* * *
– Не следовало бы мне вам ничего рассказывать, – произнесла Сьюзен, скрестив руки на груди. Она разглядывала Софи и Лил, сидя напротив них за столиком в небольшой чайной – за пять шиллингов она согласилась составить им компанию. – Хозяйка из меня всю душу вытрясет, если узнает.
– Что ж, если собираешься молчать, верни деньги, – быстро сказала Лил.
– Мы просто хотим выяснить, что же на самом деле случилось с мисс Монтегью, – объяснила Софи. – Только и всего.
– Так значит, вы поняли, что это не несчастный случай? Что ж, тогда вы умнее остальных, – с усмешкой заметила Сьюзен. – Разве приличной, благовоспитанной юной леди может внезапно прийти в голову идея прогуляться вдоль реки посреди ночи? Да ещё в одиночку!
– Так что же она делала на самом деле? – спросила Софи, подавшись вперёд.
Сьюзен отпила чаю. Ответа не последовало.
– Ну же, говори! – нетерпеливо воскликнула Лил. – Не забывай о пяти шиллингах! И о чае. И тогда мы не расскажем мисс Вудхаус, к чему была твоя коротенькая пантомима в гостиной. Полагаю, на самом деле миссис Монтегью и не догадывается, что ты унесла брошь из дома?
Сьюзен пожала плечами.
– Не имеет ни малейшего понятия. Но она всё равно ничего не заметит. К тому же брошь совсем дешёвая, и выгоднее было отдать её мисс Вудхаус, чем отнести в ломбард. Теперь, когда мисс Эмили больше нет в живых, мне приходится самой как-то выкручиваться.
– Расскажи нам, что тебе известно о случившемся.
Сьюзен уставилась на булочки с корицей, которые лежали на прилавке.
– Я есть хочу, – жалобно сказала она. – Живот сводит от голода, нет сил говорить.
Лил закатила глаза.
– Ладно. Возьми себе булочку. И рассказывай уже.
Сьюзен глубоко вздохнула.
– Ну хорошо. Расскажу. Только держите язык за зубами. Не хочу попасть из-за вас в беду, – произнесла она, понизив голос.
– Семья Монтегью вконец разорилась, – начала она. – В обществе об этом ещё не знают, но на самом деле у них и фартинга не осталось. У мистера Монтегью были некоторые финансовые трудности незадолго до смерти, но когда юный мистер Рэймонд, брат мисс Эмили, вступил в наследство, началось такое…
– Что случилось?
– Он промотал за игорным столом остатки состояния. Миссис Монтегью ужасно этого стыдилась. Ей не хотелось терять видное положение в обществе, и она очень рассчитывала, что мисс Эмили удастся выгодно выдать замуж во время первого сезона. Таким образом можно было спастись от разорения. Единственная сложность состояла в том, что денег совсем не осталось, а выход в свет – дело недешёвое. Нужно же покупать платья, перчатки и всё такое. Но мисс Эмили была очень умна – умнее всех своих родных вместе взятых. Она нашла способ достать всё необходимое.
– Она крала вещи у других дебютанток, – закончила за неё Софи, догадавшись, на что намекает горничная.
– Именно так, – подтвердила Сьюзен, энергично кивая. – Но эти пустоголовые дурочки ничего не замечали. Для неё красть было не сложнее детской игры. Тут часики прихватит, там брошку утащит. У неё, можно сказать, талант к этому был. А я относила всё, что ей удавалось достать, в ломбард или к ювелиру – в зависимости от того, что попадало в руки. Да, знаю, это не вполне правильно и честно, но я так зарабатывала себе на жизнь, а моя хозяйка получала возможность выйти в свет наравне с другими дебютантками.
– Неужели миссис Монтегью ничего не знала о проделках дочери? – сгорая от любопытства, спросила Лил.
– Не имела ни малейшего понятия. Она из тех, кто в упор ничего не замечает.
– Так вот почему Эмили украла Лунного мотылька на приёме в саду, – произнесла Софи.
Горничная кивнула.
– Но это не единственная ценность, которую ей удалось заполучить в тот день.
– О чём ты?
Впервые горничная заметно смутилась.
– Драгоценностей и вещей не хватало на покрытие всех счетов. Так что хозяйка нашла иной способ заработка.
– Какой?
Сьюзен прикусила губу.
– Иногда мисс Эмили удавалось выяснить то, что ей знать не полагалось. Тайны. Она всегда была довольно любознательна и не гнушалась подслушивать у замочных скважин. Такое всего пару раз случалось. Так она узнала, что один богатый старикашка втайне от жены завёл любовницу. И что одного юношу выгнали из Кембриджа, и он ужасно боится, что семья об этом узнает.
– Получается, она шантажировала этих людей? – поражённо спросила Лил.
– Думаю, можно сказать и так, – ответила горничная. – Она просила у них несколько фунтов за молчание.
– Это произошло на приёме в саду?
Сьюзен кивнула.
– Мне неизвестно, что именно узнала мисс Эмили, но вернулась она подозрительно довольная собой. Кража броши её нисколько не тревожила.
Она сказала, что подслушала тайну, которая стоит дороже любой драгоценности.
– Какую же? – тут же спросила Лил.
Сьюзен пожала плечами.
– Хоть убейте, не знаю. Она со мной не поделилась. Сказала, это не моего ума дело. Мне известно, что тайна как-то связана с лордом Бьюкаслом. Ещё мисс Эмили сказала, что благодаря этой самой тайне ей теперь хватит денег до конца сезона.
– А потом исчезла, – продолжила Софи. В голове носилось множество мыслей, наконец картинка начала складываться.
– А дебютантки ещё сплетничали о том, что она сбежала с Робертом, юным лакеем! – усмехнулась Сьюзен с презрением. – Какие же идиотки. Да мисс Эмили бы на этого сопляка и не посмотрела! Она знает, откуда ветер дует, прекрасно знает. Когда она пропала, я подумала: «Может, она нашла себе богатого ухажёра и сбежала с ним?» Кляла её за то, что не взяла меня с собой. Я и представить себе не могла, что её тело найдут в реке…
К их удивлению, глаза Сьюзен вдруг наполнились слезами, и Лил почувствовала, что на этот раз она плачет искренне, а не притворяется, как раньше, в разговоре с Филлис.
– Да ладно тебе, не плачь, – смущённо сказала она.
* * *
Сьюзен ушла, а Софи и Лил ещё долго сидели за столиком. Чай уже успел остыть.
– Вот это история, – наконец произнесла Лил. – Я и не ожидала такого рассказа.
– Полагаю, Эмили Монтегью узнала какую-то тайну Барона, и очень важную тайну, – задумчиво сказала Софи. – А потом попыталась его шантажировать, но он отнёсся к этому отнюдь не по-доброму, и вместо того, чтобы откупиться…
– Убил её, – закончила за неё Лил с округлившимися от ужаса глазами.
– А может, это сделали подручные, – уточнила Софи.
– Боже! – воскликнула Лил. – Бедняжка Эмили. Да, наверное, её можно назвать воровкой и шантажисткой, но смерти она не заслужила. Не могла же она представлять для Барона реальную угрозу, верно? Она же была девушкой, только и всего!
