— Не понял, что вы хотите этим сказать, — признался Гарнер.
— У меня не было выбора. Я стал слишком умен. Это случилось в тот момент, когда я очнулся. Я получал ответ, не успев даже сформулировать вопрос. А если я вижу правильный ответ, то где же тут выбор? Где моя свободная воля? Вы не поверите, как быстро все происходило. Я в одно мгновение понял всю логическую цепочку. Я приложил Фсстпока головой об угол морозильника. Он так долго приходил в себя, что я успел сломать ему трахею. Затем я отскочил, ожидая, что он нападет. Я надеялся, что смогу удержать его, пока он не задохнется. Но он не напал. Он даже и не думал об этом.
— Это смахивает на убийство, Бреннан. Он не собирался вас убивать?
— Нет. Я же был его единственной светлой надеждой. Он даже не пытался защищаться, боясь навредить мне. Он был старше меня и знал, как нужно сражаться. Фсстпок мог бы убить меня, если бы захотел, но он не мог этого хотеть. Он потратил тридцать две тысячи лет реального времени, чтобы привезти нам эти корни. И думал, что я закончу его работу. Видимо, он умер с мыслью о том, что добился успеха. Он отчасти ожидал, что я его убью.
— Почему, Бреннан?
Бреннан-Монстр пожал выпуклыми, словно дыни, плечами:
— Он ошибался. Я убил его, потому что он уничтожил бы человечество, если бы узнал правду.
Он запустил руку в раскрытую оболочку, в которой преодолел двенадцать миль по текучей пыли, вытащил оттуда слабо гудящее самодельное приспособление — регенератор воздуха, собранный на скорую руку из деталей пульта управления Фсстпока, — и положил его на дно шлюпки. Затем достал половину желтоватого корня, напоминающего сырой батат, и поднес его к носу Гарнера.
— Понюхайте.
Люк втянул воздух носом:
— Довольно приятный запах. Вроде ликера.
— Сол?
— Неплохо. А на вкус?
— Скажите, Гарнер, если бы вы знали, что превратитесь в такого же, как я, то все равно откусили бы?
— Незамедлительно. Мне бы очень хотелось жить вечно, и я боюсь старческого маразма.
— А вы, Сол?
— Нет! Я еще не готов лишиться пола.
— Сколько вам лет?
— Через два месяца будет семьдесят четыре.
— Вы слишком старый. И в пятьдесят были слишком старым, корень убил бы вас. А пошли бы вы на это в сорок пять?
Сол рассмеялся:
— Вряд ли.
— Итак, одна половина ответа состоит в том, что, с точки зрения Фсстпока, мы неправильные. Другая половина — это то, что ни один человек в здравом уме не станет есть этот корень ни на Земле, ни в Поясе, ни где-либо еще.
— Надеюсь, что не станет. Но давайте вернемся к вашим объяснениям.
— Все дело в войне. Раса Пак никогда за всю свою историю не прекращала воевать. И это естественно, когда каждый защитник стремится к безопасности и размножению своей семьи в ущерб всем остальным. Знания при этом теряются. Раса Пак не способна даже к недолгому мирному сотрудничеству, поскольку кто-нибудь из защитников в любую минуту может решить, что предательство выгодно его семье. Из-за постоянных войн у них нет никакого прогресса.
И я мог бы позволить, чтобы то же самое происходило на Земле? Попробуйте представить тысячу защитников, решивших, что их потомству необходимо больше жизненного пространства. Ваши восемнадцать миллиардов плоскоземельцев и так живут на грани катастрофы. Вы не способны обеспечить ресурсами всех.
Кроме того, нам на самом деле не нужно дерево жизни. Когда вы родились, Гарнер? В тысяча девятьсот сороковом или где-то близко?
— В тридцать девятом.
— Гериатрия развивается так быстро, что мои дети могут прожить тысячу лет. Мы добьемся долголетия без помощи дерева жизни, вообще ничем не жертвуя. А теперь посмотрите на ситуацию глазами Фсстпока, — предложил Бреннан-Монстр. — Мы для него мутанты. Мы освоили Солнечную систему и основали несколько космических колоний. Мы должны отказаться от этого корня, и мы откажемся, но, даже если нам его навяжут, из нас получатся неправильные защитники. Фсстпок рассуждал с учетом долговременной перспективы. Мы не такие, как Пак, мы им не нужны. Нельзя исключить возможность, что мы когда-нибудь доберемся до ядра Галактики. Как только Пак увидят нас, то сразу нападут, и нам придется с ними сражаться. — Он пожал плечами. — И мы победим. Пак не способны объединиться, а мы это можем. И у нас будет более высокая технология, чем у них.
— Вы уверены?
— Я уже говорил вам, что они не умеют сохранять свои знания. То, что нельзя сразу же использовать, забывается, если кто-нибудь не занесет сведения в Библиотеку. Военные данные никогда не записываются, каждая семья хранит их в глубокой тайне. И пользуются Библиотекой только те защитники, что утратили свое потомство. Их не очень много, и они не имеют важной цели.
— Но почему вы даже не попробовали поговорить с ним?
— Вы так и не уловили главного, Гарнер. Он убил бы меня, как только все понял бы. Он обучен сражаться с другими защитниками. У меня не было бы никаких шансов. Потом он попытался бы уничтожить всю человеческую расу. Мы для него гораздо хуже, чем просто воинственные чужаки. Мы — это вырождение самой расы Пак.
— Но он не мог этого сделать. Он ведь был совсем один.
— Я придумал с полдюжины способов. Все они кажутся несерьезными, но я бы не стал рисковать.
— Назовите хоть один.
— Рассадить дерево жизни по всему Национальному парку Конго и вывести защитников из шимпанзе и других обезьян.
— Он ведь застрял здесь.
— Он мог захватить ваш корабль и отобрать вашу дурацкую ракетницу точно так же, как это сделал я. Позвольте заметить, джентльмены, что уже приближается закат. Не думаю, чтобы вам хотелось пробираться через кольцо скал в темноте.
Люк включил двигатель.
«Мартин Шеффер с Цереры вызывает Ника Сола с „У Тана“. Ник, я не знаю, как проходят ваши поиски, но Фобос сообщил, что вы успешно сели возле базы „Олимп“ и что они засекли след вашей песчаной шлюпки. Вероятно, ты прочтешь эту запись, когда вернешься.
Мы послали к вам „Синего быка“, решив, что вам может понадобиться мощный компьютер для перевода. Командует кораблем Эйсаку Икеда. „Бык“ должен прилететь на базу на день раньше флота Объединенных Наций.
Эйнар Нильссон умер. Скоро мы получим отчет о его вскрытии.
Еще мы послали танкер с топливом и строительную установку за кораблем Постороннего. Два одноместника уже легли на его курс, и у корабля Постороннего есть свой, проверенный в деле, буксировочный трос. Возможно, одноместники сумеют отбуксировать его. Но это долго и муторно. Они будут добираться домой, в Пояс, два-три года.
Ник, когда прилетит „Бык“, обращайся помягче с Тиной Джордан. Старайся лишний раз не дергать ее. Она пережила тяжелое потрясение. Думаю, она до сих пор винит себя в том, что случилось с Эйнаром.
