Это не совсем правда. Что у него было, так это много идей, которые он оформил в девятистраничный синопсис сиквела и дал ему название «Империя наносит ответный удар». Синопсис вышел более продуманным, чем беспорядочный первый черновик «Звездных войн», в основном потому, что Лукас недавно прочел книгу Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой» и решил намеренно сосредоточиться на героическом пути Люка. «[Сказки] дают понять, что сделать свою жизнь хорошей и приносящей удовлетворение все-таки можно, несмотря на все превратности судьбы, – бегло записал Лукас в своих заметках, – но только если герой не побоится противостоять жутким страданиям, без которых нельзя достичь истинной индивидуальности»
[956]. Большинство базовых событий, которые в итоге станут «Империей», уже имелись в первом синопсисе, и Лукас задумал несколько сцен, которые впоследствии дожили до чистовика сценария. Например, картежник из прошлого Хана, который приглашает Хана, Лею и Чуи на ужин, «а когда они входят в комнату, то там оказывается Вейдер»
[957]. Лукас знал, что Люк будет изучать Силу под руководством старого мастера-джедая, вступит в долгий бой с Вейдером и повиснет над Облачным городом. Он хотел обыграть любовный треугольник Люка, Леи и Хана и включить момент с уничтожением Трипио. Еще он решил, что у Люка должна быть сестра-близнец, но на той ранней стадии не знал, будет ли это Лея. Возможно, предполагал Лукас, сестра находится на другом конце галактики, и Люк мог бы отправиться на ее поиски.
Остальные детали были еще более размытыми. Судьба Хана Соло все еще была неясна, в основном потому что Харрисон Форд не давал согласие на съемки во всех трех фильмах. Лукасу нужно было пространство для маневра в сюжете на тот случай, если Форд откажется, так что в конце синопсиса Хан покидает группу, чтобы отправиться на поиски могущественного финансиста – который, возможно, был его отчимом, – чтобы обсудить финансирование Сопротивления. Судьба Вейдера тоже была под вопросом: Лукас все еще не мог решить, кого или что на самом деле представляет собой Вейдер. Суть конфликта, как на тот момент считал Лукас, заключалась не в том, искупит ли свою вину Вейдер, вернувшись на Светлую сторону Силы, но в том, убедит ли Вейдер Люка перейти на Темную сторону. И наконец, у него была, возможно, самая амбициозная идея о крошечном ссохшемся мастере-джедае по имени Минч Йода, который мог быть «учителем Бена [Кеноби]»
[958].
После мучений с первым фильмом Лукас был твердо намерен передать задачу написания сценария кому-нибудь другому. В конце ноября 1977-го он связался с Ли Бреккет, писательницей в жанре научной фантастики, которая специализировалась на бульварной литературе – слабости Лукаса, – а также написала сценарии для фильмов «Глубокий сон», «Хатари!» и «Рио Лобо»; всеми этими кинолентами Лукас восхищался. В течение нескольких дней в конце ноября и начале декабря Лукас и Бреккет обсуждали синопсис и придумывали дополнительные детали сценария. 2 декабря Бреккет, которой Лукас заплатил пятьдесят тысяч долларов, взяла эти заметки и отправилась писать первый черновик. Между тем Маккуорри уже начал работу над новой серией иллюстраций – в том числе с замком Вейдера на вулканической планете, – а Керц разыскивал в других проектах потенциальных участников съемочной группы.
Вместе с началом работы над «Империей» Лукас начал работу над империей другого рода: нанял новых сотрудников и купил помещения, необходимые для преобразования «Лукасфильм» в полноценную компанию. В то время она состояла лишь из самого Лукаса, Керца, Липпинкотта и еще парочки сотрудников, которые работали из Паркхауза в Сан-Ансельмо, нескольких трейлеров на пустыре напротив «Юниверсал» и подразделения ILM. «По сути, это была крошечная семейная фирма с потенциально гигантскими ресурсами», – сказал Чарли Вебер, первый исполнительный директор Лукаса, бывший агент по недвижимости, которого Лукас нашел по объявлению в газете. Но «Лукасфильм» находилась в Северной Калифорнии, а большая часть дел – в Лос-Анджелесе, что сокращало возможности Лукаса контролировать производство. Каждый раз, когда Лукас уезжал из Лос-Анджелеса в Сан-Ансельмо, как говорил Маккуорри, «множество дел повисало в воздухе до его возвращения»
[959]. Как бы Лукасу ни хотелось это признавать, он знал, что ему нужен постоянный офис в Южной Калифорнии.
Той зимой начали поступать деньги от продажи товаров по «Звездным войнам», и у Лукаса появились ресурсы на покупку здания на бульваре Ланкершим в Лос-Анджелесе, прямо напротив студии «Юниверсал». Раньше в здании располагалась компания по оптовой продаже яиц, и, так же, как с домом ILM в Северной Калифорнии, принадлежавшем «Кернел Оптикал», Лукас стал называть штаб-квартиру в Северной Калифорнии по имени прошлого владельца, окрестив ее «Яичная компания» (The Egg Company). Так «Лукасфильм» официально оказалась в Голливуде, нравилось это самому Лукасу или нет. «Все выросло, как на дрожжах, – говорил он с некоторым сожалением. – Раньше у меня были скромные мечты. Теперь я во главе корпорации, которая отнимает значительную часть времени. Я вынужден нанимать людей, выстраивать иерархию, бюрократию, все остальное, чтобы вся эта громадина заработала»
[960].
Но никто не мог обвинить Лукаса в том, что он сам «поддался Голливуду». К концу 1977-го доля Лукаса в «Звездных войнах» принесла ему около 12 миллионов долларов после вычета налогов, но он по-прежнему одевался как студент киношколы: в поношенные джинсы, кроссовки и фланелевые рубашки. В его гараже в Сан-Ансельмо был припаркован новенький «Феррари», но он все еще предпочитал водить свой старый «Камаро». Остальные деньги он инвестировал обратно в свою компанию и в съемки «Империя наносит ответный удар». Она быстро пожирала его накопления. Лукас и Ричард Тонг, новый бухгалтер «Лукасфильм», вместе изучили статистику расходов и доходов, и одна вещь оказалась очевидной: «Продажа лицензий и товаров по “Звездным войнам” должна обеспечить финансовую базу для поддержки всей компании вплоть до выхода “Империи”», – сказал Тонг
[961].
Одним из первых дел «Яичной компании» стало одобрение предварительного соглашения для фильма «В поисках утраченного ковчега». Лукас хотел снять фильм дешево, в духе старых телесериалов, которые крутили в субботу утром, и как можно быстрее. На съемки был выделен бюджет в 6 миллионов долларов. Спилберг, режиссер, которому Лукас доверял, попросил права на чистовой монтаж и порекомендовал еще одного соавтора, который идеально бы подошел для проекта, двадцативосьмилетнего Лоуренса Каздана, сценариста, раньше занимавшегося копирайтингом. Спилберга впечатлила романтическая комедия Каздана под названием «Континентальный водораздел», и Лукас, прочитав его работу, решил, что Каздан как раз сможет написать то, что нужно: сценарий, насыщенный событиями, сильными персонажами и живыми диалогами.
Как и с Бреккет, Лукас провел с Казданом несколько дней в активных обсуждениях. Вместе со Спилбергом они бомбардировали друг друга идеями, проходя по синопсису Лукаса, написанному от руки на двадцати трех страницах. Даже на этих ранних этапах уже было видно, каким Лукас будет исполнительным продюсером: хотя он всегда хвалился тем, что умеет выбрать лучшую идею в комнате, кому бы она ни принадлежала, он обычно считал, что лучшая идея принадлежит ему. Иногда Спилберг выступал против, и тогда Лукас просто пожимал плечами с непроницаемым выражением лица. «Хорошо, Стивен, – говорил Лукас, – это твой фильм»
[962].
