5 марта 1977 года Лукас устроился в аппаратной в «Энвил Студиос» в маленькой английской деревне Денхам. Он устал; всего четыре дня назад в «Голдвин Студиос» в Лос-Анджелесе он провел целый день, записывая реплики Джеймса Эрла Джонса для Дарта Вейдера, а теперь приехал в «Энвил», чтобы понаблюдать за недельной сессией записи музыки Джона Уильямса. На другой стороне звуконепроницаемого стекла Уильямс впервые в своей карьере дирижировал Лондонским симфоническим оркестром. Вступительные титры фильма побежали на экране с диагональю в десять с половиной метров над их головами, и оркестр взорвался героическими фанфарами Уильямса: Лукас был заметно тронут. «В первый раз услышать, как Джонни исполняет музыку, это такой трепет, что я не могу описать», – Лукас понимал, что музыка Уильямса – нечто особенное; темы, написанные для каждого ключевого персонажа, сразу становились узнаваемыми
[862]. «Очень много эмоций передается через музыку, не меньше, чем через изображение», – говорил Лукас
[863].
Неудивительно, что Лукас решил стать продюсером всех звукозаписывающих сессий Уильямса. Весной начался постпродакшен: Лукас все еще пытался контролировать как можно больше деталей самостоятельно и даже сыграл одного из голографических монстров, которые сражаются на шахматной доске «Сокола». Однако он стал реже заглядывать в ILM, поручив Керцу отправлять подробные отчеты в «Фокс» хотя работа над спецэффектами затронула и апрель; Лукас признал, что «был доволен большинством спецэффектов ближе к концу. Организация значительно улучшилась»
[864]. Его все еще раздражали бухгалтеры «Фокс», экономящие каждый цент. «Проблема в том, что у нас не было денег, а ключ к хорошим спецэффектам – это время и деньги, – говорил он в гневе. – Мне приходилось безумно экономить… Фильм всего лишь на четверть похож на то, что я хотел»
[865]. Эта экономия не давала Лукасу покоя годами: частично поэтому он продолжал улучшать фильм все следующие четыре десятилетия, пытаясь довести спецэффекты до картинки, которую держал в голове.
В конце марта еще одна группа управленцев из «Фокс» – на этот раз команда по продажам, которой было поручено забронировать кинотеатры для показа фильма, – вошла в кинозал Паркхауза, чтобы посмотреть самый новый вариант «Звездных войн». Лэдд сидел рядом с телефоном у себя в кабинете в Голливуде, ожидая скверных новостей. Ему так и не позвонили. Наоборот, продажники были в восторге. «Экстраординарно», – резюмировал один, а другой кричал в трубку Лэдду: «Не могу поверить тому, что увидел!»
[866] Но даже энтузиазм команды по продажам не смог пересилить скептицизм руководства «Фокс»: они сомневались, что «Звездные войны» выдержат конкуренцию на агрессивном летнем кинорынке; особенно они переживали из-за триллера Уильяма Фридкина «Колдун». Так что в надежде сократить свои потери «Фокс» решила перенести дату премьеры с лета на весну, на 25 мая, среду перед Днем поминовения, когда у фильма мог быть шанс окупить хотя бы некоторые затраты перед тем, как его сметет ураган летних хитов. Позднее Лукас утверждал, что именно он уговорил студию на майский релиз, настаивая на том, что кино посмотрят дети и будут обсуждать его в школе. В любом случае на показ согласились меньше сорока кинотеатров.
Лукас провел месяцы и недели перед премьерой, пытаясь умерить свои ожидания. «Создание фильма – ужасающе болезненный процесс», – сказал он «Нью-Йорк таймс»; он поклялся, что после «Звездных войн» больше не будет заниматься крупнобюджетными фильмами и никогда к ним не вернется, вне зависимости от того, успешен будет фильм или нет. «Я все же в большей степени кинематографист, а не кинорежиссер, – настаивал он, проводя важное, как он считал, различие между художником и автором. – Так что я правда хочу уйти и заняться экспериментальными фильмами, которые скорее всего никто не увидит»
[867]. Французскому журналу «Экран» он повторил, что занялся «Звездными войнами», просто потому что «хотел понять, смогу ли это сделать… Но теперь все закончено, и нет нужды повторять заново. Я хочу вернуться к экспериментальному кино»
[868]. Это пустое обещание он неоднократно повторял на протяжении карьеры и клялся, что его главное желание – покинуть мейнстрим и вернуться к эклектичным авторским фильмам, которые он снимал студентом.
Пока Лукас приуменьшал значение фильма, тот постепенно накапливал скрытые импульсы. Марша однажды отметила, что Джордж знает своих зрителей, но их знал и человек, которого Лукас и Керц назначили вице-президентом «Стар Уорз Корпорейшен» по рекламе, публичному освещению, промоакциям и мерчендайзингу, – Чарльз Липпинкотт. Подкованный Липпинкотт понимал, что поклонники научной фантастики и комиксов, даже в их относительно дезорганизованном состоянии в середине семидесятых – естественная аудитория «Звездных войн». «Почему бы не запустить кампанию, отталкиваясь от этого? – спросил Липпинкотт. – Выпустить новеллизацию и комиксы пораньше»
[869]. Так что за два года до премьеры, в ноябре 1975 года, Липпинкотт связался с издательством «Баллантайн Букс» и предложил напечатать новеллизацию сценария Лукаса, написанную Аланом Дином Фостером, многообещающим писателем-фантастом, который хорошо справлялся с адаптациями теле- и кинофильмов. Джуди-Линн дель Рей, редактор «Баллантайн» по научной фантастике, сразу же распознала потенциал «Звездных войн». «Я сказала… мы можем заработать миллионы, но все продолжали ворчать: “Ага, конечно, иди отсюда”»
[870]. Роман выпустили в ноябре 1976 года, как раз перед первым импровизированным трейлером фильма, а к февралю 1977-го тираж в сто двадцать пять тысяч закончился – при этом до фильма оставалось еще три месяца.
Также Липпинкотт усердно работал над подписанием договора с «Марвел Комикс» на адаптацию в шести выпусках комиксов. После отказа не заинтересовавшегося Стэна Ли Липпинкотт в начале 1976 года связался с автором комиксов Роем Томасом через Эда Саммера, совладельца магазина комиксов «Суперснайп». Подключив Томаса и художника Говарда Чайкина, Липпинкотт вернулся ко все еще скептически настроенному Ли, чтобы поговорить о сделке. Ли настоял, что «Марвел» не заплатит «Лукасфильм» и цента, пока не будет продано как минимум сто тысяч экземпляров: на эти условия Липпинкотт согласился, но с оговоркой, что хотя бы два выпуска выйдут в продажу до 25 мая, на которое была назначена премьера фильма. «Я подписал договор и отчитался перед 20 [ «век Фокс»], и они решили, что я глупец, – вспоминал Липпинкотт. – Их беспокоил не вопрос денег. Они просто думали, что я зря трачу время на комиксы»
[871]. Однако тираж комиксов, как и книги, был быстро распродан.
