Так что он начал заново. Составил другой список имен и набросал элементы сюжета и сцены, которые точно хотел включить в сценарий. «Одним из моих ключевых видений был космический бой между двумя звездолетами: два корабля летят сквозь космос, обстреливая друг друга. Это была моя изначальная идея. Я хотел снять такой фильм. И увидеть его». Однако перенести картинку космического боя на бумагу оказалось трудно, поэтому Лукас начал записывать старые военные фильмы, когда их показывали по телевизору, и компилировать кадры сражений из кинолент вроде «Мосты у Токо-Ри» и «Тора! Тора! Тора!». «Я просто смонтировал их в соответствии с моей историей, – рассказывал он позднее. – По сути, это был способ представить передвижения звездолетов»
[620]. В итоге у него накопилось почти двадцать часов записей, которые он перенес на шестнадцатимиллиметровую пленку, а затем смонтировал в энергичный ролик длиной около восьми минут. «Я записал самолет, который летит справа налево, – объяснил Лукас, – и самолет, летящий на зрителя и от зрителя, чтобы понять, будет ли такое передвижение вызывать отклик»
[621]. Пока он этого не знал, но эпизоды с воздушными боями, стремительными маневрами вниз, истребителями, заходящими в штопор, стали одной из самых важных пленок, когда-либо им записанных, – влажным цементом, который он залил в котлован под фундамент своей киноимперии.
17 апреля Лукас принялся писать другой синопсис, на этот раз под названием «Звездные войны». В этом черновике была сцена с космическим боем, которую Лукас обязательно хотел увидеть, а также более подробный сценарий, который местами походил на «Флэша Гордона» и «Скрытую крепость» Куросавы. Лукас поместил в свой синопсис все, что ему так нравилось в субботних утренних сериалах: множество погонь, смертельно опасных ситуаций, экзотических существ и общего безрассудства. Из «Скрытой крепости» он взял несколько ключевых поворотов сюжета: например, принцессу, которую сопровождает в походе через вражескую территорию мудрый и закаленный в боях генерал, и, что более важно, двух неуклюжих переругивающихся чиновников, над которыми все подшучивали.
Здесь впервые появляется Люк Скайуокер, но в раннем черновике он – престарелый генерал, охраняющий юную принцессу на планете Аквила. Они с принцессой встречают двух бранящихся чиновников, сбежавших из космической крепости на орбите, и вчетвером они отправляются в космопорт, чтобы найти пилота, который доставил бы их на планету Опучи. Скайуокер – ловкий боец с «лазерным мечом» – вербует и тренирует группу из десяти мальчиков, выращивая из них воителей, а затем улетает с планеты на украденном корабле. Потом идет космическая схватка – космическая схватка будет всегда, – преследование сквозь пояс астероидов и крушение на Явине, планете гигантских лохматых инопланетян. Принцесса схвачена, Скайуокер возглавляет нападение на имперскую тюрьму и убегает посреди еще одного захватывающего дух космического боя. Затем церемония награждения – церемония награждения тоже будет всегда, – на которой принцесса предстает в своем «истинном божественном виде»
[622].
Даже этот достаточно богатый событиями четырнадцатистраничный синопсис казался Лукасу слишком «размытым»
[623]. Но он все равно обтянул его черной кожей, выгравировал «Звездные войны» золотом на обложке и отдал агенту Джеффу Бергу, чтобы тот отнес его в «Юнайтед Артистс». Берг признался, что не понял ни слова, и потому не очень представлял себе, как презентовать сценарий. А вот Лукас знал как – несмотря на то что описание могло показаться несколько беспорядочным. «[Это] космическая опера в традиции Флэша Гордона и Бака Роджерса, – объяснял он. – Это сочетание Джеймса Бонда и “Космической одиссеи 2001 года” – суперфэнтези, плащи, шпаги и лазерные пушки, звездолеты обстреливают друг друга и все в таком роде. Но это не кэмп
[624], – настаивал он. – Это захватывающий приключенческий боевик». У Лукаса энтузиазм всегда брал верх над ясностью.
7 мая Берг принес синопсис Лукаса в «Юнайтед Артистс» и передал Дэвиду Чэсмэну, тому самому продюсеру, который поверил в «Американские граффити». Лукас знал, что синопсис сложно понять – у него всегда были сложности с выражением своих идей на бумаге. Поэтому он добавил в папку десять страниц иллюстраций, пытаясь передать внешний вид и ощущения от того, что было у него в уме: фотографии космонавтов NASA, танков-амфибий, изображения космических героев, вырезанные из комиксов. Чэсмэн заинтересовался, но он готовился к поездке в Канны и пообещал Бергу, что просмотрит материал и скоро свяжется. Прошли три мучительные недели, прежде чем Чэсмэн передал свой ответ: нет.
Пригорюнившись, Лукас попросил Берга представить сценарный план Неду Танену из «Юниверсал». «Я ненавидел “Юниверсал”, – говорил Лукас, – но вынужден был к ним обратиться. По моему договору на “Американские граффити” я должен был отдать им семь лет моей жизни… Я принадлежал им»
[625]
[626]. Что еще хуже, Лукас и Танен все еще ссорились из-за «Граффити», так как Танен требовал перемонтировать фильм, и именно в это время Лукас униженно обратился к студии с синопсисом следующей картины. «Это случилось как раз, когда Нед находился в степени крайнего раздражения, – вспоминал юрист Лукаса Том Поллок. – Мы передали ему синопсис без всякого энтузиазма»
[627]. Тем не менее Берг покорно отправил синопсис Танену в начале июня, пообещав, что фильм обойдется недорого. Лукас неохотно описывал его, как «идею на 6 миллионов долларов, которую я сделаю за три»
[628]. Как и Чэсмэн, Танен взял у Берга папку и пообещал, что скоро свяжется.
Несмотря на то что Танен все еще раздумывал, Берг начал неформальные переговоры со студией «20-й век Фокс» и ее новым вице-президентом по творческим делам, Аланом Лэддом-младшим. «Лэдди», как его называли почти все, – сын актера Алана Лэдда. Шоу-бизнес был у него в крови, он обладал природным чутьем на коммерческие хиты, а также ценил талант, каким бы странным тот ни казался. Совсем недавно он спас режиссера и сценариста Мела Брукса от паникующей «Уорнер Бразерс», которая потеряла веру в его фильм «Сверкающие седла» перед выпуском в прокат. Берг решил, что Лэдд может оценить и талант, и страдания Лукаса, который вел схожую творческую битву с «Юниверсал» за «Американские граффити». Как-то раз при встрече Берг предложил Лэдду посмотреть «Граффити» и отправил ему добытую тайком пленку. «Я посмотрел этот фильм на студии в девять утра, и он сразил меня наповал, – вспоминал Лэдд. – Именно тогда я сказал Джеффу [Бергу], что хотел бы встретиться с Джорджем и обсудить идеи, над которыми он работает»
[629].
