Если отвлечься от этих противоречий, специальные издания доказали, что он «действительно может осилить то, что хотел осилить»
[1331]. И в целом воодушевленный прием старых и новых поклонников подтвердил, что зрители по-прежнему страстно желают увидеть «Звездные войны» в кинотеатре. «Праздник кинотеатров», – назвал это Лукас
[1332]. Той зимой он еще больше подогрел всеобщее воодушевление, публично объявив о решении, которое принял некоторое время назад: после двадцати счастливых лет вне режиссерского кресла он собирается режиссировать все три приквела «Звездных войн» самостоятельно.
Это решение далось ему нелегко. «[Лукас] на самом деле не хотел режиссировать», – говорил Рон Ховард. И правда, Лукас обращался к Ховарду, Спилбергу и Роберту Земекису с предложением взять на себя съемки одного или нескольких приквелов, но всегда встречал отказ: «Джордж, это ты должен снять их». «Не думаю, что кто-то хотел продолжить его дело, – сказал как-то Ховард. – Это честь, но уж слишком это страшно»
[1333]. Не все поддерживали Лукаса. Коппола, чью карьеру определил и поглотил «Крестный отец», считал, что преданность Лукаса «Звездным войнам» отвлекает его от небольших необычных фильмов, которые когда-то были его страстью. «Жаль, что он занимается “Звездными войнами”, – сказал Коппола, – Джордж был таким отвязным, безумным парнем, но затерялся в больших проектах, да так и не выбрался из них»
[1334]. Марша Лукас сравнила это решение с горошиной под перевернутой пирамидой «Лукасфильм», с семенем, из которого проросла огромная душащая все лиана. Однако для Лукаса это был опять-таки вопрос контроля. «Мы собираемся попробовать кое-какие новые штуки; и, если честно, я не вполне понимаю, как мы будем их делать, – сказал он. – Поэтому я понял, что мне придется встать у руля»
[1335].
Присутствовала и доля фатализма. «Мне понадобилось много времени, чтобы привыкнуть к “Звездным войнам”, – признался Лукас. – Я наконец привык и возвращаюсь к ним. “Звездные войны” – моя судьба»
[1336].
Лукас по-новому подошел к подбору актеров для «Эпизода I», передав основную часть кастинга Робину Герлэнду. Тот провел два года за составлением списков, сбором фотографий, встречами с актерами и агентами; он представил кандидатов Лукасу только когда их число стало приемлемым. Полного сценария все еще не было, но большинство актеров все равно хотели встретиться с Лукасом, поскольку мечтали появиться в «Звездных войнах». Как в случае с Сэмюэлем Л. Джексоном, который публично воззвал к Лукасу на британском ток-шоу «TFI Фрайдей» в декабре 1996 года, умоляя взять его хоть на какую-нибудь роль. «Меня пригласили на ранчо, чтобы узнать, серьезно ли я, – вспоминал Джексон позднее. – [Я сказал]: «Еще бы! Вы можете одеть меня штурмовиком, если захотите, мне все равно, главное, чтобы я оказался в фильме, и не важно, узнает ли меня кто-нибудь или нет»
[1337]. Джексон в итоге получил очень заметную роль мастера-джедая Мейса Винду – это имя Лукас выудил из первой строчки своего первого черновика 1973 года «Журнала Уиллов».
Раньше Лукас откровенно не любил работать со звездами. «Я не думаю, что Джорджу интересно общаться с актерами», – говорил Рон Ховард. – Он попросту не хочет ни с кем возиться». Но в случае «Эпизода I» у него таких предрассудков не было
[1338]. Помимо Джексона Лукас пригласил ирландского актера Лиама Нисона, который взлетел в список лучших актеров Голливуда после главной роли в оскароносном «Списке Шиндлера» Стивена Спилберга. Во время первой встречи они с Лукасом в основном обменивались историями о своих семьях. Лукасу сразу же понравился Нисон – он решил, что тот привнесет в «Эпизод I» ту же солидность, что и Алек Гиннесс в оригинальные «Звездные войны» – и пригласил его на роль проницательного мастера-джедая Квай-Гона Джинна, который своим образом как будто скрепил фильм.
Некоторое – совсем недолгое – время Лукас подумывал пригласить еще более яркую звезду: ему позвонил Майкл Джексон, который хотел сыграть Джа-Джа Бинкса в полном пластическом гриме, и тогда бы Лукасу не пришлось использовать компьютерную графику. Лукас вежливо отказал суперзвезде – танцор Ахмед Бест, который в итоге получил эту роль, думал, что знает причину. «Майкл Джексон затмил бы собой фильм, – сказал Бест. – Лукас точно не хотел этого»
[1339]. Так что роль досталась Бесту: во время съемок он стоял на месте Джа-Джа в ободке, на котором держались глаза персонажа, чтобы актеры могли сориентироваться, куда обращаться, и в костюме, части которого имитировали жабры, чтобы компьютерные аниматоры могли потом повторить, как от них отражается свет. Лукасу понравилось, как Бест двигается и говорит, поэтому он разрешил Бесту наделить Бинкса своим голосом (он подражал западноиндийскому говору) и размашистой пружинистой походкой, которую позднее добавили на компьютере. «Джордж сказал мне тогда, что мы по-настоящему рискуем», – вспоминал Бест. Это было еще мягко сказано
[1340].
Съемки «Эпизода I» – он все еще назывался «Начало» – начались 26 июня 1997 года в Ливсдене. Все проходило в условиях строжайшей секретности; содержание сценария – Лукас закончил его в последний момент – держали в тайне, и даже Лукас должен был носить бейдж с именем на съемочной площадке: на его бейдже было написано «Йода». Лукас не режиссировал фильмы почти два десятилетия, но обнаружил, что «не так уж и сложно» вернуться в знакомый темп. «Как только Лиам Нисон в одеянии джедая вошел на съемочную площадку, я сказал себе: “Кажется, я вернулся”, – говорил позже Лукас. – Как будто этих двадцати лет никогда и не было»
[1341].
Все же между 1977-м и 1997-м были значительные различия. Двадцать лет назад, на съемках первых «Звездных войн», Лукас приходил на площадку каждое утро и обходил декорации, вымеряя ракурсы камер пальцами и проводя руками по все еще невысохшей краске. В 1997 году большинство декораций были полупустыми – обычно просто платформа, пролет ступеней или часть скульптуры на фоне гигантского синего экрана. «Мы строили минимально, насколько это возможно, а затем ставили синие экраны», – рассказывал продюсер Рик Маккаллум
[1342]. Лукас, правда, все равно каждый день обходил весь съемочный отдел, вертел в руках маски и тыкал в них пальцами, подробно проверял костюмы и теребил реквизит. В первый раз с 1982 года собрали новую куклу Йоды: ее полностью перепроектировали, и Йода не только помолодел, но и стал весить меньше, к радости Фрэнка Оза – тот всегда жаловался, что первый Йода был «чертовски тяжелым»
[1343]. Собрали и несколько дроидов серии R2: теперь они работали гораздо лучше и надежнее, чем неуправляемые дроиды из оригинальной трилогии. Трипио – его конструкция с обнаженными проводами из «Эпизода I» – тоже стал полноразмерной тростевой куклой, и ею управлял кукловод, которого потом вырезали из кадра. Однако верный Энтони Дэниелс по-прежнему говорил за него.
