Ни с каким другим проектом Лукас не потерял так много крови, как со «Звездными войнами». Почти три года он бился над сюжетными линиями и персонажами, перебирая научно-фантастические романы, фольклор, комиксы и кинофильмы в поисках вдохновения. Он вымучивал один черновик за другим, писал и переписывал, выбирал понравившиеся сцены и ответвления сюжета из более ранних черновиков, носился с написанием названий планет и имен персонажей и пытался найти хоть какой-то смысл в постоянно разрастающемся сценарии, который начал выходить из-под контроля. Снова и снова он сталкивался с тем, что и друзья, и руководители студий путались в его истории и сомневались, что хоть какую-то ее часть он сможет превратить в фильм.
Лукас относился к написанию сценария «Звездных войн» как к полноценной работе: тяжелой поступью он взбирался по ступенькам в свой кабинет каждое утро в девять, медленно опускался на стул за деревянным столом и часами буравил взглядом пустую страницу в ожидании подходящих слов. «Я сидел за столом по восемь часов в день вне зависимости от происходящего, даже если ничего не писал, – рассказывал он. – Невыносимое существование, но я все равно садился за стол и работал, а встать позволял себе только в пять или полшестого вечера. Похоже на школу. Но только так я могу заставить себя писать»
[610].
Над столом он повесил настенный календарь, чтобы отслеживать свое продвижение: он поклялся писать по пять страниц в день и отмечал каждый успешный день большим размашистым крестиком. В хорошие дни к четырем часам у него могла быть готова одна страница – и тогда, бросив взгляд на циферблат, он спешил написать четыре оставшиеся за час. Если получалось завершить все страницы пораньше, он разрешал себе отдохнуть и, возможно, даже наградить себя музыкой, которую включал на одном из своих самых драгоценных приобретений: сияющем неоном, ярком, полностью рабочем музыкальном автомате «Вурлицер» 1941 года, который он зарядил собственной коллекцией пластинок с рок-н-роллом. Из дребезжащих колонок начинала литься Little Darlin’ квартета «Даймондз», и Лукас откидывался на своем кресле, снимал кроссовки и расправлял рубашку, наслаждаясь музыкой и радуясь, что на сегодня кончено.
Но обычно музыкальный автомат молчал, неоновые лампы не горели, и не появлялось ни строчки. В полшестого Лукас с тяжелым топотом спускался вниз, смотрел вечерние новости с Уолтером Кронкайтом и, поедая ужин из полуфабрикатов, злился на самого себя из-за пустых страниц, оставшихся наверху. «Когда пишешь, сходишь с ума, – сказал Лукас позднее. – Становишься психически больным. Ты все время на взводе, ты исследуешь такие странные закоулки своего разума – просто удивительно, как всех писателей еще не заперли где-нибудь»
[611].
Можно сказать, что «Звездные войны» родились отчасти по вине Копполы.
В конце 1972 года, когда «Американские граффити» находились на стадии постпродакшена, Лукас был готов начать работу над следующим проектом, которым, как он был убежден, станет «Апокалипсис сегодня». Тот факт, что Коппола по-прежнему владеет правами на фильм, для Лукаса был всего лишь формальностью. «Все, что сделал Фрэнсис, – забрал проект, над которым я работал, включил его в пакет сделки и внезапно получил на него права», – ворчал Лукас
[612]. Он считал, что намерение – это уже девять десятых закона, так что собирался сделать «Апокалипсис сегодня» своим следующим фильмом и отправил сценарий нескольким студиям. «И мы практически сразу заключили сделку» с «Коламбия Пикчерз», – с удивлением вспоминал он
[613]. Так что в ноябре Гэри Керц отправился в Филиппины и Гонконг на разведку подходящих мест для съемок, «и мы все были готовы начать», – сказал Лукас. Были готовы, пока «Коламбия», все еще на стадии подписания договора, не начала торговаться за проценты.
Коппола отказался передавать хоть что-нибудь из своей доли в фильме; если «Коламбия» хотела себе больше процентов, то должна была забрать их у Лукаса. «Мой процент значительно сократился бы, – жаловался Лукас, – а я не собирался снимать этот фильм бесплатно». Лукас передал «Апокалипсис сегодня» обратно Копполе по крайней мере на время, но это решение его не устраивало. «[Фрэнсис] имел право так поступить, это в его природе, – говорил Лукас позднее, – но меня все равно это раздражало»
[614].
Если бы Коппола решил начать переговоры, а не заупрямился, следующим фильмом Лукаса вполне бы мог стать «Апокалипсис сегодня», а «Звездные войны» остались бы всего лишь дополнительным пунктом в договоре. Возможно, их сняли бы позже или вообще никогда. Вместо этого Лукас скрепя сердце оставил «Апокалипсис», недовольно ворча о жадности Копполы. «Звездные войны» родились из необходимости заполнить и творческую, и денежную пустоту. «Я погряз в долгах, – вспоминал Лукас позднее. – Мне очень нужна была работа. Тогда я и понятия не имел, что будет с [“Американскими граффити”]»
[615]. Отложив «Апокалипсис сегодня», Лукас обратился к своему единственному жизнеспособному проекту, все еще указанному в договоре с «Юниверсал» на два фильма. «Я подумал: черт побери, надо что-то сделать, – рассказывал Лукас. – И начал работу над “Звездными войнами”»
[616].
Только тогда это были совсем не «Звездные войны». Даже близко.
Лукас сел за сценарий в своем маленьком кабинете в Милл-Валли в феврале 1973 года всего лишь с искрой идеи. После того как высокомерные «Кинг Фичерс» отказались продать ему права на «Флэша Гордона», он решил, что может так же легко выдумать собственных персонажей. «Это же типичный супергерой, только в открытом космосе, – объяснил он. – Но на самом деле я хотел сделать современный экшен в стиле фэнтези»
[617]. Лукас начал с составления списка имен и топонимов для своего фэнтези – позже это вошло у него в привычку. Вверху одной из страниц в записной книжке он накорябал: «Император Форд Ксеркс XII» – подходящее героическое имя, а затем добавил односложные имена вроде Оуэн, Мейс, Биггс и Валорум. Попробовав разные сочетания, Лукас разделил список на имена персонажей и названия планет, дав каждому пункту короткий подзаголовок или описание. Люк Скайуокер значился в списке с самого начала, но он был «Принцем беберов», а Хан Соло – «предводителем народа хабблов». Планеты Альдераан и Явин тоже там присутствовали, как и места, названные в честь Геральд-сквер и японского актера Тосиро Мифунэ
[618].
Затем Лукас начал вставлять эти имена и топонимы в короткую – меньше чем часть рассказа – зарисовку под названием «Журнал Уиллов». Он думал позаимствовать повествовательный прием из старых диснеевских мультфильмов и показать сборник сказок – в этом случае «Журнал Уиллов», – «страницы которого открываются в первые секунды фильма, чтобы подчеркнуть, что все события взяты из книги»
[619], – рассказал он журналисту. «Это история Мейса Винду, – написал Лукас, подчеркнув имя для выразительности, – чтимого джедая-бенду из Опучи, переданная нам Си-Джеем Торпом, падаваном прославленного джедая». На две страницы Лукас убористым почерком уместил множество имен и предысторию, и только-только начал замахиваться на сюжет – его героев «призвали на пустынную вторую планету Йоширо загадочным агентом Председателя Альянса» – а затем остановился посреди предложения. Пыл угас. Такое начало было обречено на провал, и Лукас понимал это.
