У Эрика не было политических целей, которые есть у террористов, но сама его тактика носила террористический характер. Профессор социологии Марк Джургенсмайер сформулировал определение главной отличительной черты терроризма: «зрелищное насилие». Террористы задумывают атаки таким образом, чтобы те «своей жестокостью поражали воображение, а масштабы их разрушающего действия вселяли ужас. Такие акты гипертрофированного насилия выстраиваются специально – это приводящий в ступор и внушающий трепет театр».
Для Тимоти МакВея, Эрика Харриса и Организации освобождения Палестины их аудитория всегда находилась далеко – на расстоянии многих и многих миль – и смотрела на то, что те творят, по телевизору. Террористы редко довольствуются одной стрельбой, ибо так ущерб можно нанести только отдельным людям. Они предпочитают что-то взрывать – обычно это здания, и те из них, кто поумнее, тщательно выбирают объект для подрыва.
«В тот драматический момент, когда в результате террористического акта взрывается какое-то здание или наносится ущерб некой структуре, которая, по мнению общества, играет в его жизни центральную роль, исполнители теракта тем самым громко заявляют о том, что реальный контроль над этой структурой и ее значением для общества осуществляет вовсе не светское правительство, а они», – написал Джургенсмайер. Он отметил, что в тот же день 1993 года, когда была произведена первая террористическая атака на Международный торговый центр в Нью-Йорке, еще более смертоносный террористический акт уничтожил кофейню в Каире. По-видимому, оба теракта были совершены под руководством одной и той же группы. В Египте жертв оказалось больше, однако за его пределами взрыв в кафе почти не освещался. «Кофейня – это совсем не то, что Международный торговый центр», – объяснил профессор Джургенсмайер.
Большинство террористов выбирают в качестве целей символы той системы, которая им ненавистна, чаще всего это здания, считающиеся культовыми и принадлежащие государству. Эрик действовал по такому же принципу. Он прекрасно понимал, что центральное место в его плане занимают взрывные устройства. А когда бомбы не сработали, вся суть его атаки была истолкована неверно. Он не только не побил рекорд Тимоти МакВея, но общество даже не поняло, что он вообще пытался это сделать. Эрика не сравнили с теми, кого он считал равными себе. Вместо этого парня включили в число жалких одиночек, которые расстреливают людей.
Эрик опять допустил просчет. На этот раз речь шла о спиртном. Они с Диланом уговорили мать одного из приятелей купить большое количество алкоголя. Она принимала подобные заказы. Эрик попросил текилу и ликер, а Дилан, разумеется, водку. Еще в заказ вошли пиво, шнапс и американское и шотландское виски. В выходные Эрик и Дилан устроили небольшую попойку, после чего Эрик прихватил оставшееся спиртное и спрятал в машине, в нише для колеса. Он очень гордился собой, ведь теперь у него был запас выпивки, которого хватит надолго. Он приобрел металлическую фляжку и наполнил ее мягким, крепким шотландским виски. Собственно говоря, Эрику не нравился алкоголь, ему нравилась сама идея. За тот месяц, что фляжка находилась в его распоряжении, он отпил из нее всего лишь три раза, но само сознание того, что ты можешь глотнуть шотландского виски, когда тебе этого захочется, разве это не клево? Осмелев, Эрик похвастался этим перед приятелем. А этот козел настучал на него отцу.
В тот вечер в доме Харрисов разразилась буря. Уэйн был в ярости. Когда же ты наконец образумишься? Что ты вообще собираешься делать со своей жизнью?
Эрик снова прибег ко лжи. Прикрываясь хорошими оценками, которые были нужны ему в качестве легенды, он навешал отцу на уши новую порцию лапши. Честное слово, написал он в дневнике, в тот вечер он был на высоте. Он даже цитировал реплики из любимых фильмов и делал это совершенно естественно. «Мне следовало бы присудить гребаный “Оскар”», – мечтал он.
Несмотря на ссору с отцом, Эрик сумел убедить занимающегося его реабилитацией социального педагога, что он прекрасно ладит с родителями. За этот период Кригсхаузер после каждого сеанса отмечал, что в семье Эрика все в порядке. Эрик инстинктивно понимал, когда того или иного взрослого можно задобрить, сказав правду, и что именно и кому можно открыть. На занятии по обучению навыкам владения собой и методам недопущения агрессивного поведения, которое он должен был посетить в рамках реабилитации, Эрик в требуемых ответах покорно написал именно то, чего от него ожидали, то есть что занятие было очень полезно. Однако чутье подсказало ему, что Боб Кригсхаузер отреагирует положительно, если он изменит тактику. И Эрик сказал, что, по его мнению, это занятие – пустая трата времени. Боб остался им доволен и в своих записях, сделанных после сеанса, похвалил Эрика за честность.
Доктор Фузильер нашел ответы Эрика интересными по другой причине. На занятии по обучению навыкам владения собой Эрик действительно почерпнул кое-какие полезные для себя сведения. Он перечислил четыре стадии гнева, а также его признаки: учащенное дыхание, резкое сужение поля зрения, напряженные мышцы и стиснутые зубы. Это была информация, которую он мог бы использовать в своих целях. Эрик был вундеркиндом в том, что касалось маскировки истинных чувств и разыгрывания тех или иных ролей с целью достижения желаемого результата, но вундеркинду далеко до профессионала. Открытие для себя мелких демаскирующих признаков, по которым специалист мог бы понять, что он чувствует на самом деле, это было поистине бесценно. Эрик охарактеризовал самого себя как человека, легко усваивающего новые знания, и мимикрия, маскировка под примерно парня, являлась его главным талантом.
Эрик продолжал получать высокие оценки, и учителя были им довольны. Он закончит осенний семестр с хвалебными отзывами в табеле успеваемости относительно позитивного настроя и готовности к сотрудничеству. Дела же Дилана по-прежнему шли хуже некуда. 3 ноября он принес Кригсхаузеру очередной табель. Оценка по математическому анализу была так же плоха, как и прежде, и такой же плохой оказалась оценка по физкультуре. Это просто из-за того, что он опаздывает на уроки, объяснил Дилан.
Ты должен приходить на уроки вовремя, не опаздывая ни на минуту, потребовал Кригсхаузер. И к следующей встрече ты обязан получить удовлетворительно.
Но оценки Дилана упали еще ниже – от «плохо» они скатились до «неудовлетворительно». Кригсхаузер потребовал у Дилана объяснений, но тот попытался отвертеться. Это уже стало системой, сказал Кригсхаузер. Учитель Дилана по математическому анализу отметил его негативный настрой и написал, что Дилан неэффективно использует время, проводимое на занятиях. В чем дело, спросил Кригсхаузер. Дилан ответил, что он читал на уроке книгу. Кригсхаузер не поверил. Дилан не очень-то умел убалтывать людей. Послушай сам себя, сказал Кригсхаузер. И подумай о том, что говоришь. Ты все делаешь по минимуму. У тебя на все есть отговорки. Можно подумать, что ты считаешь себя жертвой.
Кригсхаузер объяснил Дилану, каковы будут последствия, если он и дальше будет учиться спустя рукава. Его участие в программе реабилитации может быть прекращено. А это будет означать обвинительный приговор сразу по нескольким уголовным статьям. И тогда Дилан может сесть в тюрьму.
