Но тут Ион воскликнул:
— Верда! Я слышу ее!
Маг чертыхнулся про себя. В сознании прозвучал скрипучий голос:
«Добрались… Не теряйте время. Скомандуйте остальным вступить в бой. Сами направляйтесь к секретному лазу под юго-восточной башней. Я подниму магический барьер, чтобы вы прошли. Только вдвоем».
Ион мимоходом глянул на Элгана, удостоверился, что оба слышат наставницу. Маг коротко кивнул. Спасибо муштре Кей Ла Мо — он вновь сумел сохранить непроницаемое лицо. Не выдал беспомощной ярости.
Паучиха требует его к себе. А значит, он не сможет исполнить свой замысел — подобраться к Юле и увести ее с поля боя. Ему предстоит стать последним заслоном между Вердой и врагами. Сдохнуть последним, прежде чем она вступит в бой.
ГЛАВА 59
Мысленно Элган уже послал подальше лесом приказ Верды. Приготовился пойти ва-банк. Спрыгнуть с селаира в гущу дерущихся, рвануть к новоявленному капитану — Юлию должны держать подле него.
Поднять белый флаг и отдаться на волю судьбы и милость врагов. Выдать тактику Верды и убедить не бросать сирену в неравный бой. Он бросится вместо нее.
Но это лишь отсрочило бы неизбежное. Не спасло бы Юлию.
В последний момент он кое-что вспомнил.
Сердце цитадели — логово ведьмы, главный штаб Кей Ла Мо — было оснащено десятками магических экранов. Они транслировали передвижения по всей резиденции. А еще там стоял портал, через который можно было мгновенно выйти в любое место цитадели.
Если Элган увидит Юлю, сможет в тот же миг оказаться рядом с ней. Сграбастать в охапку и рвануть прочь, пока враги заняты друг другом. Дело за малым — отвлечь в этот момент Верду и провернуть все так, чтобы никто не успел его остановить. Ни Кей Ла Мо, ни гемайцы, ни сама Юлия.
Все эти расчеты пронеслись в его голове за долю секунды. Вслух он скомандовал ученикам продвигаться к Лесташу и поступить ему в подчинение. А сам перепрыгнул с Ионом в отдельный селаир и направил его к юго-восточной башне.
Двое могущественных чародеев с легкостью разметали кучку гемайцев, осаждавших эту часть замка. Элган ощутил знакомые вибрации: магический барьер на время снят.
Они с Ионом рванули в лаз. Не прошло и двадцати минут, как перед ними раздвинулись створки сердца цитадели.
— Мальчики мои… Наконец-то. На какой-то миг я подумала, что уже не увижу вас… или увижу на стороне врагов.
Старая карга сидела в центре зала на вращающемся стуле. Слегка покачивала его влево-вправо, потирала сморщенные ладони, как самая настоящая паучиха, и отвратно ухмылялась.
— Мы опасались того же, — невозмутимо обронил Элган. — Что Гвейр Дайнир обменяет сирену на королевский трон, и ты примешь предложение.
Лицо Иона исказилось в раздраженной гримасе.
— Мы? Говори за себя, братец.
— Как скажешь. — Элган отзеркалил его кривую мину. — Ты опасался, что Дайнир выторгует у Верды трон и твою шкуру в обмен на сирену.
— А ты опасался, что тебе не дадут вдоволь натискаться с ней!
Элган ничего не ответил, лишь пренебрежительно отвернулся от короля. Здесь, в этих стенах, титулы и статусы ничего не значили. Оба по-прежнему были учениками, соперничающими за расположение наставницы и право считаться первым, самым успешным.
— Хватит! — рявкнула Верда. — Не время. Гемайцы в стенах цитадели. Орден не устоит. Мне придется вступить в бой. А вам — прикрывать меня.
— Как они смогли пройти?
Глаза чародейки сверкнули гневным всполохом.
— Это спрашиваешь ты? А как они увели у тебя из-под носа сирену?
— Я поместил ее у Гемайского Источника. Был уверен, там до нее никто не доберется.
— Никто. Кроме возрожденного капитана багряных стражей. Он явился, этот сукин сын. Он и его свора рвут орден в клочья.
Что же ты сидишь в этой дыре и разглагольствуешь, чуть не вырвалось у Элгана вслух. Иди и сражайся, пока хоть кто-то еще цел.
— Ублюдки хитры, — продолжал скрипеть старушечий голос. — Тоже не пускают девчонку в дело. Держат на расстоянии. Не хотят, чтобы она видела схватку, кровь и разрушения. Она из другого мира. Такие, как она, там непривычны к зрелищу смерти. Щенок Дайнир это понимает.
— Щенок? — переспросил Ион. — Лукас Дайнир? Это он руководит сражением?
Верда фыркнула:
— Какой, к демонам, Лукас. Федар. Федар Дайнир, возрожденный капитан. Так этого ублюдка называет гемайское отребье. Гвейр скрыл его рождение. Подменил мертвым младенцем, а сам отправил в Тангри, где щенка взрастили и натаскали. Так, чтобы мы в столице не учуяли его магических эманаций. Я видела и слышала его здесь.
Она кивнула на один из экранов. Повернувшись, Элган увидел мужчину с развевающимися волосами подобно ореолу. Незнакомое лицо — и такая знакомая аура, сквозившая с экрана.
Эманации Федайры Лаш во время боя с ним над имением Вальдеров. Вот кто скрывался под личиной треклятой тангрийки. Вот кто похитил Юлию. Ведьма оказалась ведьмаком.
— Дайниры всех обвели вокруг пальца, — подытожил Ион.
— О да. Но они заплатят по счетам. Мы сотрем их в порошок, мальчики. Готовьтесь к бою. Но поаккуратнее с сиреной. Ей навредить нельзя. Впрочем, ты, Элган, в предупреждении не нуждаешься, не так ли?
Элгану даже не пришлось подавлять в себе ярость или страх разоблачения. Он не слушал омерзительное хихиканье Верды. Взгляд его прирос к экрану с Федаром-Федайрой. Подле мальчишки приземлился селаир. Белобрысый хлыщ, самозваный капитан вывел наружу Юлию.
ГЛАВА 60
Битва началась еще в воздухе. Селаир внезапно закачался, едва не перевернувшись. Федар выкрикнул короткое непонятное слово — я догадалась, что это не мат, а обозначение заклятия. Остальные хранители сосредоточились, закрыли глаза, и через пару минут селаир летел ровно.
Впереди показался очень большой замок с высокой крепостной стеной. Федар и маги поднялись с кресел. Я тоже привстала, но он положил руку мне на плечо, заставляя сесть обратно.
— Ты останешься в селаире, Юлия. Сейчас сражаться будем мы. Тебе не надо тратить силы и даже смотреть на это. Твой противник — Верда, глава ордена. Прочие — наша забота.
С этими словами он потянул шнурок на стене. С потолка селаира на окна опустились непроницаемые шторы. Дверь открылась, и маги стали выпрыгивать наружу.
Со мной остались трое. Федар спрыгнул последним, приказав им:
— Отвечаете за нее головой. При малейшей опасности уводите селаир.
— Да, капитан! — слаженно ответили мои телохранители.
Так я осталась в наглухо зашторенном аппарате под надзором трех мужчин. У меня под кожей будто завелся муравейник. Страх ползал там, как противное жалящее насекомое.
