— «Шлю любовь тебе и Гарри», — произнесла Лора. — Ни один лунянин никогда бы не произнес подобного.
— Но именно это она имела в виду.
— А если бы она знала, что я слушаю?
— Ты возражаешь, чтобы я когда-нибудь рассказал ей обо всем?
— Пожалуйста, не надо, — сказала Лора. Она держалась хорошо, но эта идея ее потрясла. — Ты думаешь завести детей с Тэффи Граймс?
— Да.
— А как насчет нас?
Об этом я вообще не думал.
— Меня не будет здесь, чтобы играть роль отца. И я буду стерилен еще четыре месяца. И вообще, подойдут ли мои гены?
— Я не имела в виду… не важно.
Она перекатилась и упала в мои объятия. Остальная часть нашего разговора была невербальной. Но что она имела в виду?
Шиффер и Куифтинг отправили запрос на Цереру с просьбой выбрать нового делегата Пояса и прислать его на Луну как можно скорее. Между тем Конференция продолжилась без Криса Пенцлера.
Пока все мы еще сидели за кофе с рогаликами, на лицах откровенно читалось нервное беспокойство. Хотя еще никто не поднял эту тему, Чарльз Уорд попытался заверить нас, что Крис не был убит местными террористами, настроенными уничтожить Конференцию или изменить ее ход. Прочие луняне тут же с этим согласились. Разумеется. Но откуда они могли об этом знать?
Незадолго до девяти я позвонил из зала Конференции в офис мэра.
— Вы слышали про Криса Пенцлера?
— Да. Очень щекотливая ситуация, Джил. — Обеспокоенность мэра явно чувствовалась. — Мы, разумеется, делаем все от нас зависящее. Я боюсь, вдруг это подорвет ход Конференции?
— Посмотрим. Может, в этом и заключался замысел? Освободили ли Наоми Митчисон из капсулы хранения?
— Нет.
— Почему?
— Освободить осужденного из капсулы хранения нельзя по мановению руки. Медицина…
— Мэр, ваши капсулы ничем не отличаются от установленных на транспортных звездолетах для колонизации. Во время любого полета члены экипажа десятки раз покидают их и возвращаются.
Глаза мэра метнулись к чему-то за моей спиной. Я взглянул назад и обнаружил, что обзавелся слушателями. Несколько членов Конференции следили за нашим разговором. Тем лучше, подумал я.
Хоув продолжал:
— Вы ничего не знаете о медицинских сложностях. Более того, миссис Митчисон — осужденная преступница. Отмена приговора тоже не делается по мановению руки.
— В таком случае я тут вам устрою ад, — сказал я.
— Что вы имеете в виду?
— Результаты заседаний Конференции до сих пор оставались конфиденциальными… — начал я.
— И должны ими остаться! — рявкнула за ухом Берта Кармоди.
— К дьяволу, Берта, это как раз и есть суть того, что до сих пор мешает нашей работе! Мэр, возник вопрос о том, предоставляет ли ваш закон адекватную защиту обвиняемым. Суды заканчиваются, едва успев начаться, ни один приговор за двадцать лет не был пересмотрен. Процесс над Наоми Митчисон — первый, который был изучен сторонними наблюдателями. Теперь у нас есть доказательства, что все это время смерти Криса Пенцлера хотел кто-то другой. Ваш сын подал заявку на освобождение миссис Митчисон. Но когда я, член Комитета, интересуюсь этим у мэра Хоувстрейдт-Сити, выясняется, что приговор даже не начал пересматриваться!
— Черт возьми, Джил, приговор пересматривается, прямо сейчас!
— Очень хорошо. Сколько это займет времени, по-вашему?
— Не имею понятия. Отмена может быть отложена до окончания нового расследования.
— Прекрасно. А пока выпустите ее из капсулы хранения.
— Почему? Смерть Криса может быть не связана с первым покушением.
— Согласен. Не буду гадать, насколько это вероятно. Но объявляю вам, что Наоми, скорее всего, невиновна…
— Скорее всего — слишком сильное слово.
— …и является возможным свидетелем. Кроме того, возможно, Комитет пожелает вызвать ее и расспросить о том, как с ней обращались. Мы изучили ровно два процесса, проведенных согласно лунной юриспруденции, второй… э-э…
— Мэтисон и компания, — пришел на помощь Стоун.
— Да, именно. Этот процесс тоже выглядит странно. А Наоми все еще в капсуле, ждет, когда ее разберут. Как все это будет смотреться для журналистов?
Берта взревела:
— Протоколы конфиденциальны! Гамильтон, как вы можете передавать средствам массовой информации содержание наших дискуссий?
— Все в порядке, Берта, — сказал я. — Я буду придерживаться дела Митчисон.
— Надеюсь, это не понадобится, — сказал мэр. — Я распоряжусь, чтобы Наоми Митчисон оживили немедленно. Ее вернут сюда под арест, дабы она участвовала в расследовании смерти Криса Пенцлера. Это вас удовлетворит, мистер Гамильтон?
— Да. Спасибо.
Я отключил телефон, и Берта открыла заседание.
Когда мы прервались на ланч, я надел скафандр и направился на зеркальный завод. Гарри Маккэвити оказался как раз перед воздушным шлюзом, ожидая своей очереди.
— Я измотался, — сказал он. — Это была долгая ночь. Доброе утро, Джил… Нет, я вам сначала что-то покажу, а потом в койку.
Он провел меня через завод.
— Пенцлер умер от потери крови, — сказал он. — На нем был облегающий скафандр. Потеря руки не снизила бы давление на кожу, но кровь хлестала как из брандспойта.
— Он использовал ее, чтобы сделать надпись.
— Друри мне сказала. Ему пришлось писать быстро!
Труп Пенцлера находился снаружи, в вакууме, под посеребренным пологом, чтобы обеспечить постоянную низкую температуру. Высохшие останки были кое-где срезаны. С торца разрезы выглядели как окаменелое дерево. Рядом лежал скафандр Пенцлера, расстегнутый на спине и распластанный, как шкура. На его груди сверкал золотой грифон.
Гарри подобрал руку Криса — высохшую коричневую клешню с четырьмя дюймами запястья — и приложил к срезанному предплечью. Из-за усыхания плоти было трудно сказать, насколько они подходят друг к другу.
— Поглядите на кости, — предложил он.
Края костей, очень гладкие, подходили идеально.
— И вот сюда. — Он подобрал правую перчатку от скафандра. — Его рука была в ней. Теперь смотрите. — Маккэвити приложил ее к срезу ткани остального скафандра.
Практически вся материя находилась на месте. Лазер нанес разрез чисто, при очень большой плотности энергии и толщине луча не толще рыболовной лески. Но даже луч лазера рассеивается с расстоянием.
— Они должны были находиться рядом, когда это произошло, — сказал я.
— Именно так. Пенцлера и его убийцу разделяло не более метра.
