Полицейские почувствовали запах газа, связались с обслуживающей компанией, после чего продолжили обыск. В спальне Эрика на книжной полке они нашли отпиленный ствол ружья, патроны на кровати, на полу отрезанные кончики перчаток. На столе, в комоде, на подоконнике и даже в стене обнаружились материалы для изготовления бомб. Кроме этого, нашли страницу из «Поваренной книги анархиста», упаковку газового баллона, растолченное и битое стекло на камне в саду. В тот вечер в дом прибыл специалист по взрывным устройствам и провел там четыре часа, закончив работу в час ночи.
Семья Клиболдов оказалась куда более сговорчивой. В полицейском рапорте написано, что отец Дилана Том был «очень общительным». Он подробно описал жизнь сына и назвал всех друзей парня. По его словам, Дилан был в отличном расположении духа. Сью добавила, что сын казался счастливым. Том был сторонником запрета огнестрельного оружия, и в этом вопросе Дилан его поддерживал. Том убеждал всех в том, что в его доме полиция не найдет оружия или взрывных устройств. Полицейские обнаружили трубчатые бомбы, и это шокировало Тома. Тем не менее отец продолжал утверждать, что с сыном все в порядке. Они с Диланом были очень близки. Он бы точно знал, если бы его ребенок задумал что-нибудь плохое.
Первым прибывшим на место трагедии агентом ФБР оказался старший специальный агент Дуэйн Фузильер. Он родился в Луизиане и успел избавиться от акцента, за исключением произношения собственной фамилии. «Фу-зи-а-лэй» – вот как Фузильер произносил свою фамилию, которую все на слух, естественно, путали. Фузильер был опытным сотрудником ФБР, психологом, а также одним из наиболее известных профессионалов, специализирующихся на проведении переговоров с преступниками во время захвата заложников. Однако причина, по которой он оказался в «Колумбайн», была совсем иной. Ему позвонила жена и сообщила о трагедии потому, что в этой школе учился их сын.
Когда Фузильер ответил супруге, он находился в Денвере, в кафетерии, приблизительно в получасе езды от «Колумбайн». Перед агентом стояла тарелка довольно жидкого супа с пониженным содержанием соли, от употребления которой он стремился отказаться в связи с перегрузками и стрессом на работе. Агент не доел суп, вышел из здания, сел в автомобиль, пошарил рукой под сиденьем и извлек полицейскую мигалку, которой не пользовался уже много лет.
Фузильер поехал в «Колумбайн». Он планировал предложить свою помощь полиции в качестве специалиста по ведению переговоров с лицами, взявшими заложников, или в каком угодно другом качестве. Ему было сложно предположить, как полиция отнесется к его инициативе.
Полицейские, занимающиеся кризисной ситуацией наподобие той, которая сложилась в «Колумбайн», скорее всего, были бы рады помощи специалиста по ведению переговоров, несмотря на то что они сами недолюбливали сотрудников ФБР. Мало кто любит агентов ФБР, и Фузильер никого не винил за такое отношение. Агенты ФБР часто бывают людьми высокомерными и не скрывают этого от окружающих. Впрочем, Фузильер не походил на обычного агента ФБР. По образованию он был психиатром, который работал в качестве переговорщика во время захвата заложников, и только после этого стал агентом ФБР. На заднем сиденье его автомобиля лежал том избранных произведений Шекспира. Он никогда не говорил так быстро, словно стрелял из пулемета, не подтрунивал над полицейскими, не высмеивал их и не закатывал глаза во время разговора. Он не ходил вразвалочку, как человек, который ставит себя выше всех остальных. Он был в некотором смысле стоиком. Он стеснялся обнимать на людях сыновей, но легко обнимал вырвавшихся из здания учеников, когда чувствовал, что им нужна его поддержка. Он часто улыбался и шутил над собой. Он искренне уважал полицейских и высоко ценил то, что они делают. Фузильер произвел на стоящих вокруг «Колумбайн» полицейских хорошее впечатление.
То, что около «Колумбайн» оказался специалист по борьбе с террористами, было крайне полезно для следствия и решения конфликта. Фузильер возглавил небольшую группу, в которой работал один из высокопоставленных полицейских округа. Фузильер позвонил ему, и тот обрадовался, что на место происшествия выдвигается агент ФБР, и предложил представить его руководству.
Коп, с которым Фузильер говорил по телефону по дороге в «Колумбайн», информировал агента о развитии событий и сообщил, что в школе находится шесть или восемь вооруженных людей в черных масках, которые расстреливают всех, кого видят. Можно было сделать вывод о том, что полиция имеет дело с террористами.
Не просто уговорить агрессивного человека, у которого в руках оружие. Агент Фузильер говорил мягким и ровным тоном и умел успокаивать людей. Вооруженный человек мог вести себя нелогично и нервно, но Фузильер неизменно сохранял спокойствие. Он предлагал террористам выход из ситуации, в которой те находились. Он обучал других людей ведению переговоров, быстро оценивать человека и понимать главные мотивы его поступков. В чем мотив действий террориста – злость, страх или сожаление? Зачем он устроил теракт – для того, чтобы прославиться, или, быть может, человек сам стал заложником каких-либо обстоятельств? Если террорист тебя слушает, то возможно в конце концов сложит оружие. Первое, чему учил Фузильер будущих специалистов по переговорам, было правильное понимание обстоятельств. Это захват заложников или нет? Со стороны любая ситуация, в которой безоружные люди оказываются под прицелом, может показаться взятием заложников. Однако это далеко не всегда так.
ФБР выпустило брошюру, в которой есть ссылки на проведенные агентом исследования. Фузильер писал о том, что любая ситуация с захватом заложников создается только для того, чтобы добиться осуществления каких-либо требований. «Главная задача, – гласила брошюра, – добиться того, чтобы никто не пострадал. Люди, взявшие заложников, понимают: только живые пленники дают шанс, что их требования могут удовлетворить». Такие террористы всегда поступают и ведут себя рационально. Но есть преступники, которые не стремятся к захвату заложников, жизнь которых для них ровным счетом ничего не значит. «Такие злоумышленники ведут себя эмоционально, их поступки бессмысленны, а последствия их действий являются крайне деструктивными. Они ничего не требуют. У них уже есть все, что нужно, а именно жертва. В этом случае результатом теракта очень часто является смерть заложников».
Полицейские пришли к выводу, что в «Колумбайн» произошел захват заложников. Именно эту мысль и транслировали все СМИ. Но вот Фузильер придерживался совершенно другого мнения. Он считал, что ситуация гораздо серьезней, чем все думают.
Материалы ФБР, касающиеся решения ситуаций, в которых не происходит взятие заложников, рекомендуют диаметрально другой подход, чем в ситуации с захватом людей. В случае заложников ФБР рекомендует переговорщикам всегда находиться на виду, заставлять террористов платить за все, что те получают, и повторять, что полиция контролирует ситуацию и является главным игроком в конфликте. В ситуациях отсутствия захвата пленных переговорщики лишний раз не высовываются, «дают минимум, не рассчитывая получить что-либо взамен» (например, предлагают сигареты для того, чтобы наладить контакт с террористами), и не подвергают сомнению то, что главным игроком в данных обстоятельствах являются сами преступники. Главной задачей в ситуации захвата заложников является постепенное снижение ожиданий преступников, а в случае, когда захват заложников не произошел, главная цель – это погасить эмоции и чувства правонарушителей.
