«Звездные войны», по его мнению, несли в себе совсем иное – миссию, полную благородства. «Я осознал, что существует другая потребность, куда более важная: мечты и фантазии, необходимость показать детям, что в жизни существуют не только всякая дрянь, убийства, штуки типа воровства колесных дисков. Надо показать им, что все еще можно сесть и помечтать о далеких землях и странных чудищах, – объяснил Лукас “Филм Куотерли” в 1977 году. – Когда я занялся “Звездными войнами”, меня ошеломило осознание, что мы столько всего потеряли: целое поколение выросло без сказок. Их просто больше не делают, а ведь это самая лучшая вещь в мире – приключения в далеких-далеких странах. Это весело»
[668].
Теперь «Звездные войны» стали не просто страстью, они превратились в моральное обязательство, так что Лукас в переговорах с «Фокс» намеревался сохранить за собой как можно больше, боролся за права на мерчендайзинг и выпуск сопутствующих товаров, ясно давая понять, что только у его компании будут «единственные и исключительные права» использовать торговое название «Звездные войны». «Когда я писал сценарий, то представлял себе кружки в виде R2-D2 и маленьких заводных роботов, но на этом все, – вспоминал Лукас. – Я вцепился именно в торговлю атрибутикой, потому что это была одна из немногих вещей, не прописанная в договоре»
[669]. Лукас с удивительной проницательностью осознал то, что «Фокс» и другие студии недооценивали, а во многих случаях и полностью игнорировали: невероятные возможности разных товаров в продвижении фильмов. «Мы узнали, что “Фокс” отказалась от прав на коммерческую эксплуатацию, – сказал Лукас. – Они просто отдали права большой сети фастфуда. И даже платили этим людям, чтобы те сделали для них большую рекламную кампанию. Мы сказали им, что это безумие»
[670]. Лукас ухватился за выгодную возможность: «Я просто сказал: “Я буду выпускать футболки с принтами, печатать постеры и продам этот фильм, даже если студия от него откажется”. В общем, я подобрал все, что плохо лежало»
[671]. Джон Милиус вспоминал, как Лукас уверенно говорил о деньгах, которые собирается получить от продажи товаров с символикой фильма, и бахвалился: «Я заработаю в пять раз больше денег, чем Фрэнсис, на научно-фантастических игрушках. И мне даже не придется снимать “Крестного отца”»
[672].
«Фокс» не сразу ответила на два новых требования Лукаса; права на продолжение и мерчендайзинг обычно считались незначительными статьями договора, но «Фокс» осторожничала и пыталась убедиться, что отдает эти права не просто так. В конце концов Лэдд убедил студию. Руководители согласились отдать эти права, потому что так дешево заполучили режиссера «Американских граффити». «Джордж ни разу не пытался заявлять: “Теперь я стою в десять раз дороже, чем при заключении сделки”, – говорил Лэдд. – Он стоял на другой позиции: “Я заключил сделку и буду придерживаться ее условий”»
[673]. Как сформулировал сам Лукас: «Я не просил еще миллион, только права на коммерческую эксплуатацию. И в “Фокс” посчитали, что это выгодный обмен»
[674]. «Фокс» все еще медлила с подписанием договора, поскольку вопрос бюджета все еще обсуждался, но дела наконец-то сдвинулись с мертвой точки. И в то время никто, даже сам Лукас, не догадывался, что режиссер только что выбил строчку в договоре стоимостью в миллиарды долларов. Десятилетия спустя управляющий «Фокс» Гарет Уиган качал головой, удивляясь инстинктам и дерзости Лукаса. «Джордж проявил огромную дальновидность, а студия – нет, потому что они не знали, что мир меняется, – сказал Уиган. – А Джордж прекрасно знал, что мир меняется. Потому что он его изменил»
[675].
Когда дошло до дела, «Американские граффити» не раз приходили на помощь «Звездным войнам».
«Прибыль [от “Американских граффити”] отличная, – отметил Керц в 1973-м, – но деньги не так важны. Успех “Граффити” дает нам возможность делать то, что мы хотим, потому что у нас появилось влияние в бизнесе»
[676]. Это была правда лишь до некоторой степени; невероятный успех «Американских граффити» дал Лукасу рычаг давления, позволивший выжать у «Фокс» несколько ключевых уступок во время переговоров по контракту. Но за уступками «Фокс» не последовало официального договора, а без договора не было денег для дальнейшего развития «Звездных войн». Получается, на том этапе, несмотря на принципиальное заявление Керца, деньги как раз таки были важны. Раз «Фокс» не собиралась инвестировать в «Звездные войны», этим решил заняться сам Лукас. Прибыль от «Американских граффити» помогла ему сделать несколько жизненно важных вливаний в свой проект.
В конце 1974-го он инвестировал в талантливого моделиста по имени Колин Кантуэлл, создавшего миниатюры для «Космической одиссеи 2001 года» и «Штамма “Андромеда”». Именно Кантуэлл должен был спроектировать и построить прототипы для множества звездолетов и транспортных средств, упомянутых в сценарии Лукаса, но описанных лишь в общих чертах. Сам Лукас имел довольно абстрактное представление о внешнем виде кораблей и всего транспорта. Он хотел, чтобы звездолеты выглядели реалистично, но с «благородством иллюстраций комиксов», и они с Кантуэллом долго согласовывали черновики, исправляли детали, пока наконец у Кантуэлла не появлялся окончательный вариант
[677]. Кантуэлл увлеченно сочетал детали из различных пластиковых наборов моделей – автомобилей, кораблей, аэропланов, танков, всего остального – и создавал звездолеты с необычайным количеством технических деталей, которые выглядели так, будто сейчас и полетят. Но у моделиста было еще и обостренное чувство драматизма; именно Кантуэлл придумал конструкции крестокрылов и СИД-истребителей, используя их характерный внешний вид как инструмент повествования. «Мой замысел, – объяснял Кантуэлл, – был в том, чтобы вы сразу же могли отличить плохих парней от хороших парней… по тому, как выглядят и какие эмоции вызывают [их корабли]»
[678].
Как только Кантуэлл закончил работу над моделями, Лукас обратился к своему второму и, возможно, даже более важному сотруднику – художнику Ральфу Маккуорри, бывшему иллюстратору компании «Боинг». С ним Лукас познакомился через Хэла Барвуда и Мэттью Роббинса несколько лет назад. «Я видел его работы, – говорил Лукас, – и сразу понял, что он невероятно талантлив»
[679]. Все в рисунках Маккуорри, от персонажей и их одежды до зданий и кораблей, выглядело элегантным, но немного поношенным, в той самой эстетике «подержанной вселенной», которую Лукас привнес в «THX» и надеялся воспроизвести вновь в «Звездных войнах». Маккуорри был именно тот художник, который смог бы визуализировать бесконечные миры и персонажей из амбициозного сценария Лукаса. Однако Лукас в своей обычной манере не собирался давать Маккуорри полную творческую свободу. «Я просто описываю то, что хочу, а он делает это», – так Лукас определял их сотрудничество. Лукас стоял над душой Кантуэлла и точно так же бесконечно исправлял наброски Маккуорри, пока не добивался нужного результата. Только тогда он говорил Маккуорри рисовать итоговую иллюстрацию.
