Книга Защитник. Рука закона, страница 83. Автор книги Ларри Нивен

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Защитник. Рука закона»

Cтраница 83

— Помните Рафаэля Хейна?

У Лорена срывался голос. Органлеггер злился и с трудом скрывал это.

— Конечно. Мелкий органлеггер из Австралии.

— Рафаэль Хейн был моим другом. Я знаю: ему удалось вас связать. Скажите, мистер Гамильтон: если ваша воображаемая рука так слаба, как вы утверждаете, то как вы развязали веревки?

— Я этого не делал, да и не смог бы. Хейн надел мне наручники. Я вытянул ключ у него из кармана… разумеется, воображаемой рукой.

— Вы использовали против него паранормальные силы! Вы не имели права!

Магия. Любой, не владеющий пси-способностями, считает так же, хотя бы в глубине души. Чуть-чуть страха, чуть-чуть зависти. Лорен считал, что может справиться с АРМ; он убил по меньшей мере одного из наших. Но посылать против него колдунов было ужасно нечестно.

Вот почему он позволил мне проснуться. Лорен хотел позлорадствовать. Многим ли удавалось захватить колдуна?

— Не будьте идиотом, — сказал я. — Я не вызывался играть в ваши с Хейном глупые игры. Согласно моим правилам, вы массовый убийца.

Лорен вскочил на ноги (который час?), и я внезапно понял, что мое время истекло. Он пребывал в ярости. Его светлые шелковистые волосы встали дыбом.

Я глядел в крошечное отверстие инъекторного пистолета. Я ничего не мог предпринять. Мой телекинез не шел дальше моих пальцев. Я словно заранее ощутил все то, чего никогда не знал: пол-литра антифриза в моей крови, чтобы вода не замерзла в клетках, холодная ванна из полузастывшего спирта, скальпели и крошечные, аккуратные хирургические лазеры. Главное, скальпели.

И когда органлеггеры выбросят мой мозг, все мои знания погибнут. Я знаю, как выглядит Лорен. Я знаю об апартаментах «Моника» — кому известно, сколько еще существует подобных мест? Я знаю, где скрыта красота Долины Смерти, которую я собирался как-нибудь посетить. Который час? Который?!

Лорен поднял пистолет и оглядел свою вытянутую руку. Очевидно, ему казалось, что он в тире.

— Очень жаль, — произнес он, и голос лишь слегка дрожал. — Вам лучше было оставаться астронавтом.

Чего он ждет?

— Я не могу съежиться от страха, если только не ослабите эти повязки. — Я помахал для большего эффекта в его сторону окурком сигареты.

Она дернулась у меня в пальцах, я перехватил ее и…

И ткнул ею в свой левый глаз.

При иных обстоятельствах я бы тщательнее обдумал такой поступок. Но так или иначе, я это сделал. Лорен уже считал меня своей собственностью. Как живая кожа, здоровые почки, метры артерий, как все части в банке органов Лорена, я был собственностью, стоящей миллион марок ООН. И я разрушал свой глаз! А органлеггеры всегда жаждут заполучить глаза: любой человек с очками может захотеть новую пару, да и сами органлеггеры постоянно меняют свои отпечатки глазного дна.

Чего я не предвидел, так это боли. Я где-то вычитал, что в глазном яблоке нет чувствительных нервов. Значит, болели веки. Кошмарно!

Но я держал сигарету только миг.

Лорен выругался и как сумасшедший кинулся ко мне. Он знал, насколько слаба моя воображаемая рука. Что я могу ею сделать? Он так и не сообразил, хотя это было очевидно. Он со всего размаху ударил по сигарете так, что у меня чуть голова не оторвалась, а уже потухший окурок отлетел к стене. Задыхающийся, оскалившийся, потерявший от ярости дар речи, он стоял — в пределах досягаемости.

Мой глаз закрылся, словно обожженный кулачок.

Я протянул руку мимо пистолета Лорена, сквозь его грудную клетку, и нашел сердце. И сдавил.

Его глаза стали круглыми, рот широко раскрылся, гортань задергалась. Самое время стрелять. Вместо этого он полупарализованной рукой вцепился в грудь. Он скреб ногтями по ней, глотая воздух, который не приходил. Он думал, что у него сердечный приступ. Потом выпученные глаза увидели мое лицо.

Мое лицо. Я оскалился, как одноглазый хищник. Я готов был вырвать его сердце! Мог ли он этого не понять?

Он понял!

Он выстрелил в пол и рухнул.

Я обливался потом; меня трясло от изнеможения и отвращения. Шрамы! Он был весь в шрамах и рубцах; я ощутил их, проникая внутрь. В нем билось пересаженное сердце. Все остальное тоже принадлежало не ему. Издали он выглядел лет на тридцать, а вблизи непонятно на сколько. Одни части были моложе, другие старше. Какую долю Лорена составлял сам Лорен? Какие части он взял у других? И все они не подходили друг к другу как следует.

Вероятно, он был хронически болен, подумал я. И не получил трансплантатов, в которых нуждался. А однажды увидел решение всех своих проблем…

Лорен не шевелился. Даже не дышал. Я вспомнил, как его сердце дергалось и трепетало в моей воображаемой руке — и вдруг обмякло.

Он лежал на левой руке, часов не было видно. Я был один в пустой комнате и по-прежнему не имел представления о времени.

Я так и не узнал. Прошли часы, прежде чем Миллер наконец осмелился побеспокоить своего босса. Он высунул свою круглую невыразительную физиономию из-за дверного косяка, увидел Лорена, распростертого у моих ног, и с визгом отпрянул. Минуту спустя в проеме показался инъекторный пистолет, а за ним водянисто-голубой глаз. Я почувствовал укол в щеку.


— Я тебя проверила до срока, — сказала Жюли.

Она кое-как примостилась в ногах больничной койки.

— Точнее, ты сам меня вызвал. Когда я пришла на работу, тебя там не было, и я задумалась, с чего бы это, и бац! Было плохо, правда?

— Очень плохо, — сказал я.

— Я никогда не ощущала столь испуганного сознания.

— Тогда не рассказывай об этом никому. — Я нажал кнопку, чтобы перевести кровать в сидячее положение. — Мне надо поддерживать образ.

Перевязанная глазница совсем онемела. Боли не ощущалось, но оцепенение настойчиво напоминало о двух мертвых людях, ставших частью меня. Одна рука, один глаз.

Если Жюли чувствовала во мне это, то ее нервозность становилась понятной. А она в самом деле нервничала; дергалась и ерзала по кровати.

— Я все думал о времени. Который же час это был?

— Примерно девять десять. — Жюли содрогнулась. — Я уж решила, что потеряю сознание, когда этот неприметный человечек высунул пистолет из-за угла. О, нет! Не надо, Джил! Все кончилось.

Как близко это было. Неужели настолько близко?

— Послушай, — сказал я, — возвращайся на работу. Я ценю внимание к больному, но что толку от этих воспоминаний? Зачем себя терроризировать?

Она кивнула и встала.

— Спасибо, что зашла. И спасибо, что спасла мне жизнь.

Жюли улыбнулась с порога:

— И тебе спасибо за орхидеи.

А я их даже еще не заказал. Немедленно вызвав медсестру, я добился обещания выписать меня сегодня же вечером, при условии, что дома сразу лягу в постель. Она принесла телефон, и я заказал орхидеи.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация