Аркёй, красный пригород
Жизнь состоит из одних начинаний.
Мадам де Сталь
Муниципалитет нарядного городка Аркёй, где правили бал коммунисты, наподобие туристической брошюры рекламировал своим гостям муниципальные строения с умеренной квартплатой в квартале «Ваш нуар», попутно обращая внимание приезжих на институт радия, где Мария Кюри работала в двадцатые годы, винокуренный завод, производящий знаменитую анисовую водку – зеленый цвет, как у анисовки, является главным цветом в палитре Готье, и свою гордость – гигантский акведук длиной в километр и шириной в сорок девять метров, величественный фаллосоподобный памятник галло-римской культуры, сооруженный в III веке. Именно в Аркёй Мари Гаррабе работала медсестрой на заводе после банкротства своего мужа Рауля, красивого сдержанного мужчины, поклонника всего английского, всегда идеально выбритого и благоухающего лавандой. В 1914-м супруги Гаррабе похоронили свою старшую дочь. Вторая их дочка, Соланж, была очаровательной меланхоличной девочкой. Мари являла собой одновременно героическую мать наподобие брехтовской мамаши Кураж и яркую даму в стиле фильмов Феллини. Подыскивая жениха для дочери, она однажды обратила внимание на шустрого молодого человека, бухгалтера Поля Готье, и так убедительно рассказала ему про нежную красоту и кротость Соланж, что вскоре состоялась свадьба. Жан-Поль родился 24 апреля 1952 года, явившись плодом ловко устроенного волшебницей Гаррабе союза.
Мечтательный, но послушный Жан-Поль ненавидел крошечную квартиру в муниципальном комплексе «Распай», длинном здании кирпичного цвета, через двор от которого находилась школа для мальчиков имени Жюля-Ферри. Жилище бабушки, похожее на театральную ложу в стиле рококо, с бархатной мебелью, нравилось ему гораздо больше, чем его собственная крохотная комната или гостиная с мебелью, имитирующей стиль времен Регентства, и большим буфетом из покрытого лаком красного дерева. Получив освобождение от физкультуры и бассейна, он сбегал по четвергам туда, на улицу Пастера, и проводил там целый день. Эти двое представляли собой колоритную пару. Бабушка Жана Поля принимала клиенток, а он тихо наблюдал за миром женщин, за этим гаремом, сотканным из оживленных разговоров, аромата фиалок, заливистого смеха и ужимок перед зеркалом. Бабуля Гаррабе играла важную роль в жизни города Аркёй: она ставила уколы, делала массаж, занималась иногда макияжем и укладкой, практиковала методику Франсуазы Дольто
[18], была добровольным семейным консультантом, информатором и советчиком и даже подвизалась на поприще медиумизма. Жан-Поль говорил: «Она заряжала энергией все, даже бифштексы».
А вот его повседневная школьная жизнь была, напротив, довольно бесцветной. С начальной школы он дружил с двумя одноклассниками. Первый, долговязый рыжий мальчик, все свободное время посвящал рисованию, тщательно вырисовывал животных – собак, кошек и лошадей. Его звали Жан Теле
[19]. Все считали его сыном герцога или принца, потому что он жил в замке, расположенном недалеко от школы. «Дело в том, что я и сам долгое время так считал, пока родители не объяснили мне, что они служат сторожами мэрии, – рассказывал тот впоследствии. – Оказывается, я не был никаким сеньором, и это явилось для меня огромным разочарованием!» Второго, по фамилии Потар, тоже звали Жан-Поль. Белокурый мальчик со светлыми глазами, он, как и его тезка, был страстным мечтателем и питал отвращение к грубым играм на школьном дворе. Они выработали систему «одинакового восприятия», основывавшегося на общих антипатиях по отношению, в частности, к дракам, футболу и увлечениям, главными из которых были бегство в мир фантазий, да еще разыгрывание маленьких сценок в школьном дворе во время перемен. Мальчики не знали, что тогда и определили свою судьбу. Довольно быстро второй Жан-Поль был прозван Дональдом, потому что очень похоже говорил голосом селезня из диснеевских мультфильмов.
Дональд настаивал на том, чтобы в одном из их скетчей на исторические темы играть Людовика XIII, а хитрюга Готье согласился на роль Ришелье, якобы второстепенного персонажа. «Я уже знал, – вспоминает он с усмешкой, – что именно кардинал обладал всей властью при дворе». Двадцать лет спустя Жан-Поль «Ришелье» назначит Жан-Поля «Людовика XIII» на должность директора своей компании. Жан Теле вспоминает матросскую куртку будущего стилиста: «Чтобы превратиться в рыцаря, он выворачивал ее наизнанку, блестящей подкладкой наружу, и очень гордился производимым таким образом эффектом!» Они по очереди играли Бен-Гура, и когда один становился иудейским героем, двум другим приходилось изображать везущих колесницу лошадей. «Самое невероятное, – продолжает Жан, – это то, что Готье чувствовал свое призвание уже тогда, в восемь лет. Он ничего не знал о моде и, тем не менее, уже в то время мог как-то рассказать доступными ему тогда словами о том, что впоследствии привело его на вершину славы».
Жан-Поль, единственный ребенок в семье, освоился со своим одиночеством и даже научился его любить: он сам себе рассказывал невероятные истории или, например, видел сны наяву в то время, когда шел по направлению к Кремлен-Бисетр, в гости к бабушке со стороны отца, своей единственной подруге сердца. Когда Поль Готье наказывал сына, заставляя его таскать уголь, тот спускался в погреб, торопливо приносил большой мешок с углем и бежал на улицу Пастера, к Бабуле Гаррабе, которая распахивала перед ним дверцы большого шкафа, демонстрируя бесчисленные сокровища мира искушенной кокетки – корсеты, шелка, вуалетки, шляпы с эгретками времен «прекрасной эпохи». Его будущее будет блестящим. Два варианта: или одевать дам, или их причесывать. Подчиняясь его воле, маленькие подружки Валентина и Мари, послушные подопытные кролики, часами покорно сидели с бигудями в волосах, а на кузине Эвелин он экспериментировал с шиньонами и конскими хвостами. Разные типы окраски волос он сравнивал, прикрепляя покрашенные веревочки к голове любимого плюшевого медвежонка по имени Нана. Это имя не имело никакого отношения к произведению Золя, просто Жан-Поль считал, что это девочка. Плюшевая Нана, ставшая его первой моделью для примерок, была подарком тети Луизон на восьмилетие Жан-Поля. Сеансы примерок отвечали моде дня: сегодня это было платье с плиссированной юбкой, как у Монро, а завтра – наряд королевы Бельгии Фабиолы. Нана, наряженная в бюстгальтер с конусообразными чашечками, сделанный из журнальных страниц, была для Жана Поля тем же, чем для его кузины Эвелин – кукла Барби.
Двадцать лет спустя эта игрушка окажется на разворотах самых известных журналов мод мира. Потертая, облезлая, с негнущимися уже лапками… Никогда еще ни одна фотомодель не обретала такой популярности, какой удостоилась плюшевая потрепанная мадам! Это был самый первый его опыт, плод регулярных походов в сокровищницу Бабули, где Жан-Поль оттачивал мастерство. Он усваивал черно-белые телевизионные клише шестидесятых. Передачи «Камера изучает время», сериал «Дим Дам Дом», моноспектакли Жаклин Майан, знаменитые длинноногие девушки из «Фоли-Бержер» – все это питало образы, населявшие его воображаемый мир. Его завораживала мелодрама Жака Беккера, вышедшая в 1944 году. Сыгранная Мишлин Прель героиня, словоохотливый ангел, одухотворяла туалеты тирана-кутюрье, которого играл Раймон Руло. Атмосфера ателье, танец маленьких рук, водопады тафты: фильм «Дамские тряпки» стал для него мощным стимулом. Однажды вечером, нечеловечески страдая от зубной боли, он услышал, как волнующая сердце Барбара
[20], черный страдающий ангел, поет песню «Нант», напоминающую жалобный стон отчаяния. Мальчик, по необъяснимой причине, то плакал, то смеялся как сумасшедший. «Эта женщина с маленькой, птичьей головой неожиданно показалась мне похожей на нежного смешного клоуна, – объяснял он. – Я так смеялся, что у меня даже зубы перестали болеть». Рисовое печенье, приготовленное Бабулей, охота за сокровищами в ее гардеробе, телепрограммы канала РТФ и игры с Дональдом… Мирная, спокойная жизнь. Наступала Пасха, и, конечно, ни о каком лагере отдыха, этом прибежище юных разбойников, речи не шло. Итак, вместе с кузиной Эвелин, которая была всего на шесть месяцев младше его и с колыбели разделяла с ним все основные события жизни, включая крещение и первое причастие, он отправился в Эрманс в департаменте Йонна, к сестре Валентины. Строгая тетя Луиза, которая пекла лучшие на свете пироги с яблоками, жила в доме с небольшим внутренним двориком. Со двора можно было подняться на балкон, но вход туда двум маленьким чудовищам Готье был запрещен. Они тайком пробирались на балкон и бесконечно разыгрывали шекспировскую сцену поцелуя. Эвелин была очень правдоподобной Джульеттой, а Жан-Поль превращался в весьма авторитарного Ромео.
