Следователи спросили ее, что будет с человеком, который помогал убийцам. «Их следует посадить в тюрьму на всю жизнь, – ответила Кристи. – Это совершенно непростительное поведение». А что надо сделать с теми, кто утаивает информацию после массового убийства? «Не знаю, – ответила она. – Все зависит от того, что именно скрывают». Потом она добавила, что, наверно, таким людям надо походить к психиатру и, возможно, их следует как-то наказать.
Ей еще раз был задан вопрос: знает ли она что-нибудь, что не сообщила следствию? Следователи несколько раз его повторили и уверили девушку, что если она расскажет правду, то никакого наказания не будет. Нет, ответила Кристи, ей больше нечего рассказывать. Следователи не сдавались и продолжали убеждать ее раскрыть то, о чем она молчит. В конце концов Кристи призналась в том, что не уничтожила переписку, а также в том, что Нейт не уехал во Флориду, а жил у нее дома. Он и в данный момент находится там. Она призналась, что ей было очень неприятно хранить переписку с Эриком, и она отправила ее далеко-далеко, чтобы потом при необходимости все вернуть.
После этого признания Кристи уже было нечего скрывать, и она согласилась передать следствию компьютер, дать пароли от почтового ящика и пройти допрос на полиграфе. Кроме того, что девушка уже сообщила, она рассказала следствию несколько фактов, которые ей поведал Нейт, но их следователи уже знали. Кристи просто испугалась. Она считала, что у нее есть сведения, которые дискредитируют ее саму, и начала паниковать. Она ничего не знала о готовящемся массовом убийстве. Очередной тупик для следствия.
Тем не менее переписка Кристи с Эриком на немецком языке была интересной и добавила некоторые психологические штрихи к портрету парня. Там, кроме прочего, обсуждался новый бойфренд Кристи. У нее был короткий роман с учеником предвыпускного класса по имени Дэн. Эрик не мог поверить, что Кристи общается с таким кретином. А в чем дело? Что тебе в Дэне не нравится? Эрик написал, что этот красавец дал ему в прошлом году в морду. «Ничего себе!» – подумала Кристи. Она не подозревала, что Эрик дерется, для этого он казался ей слишком рациональным человеком. Бесспорно, Эрик злился, когда ребята смеялись над тем, что он одевается в черное и очень любит все немецкое, но Эрик старался не подавать виду, что его это задевает. В подобных случаях Эрик начинал хладнокровно планировать месть.
Кристи знала, что он очень злопамятный и захочет отомстить ее бойфренду. Она спросила Дэна о драке, и тот ответил, что боится, ведь Эрик его убьет.
Кристи решила помирить парней. На уроке немецкого языка она написала Эрику: Дэн боится, что ты «его убьешь». Прочитав это, Эрик напрягся. В то время он все еще не закончил программу реабилитации малолетних преступников после неудачного ограбления минивэна. Если бы сотрудники программы узнали о том, что Эрик делал подобные угрозы, это имело бы для него самые неприятные последствия. Кристи написала, что понимает все и не будет никому ничего говорить. «Как Дэн может с тобой помириться?» – спросила она.
«Пусть позволит мне ударить его по морде», – ответил Эрик.
Фузильера не удивило содержание переписки Эрика и Кристи. Эрик был очень хладнокровным человеком. Любой ребенок может попасть в драку. Дэн разозлился и влепил Эрику по лицу. В отместку за это Эрик хотел иметь возможность ударить Дэна, когда тот не защищается. Эрик стремился к тому, чтобы полностью контролировать ситуацию.
Пока постепенно вдали от мнения широкой общественности из-за несостоятельности разваливалась теория заговора, в котором участвовало больше людей, чем Эрик и Дилан, появилась новая версия, объясняющая, что подтолкнуло Эрика к массовому убийству. В то время считалось, что главным мотивом убийства была долго копившаяся ненависть к ученикам-спортсменам. Оставался вопрос: что подвело убийц к действию? Через девять дней после трагедии пресса предложила идею, объясняющую, почему убийцы взялись за оружие. Эрик же хотел стать морским пехотинцем! 29 апреля статьи о том, что Эрик планировал стать морпехом, появились в New York Times и Washington Post. Вскоре об этом сообщили и другие СМИ.
Корреспонденты узнали, что в последние несколько дней жизни Эрик приходил на призывной пункт и изъявлял желание стать морским пехотинцем. СМИ также стало известно, что Эрик принимал антидепрессанты, что очень часто является противопоказанием для поступления на военную службу. Представитель министерства обороны подтвердил, что Эрик действительно имел беседу с сотрудником призывного пункта, который, узнав, что парень принимает лекарства, отклонил его кандидатуру. СМИ начали горячо обсуждать этот новый ракурс истории.
Антидепрессант применялся для того, чтобы подавлять чувство гнева Эрика. В New York Times цитировали желающего остаться неизвестным друга убийц, который утверждал, что Эрик, возможно, перестал употреблять таблетки из-за отказа взять его в армию. Через пять дней после этого вместе с лучшим другом Диланом Клиболдом он ворвался в здание школы с оружием и бомбами.
Существовали косвенные подтверждения этой теории. «При вскрытии в теле г-на Харриса не было обнаружено следов наркотиков и алкоголя, но у нас нет точной информации о том, искали ли в крови остатки лекарственного препарата». Наконец-то все вроде бы складывалось в понятную историю – Эрика не взяли в морпехи, он перестал пить лекарство, не смог совладать с чувством гнева и начал убивать. Вроде бы логично и понятно.
Фузильер ознакомился с этой версией и только пожал плечами. Он знал, что СМИ приводят правильные факты, но делают неверные выводы. Действительно, изначально в теле Эрика не искали антидепрессанты, но потом все-таки провели анализ именно на этот препарат и установили, что он до самой смерти продолжал его принимать в полном объеме. Кроме этого, следователи поговорили с сотрудником призывного пункта, с которым общался Эрик. Этот сотрудник принял решение о том, что Эрик является негодным для несения службы. Однако правды он Эрику при встрече не сказал.
К тому времени Фузильер уже прочитал дневник Эрика и посмотрел все видеозаписи, так называемые «подвальные пленки». Фузильер знал то, чего не знали представители прессы, а именно, что не было никакого дополнительного фактора, подтолкнувшего Эрика и Дилана на совершение массового убийства.
30 апреля представители силовых структур встретились с Клиболдами и их адвокатами для обсуждения условий, при соблюдении которых они будут готовы говорить с полицией. Кейт Баттан очень расстроилась, что ей не удалось побеседовать с супругами напрямую. Баттан попросила родителей описать сына. Клиболды все еще находились в состоянии шока. Они сказали, что их мальчик был совершенно обычным подростком, правда, очень застенчивым, но тем не менее счастливым. По их мнению, Дилан успешно переживал сложности подросткового возраста и постепенно становился ответственным молодым человеком. Родители давали ему возможность самому принимать важные решения, если он их хорошо обосновывал и логично мыслил. Его любили учителя и сверстники. Дилан был нежным и чувствительным человеком до своего самого последнего дня. Сью вспомнила, что Дилан только один раз плакал. Однажды он пришел из школы очень расстроенным и уединился в своей комнате. Он высыпал из большого ящика на пол много мягких игрушек и заснул, зарывшись в них. Он никогда не говорил о том, что у него возникли большие проблемы.
