— Я-то думала, что слышала уже все возможные варианты подобных выражений. Идите. Потом выпейте еще воды.
Я подождал, пока из кабинки рециклера выйдет женщина, потом вошел внутрь.
Когда я вернулся, у Гекаты на мониторе было выведено:
Максим Ельцин Шрив. Рост: 2,23 м. Родился в 2044 г., Внешние Советы, Луна. Масса: 101 кг. Генотип… аллергии… медицинские данные… Судимостей нет. В браке с Джулианой Мэри Крупп с 2061 г., развелся в 2080-м. Дети: нет. Холост.
Видеокадр с выпускной церемонии в университете, где он выглядит как плечистый футболист-чемпион, использовано с разрешения. Голограмма, снятая при запуске четвертого транспортного звездолета — колонизационного корабля, направленного к Тау Кита и несущего большой щит Шрива, в 2122 г. Тогда он не нуждался в медицинском кресле, но выглядел уже плохо.
Председатель коллегии директоров «Разработок Шрива» с 2091, ушел в отставку в ноябре 2125.
Два года назад.
В больном теле и разум может быть не совсем здоров. Мне не стоило придавать слишком большое значение странностям поведения этого человека.
Я нажал клавишу и вывел следующее досье.
Джеральдина Рэндалл. Рост: 2,08 м. Родилась в 2066 г., Клавий, Луна. Масса: 89 кг. Генотип… аллергии… медицинские данные…
У нее были проблемы с вынашиванием детей, исправленные хирургически.
Судимостей нет. В браке с Чарльзом Гастингсом Чаном с 2080-м. Дети: 1 девочка, Мария Дженна.
Тоже присутствовала при запуске четвертого транспортного звездолета.
Член коллегии директоров «Разработок Шрива» с 2091 г.
За спиной Гекаты все еще продолжали резать мертвую женщину. Я понимал, почему они относились к этому столь обыденно. Останки мертвых на Луне становились мульчей для оранжерей, за исключением того, что годилось для трансплантации. Геката слушала их комментарии по ходу; если бы обнаружились признаки болезни, она бы мне рассказала.
Валери Райн не разложилась, потому что радиация выжгла все бактерии в ее теле. Не вмешайся я, она сохранялась бы в том же виде миллион, а может быть, и целый миллиард лет.
Я вернулся к снимку Максима Шрива — каким он был, когда зарегистрировал «Разработки Шрива». Лунную корпорацию, тридцать шесть лет назад. Он позировал с пятью другими людьми, одной из них была Джеральдина Рэндалл. Несмотря на молодость, он уже выглядел больным… или просто истощенным, заработавшимся до смерти. Один из способов разбогатеть. Отдать все мечте. Шесть лет спустя, в 2097-м, когда он и его партнеры запатентовали работающий щит, он смотрелся лучше.
Может, луняне просто быстрее стареют? Я тронул Гекату за плечо. Она отключила поле приватности. Я спросил:
— Сколько вам лет, Геката?
— Мне сорок два.
Она глядела на меня в упор. Старше меня на год и здоровая как гимнастка. Доктору-лунянину, с которым Тэффи встречалась, когда меня не было поблизости, было за шестьдесят.
— Шрив, должно быть, болен, — сказал я. — Ему нет и девяноста. А в чем его проблема?
— Что сказано об этом в досье?
— Вроде бы ничего.
Она перебралась на мое место и стала нажимать виртуальные клавиши.
— Досье подверглось редактированию. Граждане не обязаны сообщать все неприятные для них секреты, Джил, но… он, должно быть, свихнулся. А вдруг ему потребуется медицинская помощь? В документах ничего нет?
— Свихнулся или в чем-то виновен.
— Вы думаете, он что-то скрывает?
— Позвоните ему, — сказал я.
— Послушайте, Джил. Максим Шрив — один из наиболее влиятельных людей на Луне, а я еще не думаю о смене карьеры. Или вы просто хотите его запугать в надежде, что он нам что-то расскажет?
Я сказал:
— Разве вам не ясно, что именно произошло?
— Вы думаете, он убил ее и сам забрал деньги? Совершил посадку в Дель Рей и еще живую вытолкнул из корабля? Но почему он не убил ее с самого начала? Тогда не осталось бы следов ног или предсмертных сообщений.
— Нет, вы поняли только половину.
Она раздраженно хлопнула руками:
— Так объясните.
— Первое. «Модель двадцать девять». Вы сказали, что «Разработки Шрива» пытались построить щит малого размера после того, как сделали большие. Я в это верю. Двадцать девять — это много. Может, он как раз начал с малой версии. И по ходу дела, как рассказывала Рэндалл, натолкнулся на проблему гистерезиса. Второе. Он не вел себя как вор, удирающий с деньгами. Основывая свою корпорацию, он действовал как человек, который хочет что-то создать и почти точно знает, как добиться своего. Думаю, он и Райн потратили все свои деньги на эксперименты. Третье. Кто-то зачистил часть кратера, начав с края, и я думаю, что это был Шрив. Нет никаких признаков того, что он был в кратере, за исключением следов Райн, и мы уже знаем, что нечто было стерто. Четвертое. Почему кратер Дель Рей? Зачем гулять по самому радиоактивному кратеру на Луне?
Геката смотрела куда-то в пустоту.
— Они испытывали прототип щита Шрива, — сказал я. — Вот почему она вошла туда. Я даже знаю, что именно он постарался скрыть, обдув кратер.
— Я позвоню ему. Ваша теория — вы с ним и говорите.
Геката обернулась ко мне:
— Мистер Шрив на звонки не отвечает. Сообщается, что он проходит физиотерапию.
— А где сейчас «Модель двадцать девять»? — спросил я.
— Они улетели почти час назад. — Через несколько секунд Геката добавила: — На пути к Копернику. Именно там находятся лаборатории корпорации. Посадка ориентировочно через десять минут.
— Очень хорошо. Инвалидное кресло Люка Гарнера имеет встроенный передатчик, на случай если ему понадобится автоврач или даже врач. Как вы думаете, нет ли подобной системы и у кресла лунянина?
На то, чтобы пробиться через лунную медицинскую сеть, у нее ушло больше времени (я принес ей кофе и сэндвичи). Наконец она вздохнула, подняла голову и сказала:
— Он движется. Движется к кратеру Дель Рей. Джил, я могу позвонить на телефон, встроенный в его кресло.
— Черт возьми! Я всегда угадываю почти правильно.
— Так позвонить ему?
— Подождем, пока он не совершит посадку.
Она изучила мое лицо:
— Он направляется за телом?
— Видимо, да. Попробуем угадать. Что он мог бы с ним сделать?
— Луна большая. — Она повернулась к экрану. — Он пересекает Дель Рей. Тормозится. Джил, он идет на посадку.
— Позвоните ему.
