— Если все остальное не даст успеха, он может вырастить для пациента клон. Но это адски дорого.
— Можно одолжить ваш телефон?
— Я позвоню для вас. Какой номер?
Я сказал.
Артемус Бун стоял, нахмурившись, в дверях своей конторы.
— Я как раз закрываюсь. Могу принять вас завтра в десять ноль-ноль. Или это что-то срочное?
— Кажется, срочное, — сказал я телефонному изображению. — Вы все еще относитесь к Наоми Митчисон как к своему клиенту?
— Конечно.
— Мне надо обсудить ее дело, конфиденциально.
Он вздохнул:
— Приходите в мою контору, я подожду.
Я обернулся к Гарри Маккэвити:
— Спасибо за выпивку. Я был бы рад напиться с вами, когда все это закончится, но прямо сейчас…
Он отмахнулся:
— Я когда-нибудь узнаю, что тут вообще происходило?
— Есть много разных видов преступлений, — сказал я загадочно и ушел.
Артемус Бун сидел за своим древним, любовно ухоженным компьютерным терминалом и подпирал бороду сложенными руками.
— Так в чем же дело, мистер Гамильтон?
— Я хочу получить правовую оценку гипотетической ситуации.
— Продолжайте.
— Женщина с Земли нанимает врача из Пояса, чтобы создать ее клон и вырастить до определенного срока. Операция происходит на Луне. Женщина возвращается на Землю. Ребенка растят на астероидах. Четыре года спустя они встречаются, опять на Луне. Когда все это становится известным, женщина все еще находится на Луне.
Бун глядел так, словно у меня выросли рога.
— Проклятье!
— Несомненно. Так вот, по законам о рождаемости ООН нашу гипотетическую женщину с Земли, если бы она родила незаконного ребенка, стерилизовали бы. И ребенка тоже бы стерилизовали. Однако у этой конкретной женщины все еще есть право на одни роды, поэтому она могла бы завести ребенка без проблем. Но как насчет клона?
Бун замотал головой. Он все еще не пришел в себя.
— Не имею понятия. Я занимаюсь лунным законодательством.
— Потребует ли ООН экстрадиции женщины? Позволит ли Луна осуществить это? Вероятна ли попытка экстрадировать и ребенка? Или они обе в безопасности, поскольку преступление имело место вне Земли?
— И снова не имею понятия. Мне хотелось бы изучить этот вопрос. В некоторых правовых концепциях Луна является частью ООН. Проклятье! Почему Наоми не обсудила это со мной?
— Она могла чего-то опасаться. Она никогда не упоминала подобную ситуацию?
Он страдальчески улыбнулся:
— Никогда. Проклятье! Я почти уверен, что ребенок не может быть экстрадирован. Если бы только она спросила! Гамильтон, а наш гипотетический ребенок все еще на Луне?
— Нет.
— Это хорошо. — Он резко поднялся. — Завтра я смогу дать более четкий ответ. Позвоните.
Я добрался до номера, рассчитывая провести какое-то время за телефоном. Уговорить Будрис рассказать мне, что происходило на Конференции. Такой разговор мог занять целый час. Еще я хотел проверить квалификацию доктора Форварда и его последние перемещения. Еще меня ожидало сообщение от Тэффи… Я упал на кровать и, сбросив ботинки, сказал:
— Хирон, сообщения.
Изображение Лоры Друри, одетой в полный скафандр, проговорило:
— Джил, тебе придется обедать без меня. Я выхожу наружу с поисковым отрядом. И не знаю, когда вернусь. Крис Пенцлер пропал.
Глава 10
Наклонная скала
Несколько секунд я изрыгал ругательства. Да, я чувствовал, что промедление смерти подобно, но Наоми Митчисон была ни при чем. Смерть гналась за Крисом Пенцлером.
Я позвонил Лоре, но ответа не получил. Тогда я позвонил в полицию и попал на Джефферсона.
— Он ушел в шестнадцать двадцать, — проинформировал меня веснушчатый лунянин. — Взял пуффер.
— Идиот, — сказал я.
— Действительно. Как хорошо вы его знали? Мог он разыгрывать из себя детектива?
— Почему бы нет? Кто-то хочет его убить, и это его беспокоит. Вряд ли он отправился бы наружу разыгрывать из себя туриста.
— Что ж, я так и думал, — кивнул Джефферсон. — Я отправил поисковый отряд к западу, в то место, где, как показал Пенцлер, он что-то видел в ту ночь. Лора Друри с ними, если вам интересно. — В его голосе слышались неодобрительные нотки. Какого черта? — Но они там уже больше часа, а его не нашли.
— Выведите эту зону в проекционную комнату и поищите там.
— Нам бы еще один спутник «Страж-птица», — сказал Джефферсон. — Раньше их было три. Но при бюджетных слушаниях замену каждый раз вычеркивают. Гамильтон, мы ждем, пока «Страж-птица-один» не поднимется над горизонтом. Почему бы нам не встретиться внизу, в проекционной?
— Хорошо.
Том Рейнеке и Дезире Портер уже ждали у дверей проекционной комнаты. Они слышали, что Крис Пенцлер пропал. Джефферсон собирался послать их к черту, но я заметил:
— Нам могут пригодиться лишние глаза.
И вот снова мы бродили по голограмме, по колено в миниатюрном ландшафте. Джефферсон, Рейнеке и я разошлись веером по растрескавшимся пустошам к западу от города и краевого обрыва. Портер изучала сам кратер, поскольку никто за это не взялся. Чтобы немного поддержать ее предположения, я остановился у наклонной скалы.
Джефферсон и Том Рейнеке пошли дальше. Посмотрев мне вслед, они продолжили свои поиски в трехстах-четырехстах метрах от городской стены.
Я осмотрелся. Наклонная скала была настолько мала, что ее можно было обхватить обеими руками, только, разумеется, она бы не сдвинулась с места. К западу от меня я заметил крошечные оранжевые скафандры с шарообразными гермошлемами, бродившие среди скал. Я окликнул:
— В какой скафандр был одет Крис?
— Синий, облегающий, на груди грифон бронзово-золотистого цвета! — прокричал в ответ Джефферсон.
Там, куда не доставали камеры «Страж-птицы», в пейзаже попадались раздражающие белые пятна. Я попытался их прощупать, но моего таланта на это не хватило. Мне не удалось ничего почувствовать.
Облегающего синего скафандра — в вертикальном или горизонтальном положении — я не обнаружил. Там, где искали Рейнеке и Джефферсон, виднелось кольцо припаркованных ярко-оранжевых пуфферов. В моей зоне — ни одного.
В двадцати метрах к югу от наклонной скалы лежало глубокое озеро пыли. Поверхность его выглядела неровной. Я просунул сквозь нее воображаемую руку и содрогнулся. Потом заставил себя снова к нему прикоснуться.
— Я нашел пуффер! — закричал я. — Он под пылью!
