Да это же дикие кабаны!
Точнее, помесь, гибриды, как еще их назвать? Мутанты? Мутанты и есть. Чуть поодаль еще два валуна, равнодушно покачиваясь, стали приближаться к забору.
Да они же меня сожрут сейчас здесь! И это была не метафора. Свинья не съест, говоришь? Да схрумкает в два счета, костей не оставит! Тут же экземпляры килограммов по триста. Вон как алчно стреляют глазенками в мою сторону. Их что, здесь вообще не кормят? Развели, понимаешь… людоедов в загоне, честным детям ни пройти ни проехать. Я же чуть не погиб! Фу-ух! Даже как-то теплее стало. И что дальше? Новая задача квеста: хочешь попасть в теплый дом – преодолей группу голодных и, что особо примечательно, всеядных свиней-мутантов.
Гады-то какие здоровые!
Рульки на выпасе.
Придется, наверное, обходить это пастбище монстров. Страшно даже представить, что бы случилось, если я не глядя поперся бы через эту веселую полянку. Дикие крымские кабаны чрезвычайно агрессивны. И, надо думать, их родственнички по отцовской линии здесь в глуши дружелюбнее не стали. Они же натурально дикие! Их, кстати, специально выводят путем скрещивания домашних хавроний с вольным клыкастым племенем, чтобы не тратиться на свинарники. И на жрачку в том числе. Эти модернизированные утилизаторы помоев и гурманы чертополоха легко переносят голод и прекрасно зимуют под открытым небом. Шерсть только гуще становится да сало мясистее. А от голода они просто становятся чуть злее. Так… на самую малость. Сколько, интересно, не кормили этих? А в том, что такие вот загоны размещают далеко в глуши, есть свой безусловный резон. В густонаселенной местности эти ходячие желудки могли бы и захомячить случайно кого-нибудь между делом.
Невзначай.
Как, к примеру… меня только что.
А я-то, оказывается, был не прав насчет того, что замерзнуть у речушки было бы обидно после спасения на утесе. Что вы знаете об обидах? Спросите в аду у тех, кого сожрали такие вот мутанты! Например, у особо провинившихся жертв итальянских мафиози. А что? Довольно распространенное дисциплинарное взыскание для недобросовестного гангстера – отдать на съеденье свиньям.
Боже, что я несу? Что творится в моей несчастной голове? Наверное, просто очень длинный день выдался у меня сегодня. Чрезвычайно затянувшийся и крайне щедрый на самые разнообразные впечатления. И он почему-то упрямо не желает заканчиваться! Чего же еще плохого готовит мне этот Праздник непослушания?
Огребая по своим пухлым щекам от невидимых в темноте упругих веток, я стал ускоренно двигаться вдоль ограждения. Веселые поросята, всем своим видом демонстрируя полное равнодушие ко мне, смещались параллельно в том же направлении, время от времени злобно всхрюкивая и пиная друг друга по ягодицам тяжелыми псинообразными головами.
Хрен вам, а… не поздний ужин!
Вредно есть после шести. Особенно детей…
Забор наконец оторвался от опушки и потянулся в сторону жилых строений. А я все-таки получил возможность немного уклониться в сторону от своих нечаянных попутчиков. Так сказать, набрал безопасную дистанцию. Наверное… запах был не тот. Уж больно шибало от них.
Милые какие зверюшки!
Смотрю, на этом горно-лесном хуторке кроме скотного двора других заборов-то и нет. А разных домиков, сараек да навесов всяких – так быстро в темноте и не сосчитаешь. Приличное хозяйство. Где окошко подсвечено изнутри, там, как я понял, и есть жилая зона. Напротив – какой-то амбарчик, ворота приоткрыты, и там кто-то что-то то ли постукивает, то ли напильником скребет, не разберешь. Внутри заметны проблески тусклой керосинки. «Летучая мышь», наверное. Это я по запаху понял. Но мне не туда, там меня не согреют. Мне к освещенному окошку, тем более что я заметил над крышей веселые колечки сизого дымка, клубящегося из асбестовой трубы. Там печка!
Пе-че-чка!!!
Я стукнул кулаком в дверь, и та после первого же удара гостеприимно распахнулась в темные сени. Или что тут? Тамбур? Прихожая? Ничего не видно. Пованивает, правда… свинячьей щетиной, да разве же это сейчас важно? Большое помещение, однако. Я бы сказал, просто… огромное! Далеко слева угадывается еще одна дверь, в щели под ней мерцает гостеприимный свет.
Там, там мне будет тепло!
На ощупь пробираюсь к заветной цели. Нащупываю ручку и, забыв о приличиях, без стука тяну дверь на себя. А дальше, жмурясь от света и удовольствия, буквально лицом ловлю каждый джоуль теплого воздуха, как солнечный парус космического аппарата ловит драгоценные потоки фотонов от ближайшей звезды.
Господи, счастье-то какое!
Столько тепла – и все мое.
Довольный, я открываю глаза, и… прекращаю моргать.
А… н-нет.
Тут у нас не совсем… счастье. Точнее, совсем это на счастье не похоже, несмотря на то что кожа на моих щеках чувствительно розовеет от разогретого воздуха. Это похоже скорее… на новые неприятности! И очень серьезные, скорей всего.
Потому что около вожделенной печки-буржуйки с совком и веником в руках, ошалев от неожиданности и выпучив глаза, стоит… баба Дуня! Незабвенная Евдокия Артемьевна. Черная богомолка и подельница оборотня Полищука, которая не далее как вчерашним вечером с юношеским азартом гоняла меня по верхушке обрыва на Красной скале.
Недалеко же я убежал от собственной гибели!
Вот так… попадание.
Круг, что называется, замкнулся.
Глава 37
Сцилла и Харибда
Самая первая мысль: «Так вот куда хотел меня завести ментяра на «газоне»!»
Хотя… а как он сумел бы рассчитать, что я пойду именно в эту сторону? И попаду конкретно в этот дом, минуя относительно благополучно поросят-людоедов? У меня же тысяча направлений была! В числе прочих – мог просто развернуться и пойти назад…
Старуха медленно, по миллиметру наклонилась и осторожно положила на пол совок с веником. Слова не произнесла. И глаз при этом от меня не оторвала ни на миг, как будто зверька опасалась спугнуть неловким движением.
Дай-ка я догадаюсь, кто это там, в амбаре, напильничком елозит да мослами постукивает. Готов вычислить с первой попытки…
Я очень медленно сделал шаг назад.
Богомолка, поражая мое воображение чудесами синхрона, так же медленно сделала шаг вперед.
– Куды ж ты, хлопчику? – нежно произнесла она, вкладывая в свою интонацию максимальную порцию благорасположения и гостеприимства. – На двори така хляча. Вертайся до хаты. Подь, подь сюды…
Я еле заметно качнул головой из стороны в сторону, типа «не дождешься», и… сделал еще один шаг, уже на уровень порога.
Бабка в ответ было дернулась, но тут же замерла настороженно, понимая по моему зеркальному «вздрыгу», что еще одно ее движение – и я просто сорвусь с места в попытке к бегству. Мы замерли друг перед другом, словно два драчливых кота. Хвостами разве что не подергивали от переизбытка эмоций.
