– Прекратите!!! – визжал он. – Перестаньте надо мной смеяться! Пе-ре-станьте!
Братья перестали хохотать и с опаской посмотрели на Дилана. Они никогда раньше не видели, чтобы ребенок так сильно «съезжал с катушек» по пустякам. Джуди безрезультатно пыталась утешить Дилана. Все замолчали, а Дилан все орал, чтобы другие прекратили над ним смеяться.
Сью схватила сына и отвела в сторону. Дилан успокоился только через некоторое время.
Так Сью узнала, что сын может взрываться. Со временем и Джуди поняла: характер у Дилана очень неуравновешенный.
«Я видела, что когда Дилан расстраивался, то терял над собой контроль. Мальчик мог вести себя совершенно спокойно в течение недель и даже месяцев, но какая-нибудь мелочь могла легко вывести его из себя». Джуди надеялась, что все это возрастное и со временем пройдет, но этого не случилось.
Следователи создали список характерных черт и жизненных обстоятельств убийц и удивились тому, насколько они похожи: оба были младшими сыновьями в обеспеченных, живущих в небольшом городе семьях, в которых, кроме родителей, росли по двое детей. Клиболды были более состоятельными, Харрисы более социально мобильными. Оба мальчика выросли со старшим братом, который был выше и сильнее младшего. Эрик и Дилан выбрали практически одинаковые увлечения, посещали одни и те же предметы, имели одну работу, дававшую дополнительный заработок, общих друзей, схожие вкусы в одежде и развлечениях. Однако в психологическом смысле они оказались очень разными. Дилан считал себя хуже окружающих, у него была очень низкая самооценка, что и являлось причиной периодически появляющихся периодов ярости и злости. «Он себя совсем не жалел», – говорила Джуди Браун.
Мать Дилана была еврейкой. Фамилия Сью Клиболд в девичестве – Яссенофф. Ее семья проживала в городе Колумбус, столице штата Огайо. Дедушка по отцовской линии Лео Яссенофф был известным, богатым человеком и в некоторой степени меценатом. На его деньги в Колумбусе основали Еврейский центр. Общие друзья убийц утверждали, что Дилан, в отличие от Эрика, никогда не увлекался Гитлером, нацизмом или Германией. Некоторые приятели даже говорили, что эти темы вызывали у него антипатию. Том был родом из лютеранской семьи, и в семье следовали некоторым традициям лютеранства. Клиболды отмечали католическую Пасху и еврейский Песах, во время которого устраивали иудейский ужин. Однако большую часть года в семье не отмечали религиозных праздников и не ходили в церковь.
В середине 1990-х гг. в семье попробовали приобщиться к Богу в большей степени, чем ранее, и начали ходить в лютеранскую церковь Св. Филиппа. Мальчики посещали службу вместе с родителями. Пастор прихода Дон Марксхаузен говорил, что «это была семья трудоголиков, очень умных людей, выросших на идеях 60-х годов. Они не приемлют насилие, оружие, расизм и не являются антисемитами». Родителям Дилана нравился Марксхаузен, однако вскоре они перестали ходить на службы.
Сью работала в сфере высшего образования. Она начала карьеру преподавателем, потом стала ассистентом лаборатории и затем занялась учениками-инвалидами или испытывающими сложности в учебе. В 1997 году она уволилась из местного колледжа и перешла в систему высшего образования штата Колорадо, где трудилась координатором программ, направленных на оказание помощи студентам в получении профессионального образования после академических отпусков или с проблемами в учебе.
Том, в принципе, неплохо зарабатывал в «нефтянке», но очень любил и умел заниматься ремонтом квартир для того, чтобы потом их сдавать. Том и Сью основали компанию Fountain Real Estate Management, покупали жилье, переделывали его и сдавали. Том продолжал периодически работать фриланс-консультантом в небольших компаниях нефтяного сектора.
Клиболды начали зарабатывать больше денег, но стремились не слишком баловать детей. Родители Дилана хотели воспитать в детях строгие и твердые моральные принципы, поэтому не заваливали их подарками, стараясь приучить к умеренности и сдержанности. Например, Том и Сью решали, какую сумму будут тратить на подарки, и старались не выходить за установленные границы бюджета. Однажды на Рождество Дилан захотел дорогую коллекционную карточку бейсболиста, на которую ушли бы все отведенные на его подарок средства. Сью не знала, как лучше поступить. Может, купить еще что-нибудь, кроме этой карточки? Но нет. Умение управлять ресурсами – это тоже ценный подарок, поэтому Дилан получил только карточку и ничего больше.
В 1990 году, когда окраины Денвера достигли границы округа Джеффко, Клиболды переехали за так называемый «гребень» – первую полосу возвышенностей высотой около пятидесяти метров, которая сверху была похожа на длинный гребень или хребет. Этот «гребень» является в определенной мере границей Денвера. Кажется, что за ним кончается цивилизация. Дорог, как и частных домов, в этих местах немного, а расстояние между строениями солидное. Здесь практически нет магазинов. Семья переехала в старый дом из стекла и кедра на плоскогорье Дир-Крик – каменное плато с панорамным видом, очень похожее на амфитеатр в Ред-Рокс, расположенный в нескольких километрах от этих мест. Том постепенно привел жилище в идеальное состояние. Теперь Дилан официально жил за пределами города, в глубинке, и каждое утро приезжал в место, где и была расположена школа.
В седьмом классе Дилана ждало большое разочарование. До этого он ходил в класс для одаренных детей, можно сказать, рос в тепличных условиях, но потом его перевели в среднюю школу, в которой таких программ не было. Том вспоминал, что в этот период Дилану пришлось вырасти и столкнуться с жестокой реальностью.
Дилан любил взрывы, но при этом очень ценил тишину и спокойствие. Он обожал ездить с отцом на рыбалку. Покой, который мальчик ощущал около воды, он красиво описал в сочинении «Просто день». Вечером перед поездкой он ложился спать раньше обычного, что во все остальные дни, как правило, заканчивалось спорами и недовольством, но перед поездкой на рыбалку он не возражал. Дилан просыпался до рассвета и чувствовал аромат свежесваренного кофе. Обычно он не пил кофе, но запах ему очень нравился. «Мой брат к тому времени уже был на ногах, – писал Дилан, – и, чтобы произвести впечатление на отца, вливал в себя кофе, к которому на самом деле еще не очень привык. Я часто вспоминаю о том, что брат всегда пытается произвести впечатление на окружающих, включая меня, и думаю о том, какая это бесполезная потеря времени».
Дилан спускался в гараж, собирал снасти и помогал грузить вещи в кузов отцовского пикапа 1973 года выпуска. Потом они отправлялись в горы. «В горах всегда спокойно. Безмятежность поселилась на высоких пиках и вершинах многочисленных сосен. Тогда казалось, что эти горы не сдвинутся с места, даже если все в мире изменится», – писал Дилан. Они приезжали к затерянному в лесах озеру, на берегах которого почти всегда никого не было. Лишь только иногда здесь встречались «несколько отвратительных козлов из пригорода, которые нарушали идиллическое спокойствие».
Дилан обожал воду. Он любил стоять на берегу и смотреть на ее гладь, наблюдать, как рябь на поверхности от подводного течения создает и стирает странные, неожиданные узоры. Какая радость для глаз! Если он наблюдал на воде интересный узор, то именно туда забрасывал удилище, в надежде, что рыбу, как и его самого, привлекут эти рисунки.
