– Если мы достанем бриллиант, вы сможете забрать брошь себе, – сообщила миссис Лим Веронике, переходя к более насущным вопросам. – Уверена, ювелир сможет вставить в неё другой камень. Очень уж красивое украшение.
Вероника покачала головой.
– О, нет, мне эта брошь не нужна, – заверила она миссис Лим, недоверчиво глядя на мотылька. Она понимала, что он теперь всегда будет напоминать ей о лорде Бьюкасле – или Бароне, как его, наверное, правильнее назвать, – и об Эмили Монтегью. По телу пробежала дрожь. – Оставьте себе, – поспешно сказала Вероника. – Может, вам удастся продать остальные камешки. Мне кажется, они чего-то да стоят. А если деньги вам не нужны, можно отдать их другим людям, пострадавшим от рук Барона.
Мэй одарила её удивлённой улыбкой, и Вероника улыбнулась в ответ.
* * *
С наступлением утра гости не разошлись: никому не хотелось, чтобы праздник заканчивался. Шампанское закончилось, но чай ещё оставался. Миссис Лим рассуждала о том, как лучше потратить деньги от продажи драгоценного мотылька, чтобы помочь жителям Чайна-тауна. Мистер Лим и мистер Макдермотт обговаривали возможную поездку в Китай, а Билли поспешно вносил последние сведения в свой блокнот, на обложке которого решительно написал:
ТАЙНА ЛУННОГО МОТЫЛЬКА.
МАТЕРИАЛЫ ДЕЛА
В противоположном углу комнаты Мэри и Филлис кормили попугая подсолнечными семечками, а Сун воодушевлённо обсуждал с мистером Пендлтоном и мистером Деверё лучшие рестораны Вест-Энда. Тем временем Джо, довольно быстро осушивший свою кружку с элем, решил кое-что сказать Лил.
– Э-э-э… – смущённо начал он. – Я слышал, ты говорила, что будешь очень занята подготовкой к прослушиванию и всё такое, но, если тебе вдруг захочется немного отдохнуть от репетиций, можетпрогуляемсякакнибувдольреки? – скороговоркой выпалил он. – Купим мороженое или ещё что-нибудь… – неуверенно добавил он.
Во взгляде Лил сверкнул озорной огонёк.
– Только вдвоём? – спросила она.
Джо кивнул, а щёки его залила краска.
– Ну что ж… – произнесла она с ещё более озорным видом, чем обычно. – Как по мне, предложение отличное.
Софи улыбнулась. Со своего места – а сидела она в углу длинного стола – ей было слышно всё, о чём говорили окружающие, вот только самой разговаривать не хотелось. Было уже поздно, ужасно хотелось спать. Поглаживая белую кошку, довольно мурчащую на её коленях, Софи подумала о том, какой странной выдалась эта ночь. Она решила, что завтра всё наладится – так было после их предыдущего приключения. Хватит уже быть детективами.
И всё же её терзало предчувствие, что с Бароном они ещё встретятся. Софи вспомнила его слова, сказанные на причале, перед тем как погас свет. Барон не скоро о ней забудет – и не только потому, что она его разоблачила.
Софи нехотя вспомнила загадочную фотографию из кабинета, на которой был запечатлён молодой Барон, радостно улыбающийся рядом с людьми, в которых она безошибочно узнала маму и папу. Одна мысль о том, что папа имел дело с таким негодяем, приводила в ужас, и Софи тут же её отогнала. С трудом верилось, что Барон с отцом вообще были знакомы, а в то, что дружили – тем более.
* * *
Несколько дней спустя, уже в отделе шляпок «Синклера», Софи всё продолжала думать о снимке. В универмаге, как всегда, было много народу. Софи заметила у витрины с новой коллекцией шляпок из Парижа компанию дебютанток.
– Эта новость о лорде Бьюкасле меня просто ошеломила! – сказала одна из девочек, примеряя шляпку с большим зелёным бантом. – Папа говорит, это страшный позор.
– Я слышала, он чуть не обручился с Вероникой Уайтли, – добавила другая, приподняв брови.
– Да нет, это просто сплетни, – авторитетно заверила её первая девочка. – Я слышала, что всё это время Вероника была тайно обручена с Хьюго Деверё. И они вместе сбежали с её дебютного бала.
– Да ты не так всё поняла! – воскликнула дебютантка в нарядном платье с рюшами. – Это Филлис Вудхаус тайно обручилась с мистером Деверё! Моя сестра видела их вместе, в его автомобиле!
Софи отвернулась, чтобы спрятать улыбку, и тут за прилавком появился язвительный посыльный.
– Мисс Тейлор, вам посылка! – объявил он и передал ей маленький прямоугольный свёрток из коричневой бумаги, перевязанный бечёвкой. – Что, ваш воздыхатель уже подарки шлёт? – насмешливо спросил он перед уходом. – Кажется, намерения у него самые серьёзные!
Софи рассмеялась и кивнула, а потом с интересом занялась свёртком. Она развязала бечёвку, развернула бумагу и с изумлением встретила взгляд Барона, рядом с которым стояли мама с папой. В свёртке лежала та самая фотография из кабинета! А к ней прилагалась короткая записка.
«Каир, 1890»!
Софи знала, что папа много путешествовал, но он никогда не рассказывал ей о Египте. Что же это всё значит?
Софи стояла за прилавком и разглядывала фотографию, когда к ней вдруг подбежала дама. Её решительное лицо показалось ей смутно знакомым.
– Прошу прощения за беспокойство, – начала дама встревоженным голосом. – Меня зовут Элеонора Дженкинс. Я работаю в отделе игрушек. Вы же мисс Тейлор, верно?
– Да, я Софи Тейлор, – подтвердила Софи, поспешно заворачивая фотографию в коричневую бумагу.
– Надеюсь, я не сильно вам помешала, – продолжила мисс Дженкинс. Вид у неё был взволнованный. – Знаю, вы человек занятой, но вынуждена просить у вас о помощи. Дело… срочное, понимаете.
Её слова смутили Софи. Какие-то неурядицы в отделе игрушек? Она плохо понимала, чем сможет помочь. Заметив выражение её лица, мисс Дженкинс замялась.
– Вы же та юная леди, которая раскрывает преступления? – спросила она. – Вы и мисс Роуз – детективы, ведь так?
Софи удивлённо на неё посмотрела и долго не отводила взгляд. А потом решительно кивнула.
– Да, так и есть, – проговорила она. – Что ж, мисс Дженкинс, чем можем быть полезны?
От автора
В наше время лондонский Чайна-таун находится в самом сердце Вест-Энда, но в 1900-х он располагался на востоке города. Ещё в середине 1880-х в Лаймхаусе поселились китайцы. В основном это были моряки, работавшие в портах Лондона, но там жили и обычные семьи, вроде семьи Мэй из этой книги.
Только в 1930-х Чайна-таун в Лаймхаусе начал угасать из-за того, что морская торговля пошла на спад. Так называемые трущобы снесли, и большая часть Лаймхауса была уничтожена во время бомбардировок Второй мировой войны.
В послевоенное время в Сохо возник новый Чайна-таун, там он располагается и по сей день. В Ист-Энде почти ничего не осталось от прежнего Чайна-тауна, но на краю Мандарин-стрит, около станции «Вестферри», ещё можно заметить медного дракончика, напоминающего о бывшем китайском районе.
