Все, связанное с ней, привлекало всеобщее внимание: ее любовные победы (Уоррен Битти, Шон Пенн), ее фильмы («Дик Трейси», «Эвита»), ее клипы. На ее фоне поблекли и Майкл Джексон, и все звезды ар-эн-би. Мадонна стала удивительным феноменом, появившимся в утомленном и пресыщенном обществе, ее губительные чары оказывали воздействие на всех и всё. Вот что писал об этом вдохновленный Филипп Соллерс: «Она меняется, словно визуальная галлюцинация, словно живой калейдоскоп. В каком-то смысле можно сказать, что ее вообще не существует». Очевидно было только одно: она искала себя. Не случайно одно из ее шоу называлось «Who’s that girl?» – «Кто эта девушка?». В плиссированном платье а-ля Мэрилин Монро, она завершала выступление, кидая в зал трусики. Встреча девушки, которая еще не знала, кто она, и стилиста, который отлично знал, чего хочет, была неизбежна. Говорят, что звезда безмерно восхищалась тем показом Готье восемьдесят седьмого года, когда на подиум выходили модели в стилизованных образах монахинь. По слухам, корсеты и корсажи, самые любимые мэтром элементы дамского туалета, ее тоже очаровывали. Жан-Поль был для нее настоящим любовным напитком, мастером, который соединял в своих образах две очень занимавшие ее стороны жизни – религию и секс.
А он, как и миллионы фанатов, находящихся почти в коме от восхищения, безропотно покорялся ее таланту, ее смелости, ее чувству стиля и презрения к тому, что скажут в обществе. «Я всегда был ее поклонником, – утверждает Готье. – В частности, потому, что она хорошо одевалась, а это редкость в ее профессии. И она никогда не позволяла себе судить других. Я помню ее выступление во время церемонии вручения наград канала MTV: она сладострастно каталась по полу перед безмолвно замершим залом. Она не терялась, не смущалась. Мадонна делала то, что хотела. Все у нее шло от сердца и от души». Сердца и души хватило всем и на концерте в Парке де Со в 1987 году. Немногие счастливчики после шоу были приглашены в клуб «Привилеж», филиал «Паласа» для избранных, оформленный Гарустом. Окруженная своими придворными, поблескивая платиной прически, в черных очках и кожаной юбке, Мадонна сидела за одним из столиков в глубине зала. Случайно у Жан-Поля и его подруги Фредо оказался флайер… Он смотрел, как этот грозный белокурый ангел занимает столик. Мадонна была восхитительна, еще красивее вблизи, чем под психоделическим освещением на сцене. Фредо рассказывает: «В этот момент он сказал мне:
– Иди туда ты, тебе ведь всегда было плевать на звезд.
– Это еще зачем? – спрашиваю я.
– Ну, чтобы поговорить с ней, – ответил Жан-Поль.
Повернувшись к нему, я увидела, что он покраснел до малинового цвета и невероятно взволнован. Короче говоря, он послал меня вперед, потому что боялся подойти к ней сам. Ну что ж, я подхожу, выдерживаю обстрел наглыми взглядами окружавших ее людей и говорю: “Do you want to meet Jean Paul Gaultier?”
[126] Она подняла глаза, сказала “Yes, yes”, и я пошла за моим Жан-Полем, умиравшим от страха и вообще находившимся в таком невообразимом состоянии, какого я никогда не забуду». Прошло два месяца, и Готье уже казалось, что эта короткая встреча так и останется случайным знакомством без продолжения, но однажды утром в его ателье раздался телефонный звонок. Трубку взяла Фредо. На другом конце провода многозначительный голос сообщил: «Madonna wants to speak to Mister Gaultier»
[127]. «Над нами подшучивает какой-то злой насмешник», – сказала Фредо Готье, который в ярости схватил трубку и услышал: «Hi, Goltiere!»
[128] Мадонна лично просила его разработать сценические костюмы для ее предстоящего турне. Голова кругом…
Союз Готье и Мадонны будет долго вызывать в обществе эстетический шок. Они воплощали стиль поп-рок и были уникальными мастерами провокаций. Оба выступали за освобождение тела и нравов, говорили на одном языке с молодежью и служили примером современных людей без комплексов. Было очевидно, что они похожи. Оба ярые индивидуалисты, любая общественная деятельность оставляла их равнодушными, но они активно включились в борьбу со СПИДом. Они были убежденными гедонистами, но всегда помнили, что их успех – результат железной дисциплины. Разумеется, жизнь Готье, как и жизнь Мадонны, была связана с блеском и мишурой сцены. Однако принять участие в подготовке мирового турне этой железной леди – это стало бы для него настоящим свершением. Поскольку Жан-Поль работал так же, как ходил, жил, думал, то есть очень быстро, ему понадобилось всего пять месяцев, чтобы разработать все костюмы, включая наряды музыкантов и кордебалета. Он находился в восторженном состоянии, был очень сосредоточен и работал день и ночь. Интуитивно он понимал, что этот проект станет ступенью к всемирному признанию. От Токио до Лос-Анджелеса sexy girl
[129] пропагандировала шокирующий фирменный знак «JPG». Можно ли было желать лучшей рекламы? Ни одна топ-модель не могла бы сравниться с ней, ее харизма и власть над людьми уже стали легендой: что бы Мадонна ни выбирала, любая вещь тут же начинала жить собственной жизнью, меняя и перекраивая существующую моду, словно по указу свыше. Тысячи фанатов сразу же принимались подражать ей.
В ателье все немного надулись. Звезда полностью занимала мысли патрона. Ее пресс-секретарь не давал ему покоя, именитая заказчица засыпала его требовательными электронными письмами, содержавшими всего три слова: «Me, me, me!!!»
[130] Жан-Поль теперь жил по заокеанскому времени. Он создал для Мадонны шесть костюмов, ставших символами того периода ее творчества, нечто среднее между пародией и гламуром, шесть туалетов, которые с тех пор бесконечно копировались фанатами. Первый напоминал короткую ночную рубашку с оборками, в стиле «Веселой вдовы», второй – это боди с зелеными блестками а-ля Сид Чарисс
[131]. Смокинг, чулки в сетку и облегающие трико – так она выглядела во время исполнения «Keep It Together»
[132]. Затем Мадонна появлялась в котелке и пластиковых черных наколенниках: она выглядела как героиня фильма «Заводной апельсин», которая только что вышла из молочного бара «Коровяка». Гвоздем же программы стал гипнотический культовый наряд: корсет с конусными чашками лифа, в который Мадонна вдохнула новую жизнь. Сшитый из шелка цвета лосося, он выглядел потрясающе: стройные ноги певицы, пышный «конский хвост», конусы на груди – все вместе это создавало совершенно незабываемый образ. У нее были идеальные параметры: 36-й размер при росте 163 см. Стройная, с красивыми формами, мускулистая… Только вот пропорции ее совершенного тела все время немного менялись, что затрудняло примерки. Она могла потерять полкилограмма, улететь в Нью-Йорк, а потом вернуться в Париж с двумя лишними килограммами… Студии дизайна приходилось постоянно переставлять молнии, подшивать края, переделывать проймы и талию. Костюмы для тридцати «боев» тоже должны были быть готовы в срок, а кроме того, требовалось учитывать изменчивость ее фигуры: во время шоу Мадонна столько двигалась, что могла потерять около двух килограммов за один вечер. Делалось четыре экземпляра каждого костюма, из предосторожности: например, когда певица извивалась под музыку, прильнув к сцене, она срывала пайетки, тщательно пришитые вплотную одна к другой. Жан-Поль выкладывался полностью, он никогда не говорил «нет», никогда не выражал неудовольствия. Он был покорен, очарован, влюблен… А между тем одно лишь название тура вызывало трепет. «Blond Ambition Tour»… Все амбиции блондинок воплощались в этом человеке-торнадо, урагане в мире бизнеса. Мадонна не выносила ни любительского подхода к делу, ни даже намека на возможность неудачи. Завоевание мира она намеревалась решительно осуществить в самое короткое время. Два перфекциониста брались за эту задачу каждый вечер, но только Готье творил за кулисами, а Мадонна выходила на ринг.
