Молодой писатель отпрянул. «Тебе не кажется, что сначала стоит прочитать “Ковчег”?» – спросил он Лукаса.
Лукас сдержанно улыбнулся. «Ну, если я возненавижу “Ковчег”, то отзову эту сделку завтра же»
[970].
Но Лукас знал – такому не бывать; они со Спилбергом верили, что Каздан улучшит «Империю», хотя Лукас и признавал – выбор был совершенно случайным. «Я отчаялся, – говорил он позднее. – Других кандидатур у меня не было»
[971]. Каздан волновался, что ему придется делить время между двумя сценариями, но Лукас сказал ему отложить «Ковчег» и сосредоточиться на «Империи», потому что Спилберг все равно был занят своей комедией «1941».
Между тем Лукасу удалось собрать весь актерский состав «Звездных войн» для «Империи», однако Форд по-прежнему не ответил утвердительно насчет третьего фильма. А вот Хэмилл согласился с удовольствием, потому как считал, что после съемок первой части Лукас ни за что не захочет снимать еще один фильм. «Однажды он мне сказал, что больше не хочет снимать художественные фильмы, что хочет вернуться к студенческим картинам, – сказал Хэмилл. – Но я бы и в них снялся»
[972]. Бюджет был установлен на отметке чуть больше 15 миллионов долларов, что превосходило сумму прибыли Лукаса от «Звездных войн». «Деньги, которые у меня сейчас есть, ничего не значат, – признался он. – Я не успею снять достаточно фильмов достаточно быстро, чтобы оплатить работу всех этих людей. Так что мне пришлось заниматься организацией компании. Правда в том, что я сейчас очень перегружен»
[973]. Как и предсказывал Тонг, деньги для съемок «Империи» должен был поставлять мерчендайзинг.
3 апреля 1978-го Лукас взял с собой Маршу в Голливуд на пятидесятую церемонию вручения премии «Оскар», где «Звездные войны» были номинированы в десяти категориях, в том числе на «Лучший фильм», «Лучшую режиссерскую работу» и «Лучший сценарий». Внешне Лукас сохранял нейтралитет – «он никогда не считал, что “Оскар” необходим для счастья, успеха, самодостаточности или чего-то еще», – говорила Марша, – и лишь полушутя заявлял, что пришел только потому, что в номинанты попала и его жена
[974]. Когда «Звездные войны» начали сметать почти все технические награды – Джон Барри и Роджер Кристиан разделили «Оскар» за лучшую работу художника, Джон Молло взял награду за лучший дизайн костюмов, Джон Уильямс за лучшую музыку, – Лукас заметно воодушевился, и в один момент даже взглянул на Керца, выжидающе подняв брови. Дикстра и маленькая команда ILM унесли домой «Оскар» за лучшие визуальные эффекты – великолепный триумф для изгнанного мастера по спецэффектам, – а Марша, Пол Хирш и Ричард Чю получили награду за лучший монтаж: в своей речи Хирш упомянул огромный профессионализм самого Лукаса в области монтажа. Но Лукаса проигнорировали в номинациях на лучший сценарий и лучшую режиссерскую работу, а в конце «Звездные войны» проиграли в номинации на лучший фильм «Энни Холл» Вуди Аллена.
Лукас всегда утверждал, что награды ничего для него не значат, но, вероятно, все же испытал укол разочарования из-за понимания, что в «Звездных войнах» он по необходимости отказался от своей истинной кинематографической страсти – монтажа – в пользу других людей, которые теперь получили «Оскар» за свои заслуги, а он ушел домой ни с чем. Коппола считал, что разочарование может подстегнуть Лукаса. «Отлично, – отметил он на следующее утро после церемонии. – Теперь Джордж точно снимет еще один фильм. Он не уйдет в управленцы. Он слишком любит выигрывать»
[975].
«Звездные войны» имели еще больший успех в научно-фантастических кругах: Ассоциация писателей научной фантастики Америки наградила фильм специальной премией за привлечение внимания общественности к жанру; однако писатели-фантасты немного волновались из-за созданного Лукасом феномена популярной культуры. Они хотели, чтобы о них думали как о людях, которые работают в более серьезных традициях Теда Старджона и Айзека Азимова, а не в духе Лукаса и его космооперы. «Тем из нас, кто профессионально работает в области научной фантастики, не нужны стрелялки, годные для субботнего вечера, – саркастически заметил писатель Бен Бова. – Я ожидал большего от Лукаса»
[976]. У Лукаса не хватало терпения мириться с таким снобизмом. «Мне кажется, в научной фантастике до сих пор существует тенденция ханжества и скучной серьезности, – парировал он, – именно это я попытался выбить из нее»
[977].
Лукасу точно не нужны были награды, чтобы закрепить свою репутацию самого влиятельного кинематографиста современности. К середине 1978 года «мафию USC» – и Спилберга – считали самыми успешными бунтарями кинематографа, которые делают все по-своему, снимают фильмы со своим уникальным видением, делятся друг с другом процентами от выручки – и проворачивают все это вне системы. Как сказал Милиус, голливудские магнаты, возможно, выстроили систему и, возможно, все еще занимаются прокатом кинофильмов. Но именно дерзкие независимые индивидуалисты, от Чаплина и Уэллса до Лукаса и Копполы, умели снимать интересное и успешное кино, – и у них были большие планы. «Мы все жаловались, как плохо идут дела в Голливуде, – говорил Милиус «Нью-Йорк таймс». – И Фрэнсис тогда сказал: “Ладно вам, давайте все изменим. Мы с Джорджем берем на себя долину, а вы забирайте остальное”»
[978].
Но помимо Спилберга и Лукаса остальная команда пока ничего не забирала. Хайки пролетели с «Французскими открытками», Милиус провалился со своей одой серфингу, «Большой средой». «Все хотят помогать друг другу, – настаивал Уиллард Хайк. – Все хотят, чтобы остальным сопутствовал успех»
[979]. И все же по обычно крепкому фундаменту «мафии USC» пошли трещины взаимного разочарования. Например, Лукас, известный своей щедростью, мог все же быть и скупым, а иногда и мстительным с процентами от «Звездных войн». Коппола ничего не получил. «А с какой стати? – говорил Лукас. – Он никак не связан с фильмом»
[980]. Милиуса, который получил процент от «Звездных войн» в обмен на процент от «Большой среды», Лукас попросил вернуть долю обратно после того, как «Большая среда» провалилась. Милиус этого так и не забыл. «Эти парни стали слишком крутые, – сказал Милиус. – Все отдалились друг от друга. Джордж собрал вокруг себя свиту и считал, что не совершает ошибок. Все крутилось вокруг него»
[981].
