В мае 2011 года Лукас отправился в Диснейуорлд в Орландо на празднование в честь перезапуска «Звездных туров», аттракциона, который Лукас создал для парков «Дисней» еще в 1987 году. Аттракцион не так уж сильно состарился, но из-за достижений в области спецэффектов в прошедшие два десятилетия его решили закрыть на некоторое время для реконструкции. С помощью цифровых технологий и улучшенного механизма ILM и диснеевские воображинеры обновили аттракцион и сделали его более правдоподобным; теперь у посетителей появилась возможность посетить несколько разных планет. Лукас проверял проект два раза в месяц в течение двух лет; ему особенно понравились диснеевские воображинеры, которые не знали слова «нет», и он с теплом относился к генеральному директору «Дисней» Бобу Айгеру. Это было взаимно.
Однажды утром Айгер пригласил Лукаса на завтрак в голливудский ресторан «Браун Дерби». Ресторан обычно не открывался в столь ранний час, так что Лукас и Айгер были там одни – намеренный выбор Айгера, который хотел поговорить с Лукасом наедине. Лукас ковырял вилкой омлет, а Айгер, только что из спортзала, поглощал йогуртовое парфе, и тут Айгер мимоходом задал вопрос, ответ на который страстно желал услышать уже некоторое время: «Вы бы согласились продать нам “Лукасфильм”?»
Лукас молча жевал, размышляя над ответом. Он правда подумывает выйти в отставку, сказал он Айгеру; ему шестьдесят семь, и преобразование «Лукасфильм» в последние несколько лет задумывалось как раз для того, чтобы компания меньше зависела от его руководства и видения. Но у него все еще были текущие проекты – начинался четвертый сезон «Войн клонов» и обсуждались съемки игрового сериала по «Звездным войнам». И оставались идеи нескольких фильмов, которые он мог бы начать воплощать.
Ответом было «нет» – но не безоговорочное. «Я не готов обсуждать это сейчас, – сказал он Айгеру. – Но когда буду, то с удовольствием поговорю с вами».
Айгер, делец, который недавно купил для «Дисней» «Пиксар» и «Марвел», был готов подождать. «Позвоните мне, когда будете готовы», – сказал он
[1496].
Лукас надеялся снять еще одну трилогию.
Он обдумывал ее уже очень долго – с конца восьмидесятых, когда у него состоялся разговор с Джорджем Холлом, уважаемым фотографом военной авиации. В то время Холл, ветеран Вьетнама и студент, изучающий военную историю, рассказал Лукасу о «пилотах из Таскиги», военных летчиках-афроамериканцах, которые превозмогли расизм, сегрегацию, предубеждения и стали одной из самых уважаемых истребительных групп во время Второй мировой войны. Эта история прекрасно подходила Лукасу: маленькая группа людей успешно преодолевает неслыханные трудности – именно так он видел себя и «Лукасфильм» в бесконечной борьбе с мейнстримным Голливудом. «Как и “Такер”, эта история слишком хороша, чтобы быть правдой», – сказал Лукас
[1497]. Именно такими историями он восхищался. И он хотел воплотить ее на экране.
Но эта история была большая – слишком большая, как он думал, для одного фильма. «Вопрос в том, как сделать ее маленькой и личной и при этом рассказать логично?»
[1498] Ответ: превратить в трилогию. В первом фильме он собирался рассказать о предыстории летчиков и об их обучении в Алабаме; во втором отследить их успехи в воздушных боях Второй мировой; а в третьем показать возвращение к гражданской жизни, где они продолжили борьбу с расизмом и сегрегацией. «Я представляю себе этот фильм не как историю о расизме, а скорее как приключенческий боевик с воздушными боями, – рассказал он в интервью «Лос-Анджелес таймс» в 1990 году. – Меня всегда привлекали истории неудачников и интересовали взаимоотношения человека, машины и мастерства»
[1499]. Лукас считал очевидным, что начать нужно со средней части трилогии – с воздушных боев Второй мировой войны.
Лукас в каком-то смысле относился к этому фильму как к общественному и моральному крестовому походу, который он вел больше двадцати лет. Тех, кто цинично считал, что приверженность Лукаса расовому равенству началась из-за отношений с Меллоди Хобсон, он мог бы направить к истории создания фильма, который в итоге получил название «Красные хвосты». С самого начала он считал важным найти чернокожего сценариста и чернокожего режиссера для руководства проектом. «Я считал, что это правильный шаг», – говорил Лукас позднее
[1500].
Сначала Лукас пригласил помочь с проектом сценариста Кевина Салливана и режиссера Томаса Картера, но после нескольких ложных стартов отложил фильм, чтобы заняться приквелами «Звездных войн». В 2007-м он попробовал вновь. На этот раз он нанял Джона Ридли, писателя и сценариста, который работал над сериалами «Мартин» и «Принц из Беверли-Хиллз», и попросил его написать сценарий для второго фильма трилогии. На место режиссера Лукас выбрал Энтони Хемингуэя, получившего большой опыт на съемках сериала «Прослушка», но все еще новичка в режиссуре художественного кино. Хемингуэй был уверен, что его ни за что не примут на работу; после собеседования на ранчо он попрощался с Лукасом фразой «Да пребудет с вами Сила». «Боже мой, я произнес эту фразу и вышел, и мне сразу захотелось спрыгнуть с пятнадцатого этажа», – сказал Хемингуэй, все еще кривясь от этого воспоминания
[1501]. Он ехал домой, ему позвонил Лукас и сказал, что он принят на работу. Хемингуэй остановил автомобиль на обочине и заплакал.
Съемки «Красных хвостов» – название было выбрано по отличительным хвостам истребителей «Таскиги» – наконец начались в апреле 2009 года. Фильм снимали на цифровую камеру, а больше часа воздушных боев должна была на компьютере вставить ILM во время постпродакшена, так что съемки сводились к тому, что актеры сидели в кабинках на фоне зеленого экрана. В своем обычном стиле работы Лукас собрал полный монтаж фильма, выделил места, для которых требовались дополнительные съемки, а затем отправил Хемингуэя их доснимать. В начале 2010 года Хемингуэй был занят на съемках сериала «Тримей» для HBO, Лукас сам встал за камеру и возглавил пересъемку нескольких сцен. Он пригласил художника Аарона Макгрудера, автора комиксов-вставок в мультсериале «Гетто», чтобы тот помог написать новые реплики для дополнительных сцен. Макгрудер, который за последний год критиковал в своих комиксах и Джа-Джа Бинкса, и самого Лукаса, одновременно нервничал и радовался приглашению, и «был очень счастлив», что они с Лукасом хорошо сошлись
[1502]. Джа-Джа Бинкса никто не упоминал. «Совсем нет, – сказал Макгрудер. – Даже близко к тому не подходило»
[1503].
