подготовку к Конференции. Было у меня стойкое подозрение, что Гарнер изначально выбрал для этого задания кого-то другого и его или ее постигла смерть, болезнь или беременность.
Будь что будет: я купил надувной скафандр на деньги по статье расходов. В такие же облачались прочие пассажиры: репортеры и делегаты Конференции.
Когда мы выбрались из люка, нас уже поджидало полдюжины встречающих: жители Луны и Пояса. Я вглядывался сквозь забрала гермошлемов. Тэффи среди них не было. Некоторых я узнал, хотя до того видел их лишь на экране. Один из голосов — жизнерадостный, искренний, с мягким акцентом — тоже был знакомым.
— Добро пожаловать в Хоувстрейдт-Сити, — произнес голос мэра Хоува Уотсона. — По городскому времени вы прибыли к обеду. Надеюсь показать вам тут кое-что до того, как вы завтра начнете работу.
Я без труда отличил его в толпе: лунянин более восьми футов ростом, с видными сквозь забрало шлема редеющими светлыми волосами и сердечной улыбкой. На груди — цветущее ясеневое дерево.
— Комнаты вам уже выделены… и пока я не забыл: командное имя городского компьютера — «Хирон». Он будет настроен на ваши голоса. А представление друг другу отложим, пока не переоденемся, хорошо? — Он повернулся, возглавив шествие.
Итак, Тэффи прийти не смогла. Оставила ли она хоть сообщение… И когда, кстати, я смогу добраться до телефона?
Мы зашагали к огням в нескольких сотнях метров от нас. Лунная пыль не смягчала нашего топота. Мой первый взгляд на Луну не открыл многого. Черная ночь вокруг, сияние над городом. Но небо осталось, каким я его помнил, небом Пояса: сотни тысяч звезд, жестких и ярких, до которых словно можно дотянуться и ощутить их жар. Чтобы усилить впечатление, я отстал. Это сравнимо с возвращением домой.
