– Надо её прикрыть, – невольно вырвалось у неё.
Лил взяла скатерть с одного из столов на лужайке. Подруги опустились на колени и неуклюже набросили ткань на мёртвую девушку.
Софи окинула её взглядом и пришла к выводу, что зрелище по-прежнему неприятное. Белая бесформенная фигура выглядела не менее жутко, чем сам труп. Софи немного подоткнула скатерть, хотя это было довольно глупо: бедняжке от этого лучше и удобнее не станет. Но вдруг её внимание привлекло нечто другое.
– Меня сейчас стошнит… – пробормотал Билли.
Софи не было дела до него. На земле блеснул какой-то предмет, и она неожиданно для себя заметила роскошный шёлковый ридикюль, шнурок от которого был повязан вокруг запястья мёртвой девушки. Сумочка приоткрылась, и из неё выскользнуло яркое украшение. Софи наклонилась и подняла его. Холодное, размером с ладонь, оно обладало очень странной формой.
Позади издавал жуткие звуки Билли, мучаясь рвотными позывами, а Лил старалась его успокоить, но Софи даже не обернулась. Она смотрела на элегантное украшение из серебра и эмали, усыпанное миниатюрными изумрудами, сапфирами и опаловой крошкой. В середине сверкал большой камень, и даже под лучами яркого солнца он светился холодным, серебристым светом, подобно луне. Софи никогда в жизни не видела ничего столь прекрасного и причудливого.
– Мы его нашли… – прошептала она, ни к кому не обращаясь.
– Быть не может! – хрипло воскликнул Джо у неё за плечом.
Софи развернулась и, оказавшись с ним лицом к лицу, протянула Джо красивую брошь.
– Смотри! – произнесла она дрожащим голосом. – Это Лунный мотылёк!
Часть третья. О визитах
«Юные леди, впервые вышедшие в свет, должны в полной мере осознавать важность строгих правил по нанесению визитов. На этой нерушимой церемонии зиждется наше достойное общество. Неважно, хотите ли вы поздравить кого-либо, выразить свои соболезнования или навестить знакомых, вы обязаны соблюдать этикет. Вы можете нанести визит в любое время с трёх дня до шести вечера и ни в коем случае не перед вторым завтраком – в этот час позволено приходить только самым близким друзьям».
Из книги леди Дианы Девер «Этикет для дебютанток: о хороших манерах, традициях и моральных принципах приличного общества», глава четвёртая: «О визитах – В каких случаях необходимо нанести визит – Что должно быть написано на вашей карточке – Продолжительность визитов – Правила поведения в доме друзей – Кратко о слугах».
Глава двенадцатая
В понедельник утром в конторе «Синклера» Билли чувствовал себя не в своей тарелке и тщетно пытался сосредоточиться на письмах, которые мисс Этвуд попросила его напечатать. Вокруг, как обычно, кипела жизнь: звенели телефоны, стучали клавиши печатной машинки, служащие бегали туда-сюда, но после вчерашних событий Билли казалось, что он находится где-то очень далеко. Он убедил себя в том, что это всего лишь усталость, и хмуро уставился на текст. Всё-таки ночью он плохо спал – его мучили страшные сны.
В этих снах, или, правильнее сказать, кошмарах, разбухший труп девушки, утонувшей в реке, оживал. Её длинные тёмные волосы были спутаны, а бледная кожа мерцала жутким светом. Утопленница распахивала глаза, вода стекала по её коже ручьями. Она медленно приближалась к Билли, слегка покачиваясь и вытянув перед собой руки. Девушка открывала рот, словно силясь что-то ему сказать, но с её губ слетал лишь неразборчивый хрип, будто река отняла у неё голос.
Билли помотал головой, стараясь вытряхнуть из памяти кошмарный сон. Даже сейчас, в конторе «Синклера», где в окна лился яркий утренний свет, его не оставляло липкое чувство страха. Тем более, что за спиной Билли двое служащих шёпотом выдвигали свои теории о том, почему бедняжку нашли в реке. Слухи о происшествии, испортившем день отдыха, ходили по всему универмагу, но Билли хотелось отгородиться от них. Он наклонился над письменным столом и впился взглядом в клавиши печатной машинки.
Вдруг послышалось цоканье каблуков мисс Этвуд, и дверь конторы отворилась.
– Прошу, сюда, констебль, – сухо произнесла она. – К сожалению, сам мистер Синклер сейчас занят. Я проведу вас в кабинет мистера Бэттерэджа. Он управляющий универмагом и сможет ответить на все интересующие вас вопросы.
Билли с любопытством взглянул на высокого полицейского в форме.
– Как думаешь, почему он пришёл? Из-за вчерашнего? – спросил один из сплетников за спиной Билли.
– Мне-то откуда знать? – пробормотал его приятель, вытягивая шею, хотя дверь кабинета Бэттерэджа уже закрылась за констеблем.
Мисс Этвуд неодобрительно на них посмотрела и поджала губы.
– Будьте добры, возвращайтесь к работе, – попросила она. – Паркер, принесите чай мистеру Бэттерэджу.
Билли тут же подскочил и поспешил выполнять поручение: он давно уяснил, что мисс Этвуд ждать не любит. Когда он подошёл к кабинету, бережно неся в руках поднос с чаем, из-за двери послышались голоса.
– Кошмарный случай, – мрачно произнёс Бэттерэдж. – Печальный.
– Вы правы, сэр. Хорошо, что ваш персонал быстро сориентировался и принял необходимые меры. За это мы вам очень благодарны. Надеюсь только, что леди не сильно расстроились из-за произошедшего.
– А вам удалось опознать тело?
Билли невольно навострил уши.
– Да, сэр, не далее как сегодня утром. Поразительное открытие. Уверен, вы понимаете, что труп в реке – далеко не редкость. Это самый лёгкий способ избавиться от тела, сэр. Простите мою прямолинейность. Но леди из высшего общества – совсем другое дело. Такое нечасто случается.
– Паркер, не топчитесь у двери! Чай остынет, если вы будете так долго возиться, – выкрикнула мисс Этвуд со своего рабочего места.
Билли поспешно скользнул в кабинет, и в ту же минуту мистер Бэттерэдж спросил:
– Из высшего общества, говорите? И кто же она, констебль?
Ответ полицейского так огорошил Билли, что тот чуть не уронил поднос вместе с чайником и сахарницей.
– Юная леди из достойной семьи, сэр. Эмили Монтегью.
* * *
Софи и Лил торопливо поднялись на крыльцо городского особняка семьи Уайтли.
– Может, следовало сначала ей написать? – бормотала Софи, звоня в колокольчик. – Или отправить телеграмму?
Её не покидало чувство тревоги. Софи тоже плохо спала прошедшей ночью, мучилась странными снами в тёмной комнате пансиона и не могла успокоиться, терзаемая мыслью о том, что драгоценный мотылёк лежит всего в нескольких футах от неё, в ящике комода.
Она взяла его, почти не думая. Полиция должна была прийти с минуты на минуту, и тогда с брошью пришлось бы распрощаться. Разумеется, рано или поздно её вернули бы мисс Уайтли, потому что украшение довольно узнаваемое, но тогда исчезновение броши перестало бы быть тайной, и юную леди закидали бы неудобными вопросами. А Джо справедливо заметил, что награды от мисс Уайтли им не видать как своих ушей, если они позволят полиции забрать мотылька.
