— Расскажи подробнее.
— В то время по всему миру началась эпидемия похищений. Ну, как работает органлеггерство, понятно. В законных больницах трансплантатов постоянно не хватает. А некоторые больные граждане слишком торопятся, не желая ждать очереди. Банды крадут здорового гражданина, разбирают его на органы, мозги выкидывают, все остальное употребляют для незаконных операций. Так обстояли дела, пока Закон о замораживании не вырвал рынок у них из рук.
— Я помню.
— И вот некоторые шайки занялись похищениями ради выкупа. Почему бы и нет? Они были к этому готовы. Если семья не в состоянии заплатить, жертва всегда может сделаться донором. Это существенно повышает вероятность того, что выкуп заплатят. С похищением Чемберса была одна странность — и Холден, и Шарлотта Чемберсы исчезли примерно в одно и то же время, около шести вечера. — Бера постучал по клавиатуре, глянул на экран и продолжил: — Точнее, семи, двадцать первого марта две тысячи сто двадцать третьего года. Но они были разделены милями. Шарлотта находилась в ресторане с ухажером. Холден — в Уошбернском университете
[18], на вечерней лекции. Так вот, почему шайка похитителей решила, что нуждается в них обоих?
— И какие версии?
— Может, они считали, что опекуны Чемберсов охотнее заплатят за обоих. Сейчас мы этого не узнаем. Никого из похитителей не обнаружили. Мы были счастливы уже тем, что вернули ребят.
— А что навело тебя на мысль, что это Анубис?
— Это была территория Анубиса. Похищение Чемберсов было последним из полудюжины в этой зоне. Четкие операции, без ажиотажа, без сбоев, жертвы возвращаются после уплаты выкупа целехонькими. — Он сверкнул глазами. — Нет, я не горжусь Анубисом. Просто он старался не совершать ошибок и хорошо владел техникой похищения людей.
— Угу.
— Примерно во время этого последнего похищения исчез и он сам, и вся его банда. Мы решили, что они набрали достаточно денег.
— Сколько же они получили?
— За Чемберсов? Сто тысяч.
— Продав их на трансплантаты, они получили бы вдесятеро больше. Видать, у них настали трудные времена.
— Ты же знаешь. Тогда никто не покупал. А какое это имеет отношение к стрельбе в тебя?
— Одна дикая идея. Не может ли Анубис снова заинтересоваться Чемберсами?
Бера изумленно глянул на меня:
— Никоим образом. Ради чего? В тот раз их выпотрошили. Сто тысяч марок ООН — нешуточные деньги.
После того как Бера ушел, я продолжал сидеть и думать над этим.
Анубис исчез. Лорен среагировал незамедлительно, захватив территорию Анубиса. Куда же делись Анубис и прочие? Попали в банки органов Лорена?
Но оставался Тиллер — Линкольн.
Идея о том, что любой органлеггер на покое вознамерится убить меня в тот же миг, как только увидит, мне вовсе не нравилась. Наконец я решил кое-что предпринять. Запросил у компьютера данные о похищении Чемберсов.
Бера мне рассказал почти все. Однако я удивился, почему он не упомянул о состоянии Шарлотты.
Когда АРМ обнаружила Чемберсов на посадочной крыше отеля, физически оба были в хорошем состоянии, хотя и накачаны наркотиками. Холден был слегка испуган, слегка подавлен, однако уже начинал злиться. Но Шарлотта находилась в кататоническом оцепенении. Судя по имеющимся данным, она до сих пор из него не вышла. Она так и не смогла связно рассказать ни о похищении, ни о чем-либо еще.
С ней что-то сделали. Что-то ужасное. Может быть, Бера приучил себя не думать об этом.
В остальном похитители действовали почти благородно. Выкуп был уплачен, жертвы возвращены. На этой крыше, одурманенные, они пробыли менее двадцати минут. На них не было синяков и иных следов плохого обращения… Еще одно указание на то, что похитители являлись органлеггерами. Органлеггеры — не садисты. Садисты хоть интересуются чувствами своих жертв.
Я обратил внимание, что выкуп был уплачен адвокатом. Чемберсы были сиротами. Если бы оба погибли, их душеприказчик лишился бы работы. С этой точки зрения имело смысл похитить обоих… но не очень серьезный смысл.
И отсутствовал всякий мотив для повторного похищения. Денег у них не было. Разве что…
И тут меня словно хватило по голове.
Второй законопроект о замораживании.
Номер Холдена Чемберса имелся в компьютере. Я уже начал было набирать его, но спохватился. Вместо этого я позвонил вниз и послал группу, чтобы та проверила, нет ли жучков в телефоне Чемберса или у него в доме. Трогать сами жучки или настораживать подслушивающих не следовало. Дело обычное.
Чемберсы как-то уже исчезали. Если нам не повезет, они могут исчезнуть снова. Иногда работа АРМ напоминала копание ямы в зыбучем песке. Пока усердно копаешь, яма остается глубокой, но стоит отвлечься…
Закон о замораживании 2122 года дал АРМ передышку. Часть банд просто ушла на покой. Некоторые пытались продолжать свою деятельность, которая, как правило, завершалась попыткой продать операцию по пересадке внедренному агенту АРМ. Некоторые пробовали найти новые рынки сбыта; но таковых уже не существовало, даже для Лорена, который пытался расширить сбыт до Пояса астероидов и обнаружил, что там его тоже не ждут.
А некоторые занялись похищениями, но по неопытности то и дело попадали впросак. Имя жертвы прямо указывало, кому похититель попытается ее сбыть. Слишком часто преступников уже поджидала АРМ.
Мы вымели эту нечисть. За прошедший год органлеггерство должно было сделаться вымершей профессией. Шакалы, на охоту за которыми я потратил столько лет, больше не должны угрожать обществу.
Однако легальные трансплантаты, появившиеся согласно Закону о замораживании, заканчивались. И начали происходить странные вещи. Из застрявших машин, из одиночных меблированных номеров, из толп на движущихся тротуарах пропадали люди.
Земля требовала возвращения органлеггеров.
Нет, говорить так нечестно. Скажу по-другому: немалое число граждан желало любой ценой продлить собственную жизнь…
Если Анубис жив, он вполне мог подумывать о прежнем своем ремесле.
Но в этом случае он нуждался в поддержке. Когда Анубис ушел на покой, Лорен забрал его медицинские учреждения. В конце концов мы их обнаружили и уничтожили. Анубису придется начинать все сначала.
Если пройдет второй законопроект о замораживании, Левитикус Хэйл пойдет на запчасти. Шарлотта и Холден Чемберсы унаследуют… сколько же?
Это я выяснил, позвонив в ближайшее агентство новостей. За сто тридцать четыре года первоначальные триста двадцать тысяч долларов Левитикуса Хэйла превратились в семьдесят пять миллионов марок ООН.
Оставшуюся часть утра я провел в повседневных делах. Обычно это называют «беготней», хотя в основном все делается посредством телефона и компьютера. Некоторые догадки были невероятно зыбкими.
