Лукас обеспечил Спилберга первоклассными сотрудниками, задействовав большую часть съемочной группы из «Элстри», которая работала над «Империей»: назначил Казаняна на должность исполнительного продюсера и передал в его полное распоряжение ILM для спецэффектов (Спилбергу было разрешено нанять своего ассоциированного продюсера, и он привел Фрэнка Маршалла, накопившего опыт в нескольких фильмах Питера Богдановича). «На съемках “Ковчега” я понял, что нужно все приводить в порядок с самого начала, – сказал Лукас. – Нужно написать сценарий так, чтобы он безоговорочно нравился. А затем, если получилось нанять правильного человека, с которым вы соглашаетесь, нужно просто довериться его видению… Но правда в том, что наше видение полностью совпадало»
[1043]. Или почти полностью. Лукас и Спилберг все же не сходились по поводу основы характера Инди: Лукас видел в нем ловкого повесу, для которого клады – источник денег для роскошной жизни; Спилберг же, который считал Инди более благородным, пытался затушевать все эти черты. И в конце концов, как и с Ханом Соло, Харрисон Форд смог вплести в персонаж крупицы своей личности, и это придало Инди верное сочетание живости и уязвимости.
Съемки начались 23 июня 1980 года, и по большей части Лукас оставил Спилберга в покое: это один из немногих режиссеров, у которого он не стоял над душой и к которому не придирался. «Ты режиссер, – говорил он Спилбергу. – Это твой фильм». Но Спилберг, который рассматривал себя как наемного работника, не велся на такие заявления. «Подожди-ка, ты продюсер, – парировал Спилберг. – Это твой фильм»
[1044]. В основном Лукас довольствовался тем, что решал проблемы и присматривал за расходами. Например, когда стоимость строительства самолета по схеме «летающее крыло» с четырьмя двигателями начала угрожать превышением бюджета, Лукас просто-напросто отломил два двигателя с концептуальной модели и приказал команде строить его так. Самолет вписался в бюджет. Но иногда Лукасу все же не терпелось постоять за камерой, и с позволения Спилберга он возглавил вспомогательную операторскую группу. «Здорово видеть, как Джордж бегает повсюду в своей режиссерской шляпе, гоняет группу, выстраивает сцены и снимает их», – говорил Спилберг
[1045]. Однажды Каздан спросил Лукаса, почему же тот не режиссировал «Ковчег» сам. «Тогда бы я его никогда не посмотрел как зритель», – небрежно бросил Лукас
[1046].
Однако в то время из-за одной формальности Лукас мог потерять право режиссировать – или по крайней мере указывать себя в титрах режиссером, – даже если бы захотел. В «Империи» Лукас поместил все титры в конце – точно так же, как и в «Звездных войнах». То есть имя режиссера Ирвина Кершнера не было указано в начале фильма, как предписывают правила гильдий сценаристов и режиссеров
[1047]. Гильдии нормально восприняли случай с «Звездными войнами» – они решили, что логотип «Лукасфильм» можно посчитать за имя режиссера и сценариста. Но в случае с «Империей» они пригрозили изъять фильм из кинотеатров, если Лукас не перемонтирует его и не поставит титры в начале, и пообещали оштрафовать режиссера Ирвина Кершнера на двадцать пять тысяч долларов за непокорность Лукаса. Лукас посчитал это требование нелепым. Зачем утомлять зрителей титрами, если можно сразу погрузиться в действие? Он отказался от нового монтажа, сам выплатил штраф Кершнера («Я считаю, что это вымогательство», – сказал он в ярости), а затем вышел из состава обеих гильдий
[1048]. Титры остались в конце – и с тех пор туда их перенесло большинство фильмов, – а Лукас сохранил свое презрение к гильдиям и профсоюзам.
Джордж и Марша последовали за Спилбергом из «Элстри» в Тунис, где Спилберг проводил съемки на локациях, которые Лукас задействовал раньше в «Звездных войнах», а затем наконец улетели на Гавайи, где планировали снять вступительные сцены фильма в последнюю неделю съемок. Спилберг завершил съемки на семьдесят третий день – точно по их с Лукасом личному графику, и на пятнадцать дней раньше, чем они обещали «Парамаунт». День рождения Марши отпраздновали на вечеринке в честь окончания съемок. Там Лукас поспорил с продюсером Фрэнком Маршаллом, что тот нипочем не прыгнет в праздничный торт. Маршалл прыгнул.
Съемки завершились быстро, но Лукас с разочарованием узнал, что ILM отстает из-за трудностей со спецэффектами для эпизода с открытием ковчега. Компании ILM дали полную свободу действий – единственное указание в сценарии гласило: «Они открывают коробку, и все катится к чертям», – но абсолютно все, от Лукаса до самого младшего мультипликатора, были недовольны тем, что получалось
[1049]. На окончание сцены оставалось полгода, и поступали предложения передать создание спецэффектов другой компании. У Лукаса лопнуло терпение. «Бога ради, я работал над “Звездными войнами”, – взорвался он. – Я знаю, что такое настоящие трудности»
[1050]. ILM закончила спецэффекты по расписанию, и они получились потрясающие, но Лукас все это время чуть ли не сидел у них на плечах.
Лукас пообещал Спилбергу право на чистовой монтаж, но все равно собирался участвовать в процессе. Спилберг настоял на том, чтобы пригласить своего монтажера, Майкла Кана, с которым работал над «Близкими контактами», и Лукас руководил работой Кана над первой версией фильма. Спилберга это не тревожило: «Если мне не понравится, что сделал Джордж, я все верну обратно. Но правда, так не бывало, чтобы мне вдруг не понравилась его работа»
[1051]. В итоге Лукас настоял лишь на очень немногих изменениях, например попросил вырезать шутку, которая показалась ему несмешной. В одном эпизоде Инди сразу застрелил воина, размахивающего кривой саблей, а не вступил в длительный бой, и Лукас не был уверен, как лучше. Сам он предпочитал длинную версию. Но Спилберг, напомнив о своем праве на чистовой монтаж, настоял на сокращенном варианте, и Лукас согласился с ним, когда увидел реакцию зрителей на предпоказе. «Ты прав, так лучше», – признался он Спилбергу
[1052].
Оставалось узнать мнение еще одного важного монтажера. Посмотрев чистовую версию, Марша Лукас заметила: зрители не знают, что же случается с Мэрион, после того как они с Инди пережили испытания в поисках ковчега. Все сообща хлопнули себя по лбу, и Харрисон Форд с Карин Аллен вернулись, чтобы сняться в коротком эпизоде на ступеньках Городской ратуши Сан-Франциско. Инди и Мэрион уходят вдаль, держась за руки – как сказала Аллен, это была их «Касабланка»
[1053]. Джордж интуитивно чувствовал, где фильм проседает логически – но Марша всегда могла точно сказать, в какие моменты он недодает зрителям эмоций.
