* * *
На следующий день Крауч, сортировавший на пляже перламутровые раковины, получил звучную оплеуху, за которой последовал удар чем-то острым, распоровший ему левую щеку.
Он увидел мелькавший перед его лицом красноватый хохолок, услышал хриплый крик и получил еще одну затрещину, заставившую его покатиться по песку.
После этого призрак птицы исчез.
— Будь ты на самом деле призраком, но я доберусь до тебя, мерзкое животное, — прорычал моряк. И он больше не выходил из палатки без ружья, заряженного картечью.
На следующий день странный хохолок, вынырнувший из зарослей, увидел Брашер.
Он закричал и попытался отогнать призрак, размахивая руками, но получил сильнейший удар, сбивший его с ног.
— Да, — заявил вечером Крауч за стаканом виски, — призрак птицы существует, и хотя ее тело совершенно невидимо, я уверен, что у этой птички солидные размеры.
— Тише! — зашипел Купер, любовавшийся в это время восходом луны над озером. В призрачном лунном свете моряки увидели темное треугольное пятнышко, появившееся над озером и затем устремившееся вдоль берега.
— Отлично! — воскликнул Крауч и нажал два раза подряд на курок.
Послышался дикий крик, и невидимое тело с плеском рухнуло в воду.
— Смотрите, — закричал Крауч, — в воде это существо становится видимым!
Большой треугольный хохолок торчал над головой, похожей на гримасничающий череп с большим, как у попугая, клювом. Тело походило формой и размерами на тело большой хищной птицы; самым жутким в ее облике были две больших когтистых лапы, отвратительно торчавшие из перьев на животе существа.
— Мы должны сохранить его! — заорал Крауч. — За это существо мы получим сумасшедшие деньги!
Он схватил кошку, чтобы подцепить добычу, но было уже поздно…
Из воды появилась длинная морда гавиала; крокодил схватил чудовищное животное и скрылся под водой.
Потом они еще долго говорили о Вонгоноо, которого им удалось увидеть.
Через несколько дней их судно вернулось в Австралию, и рассказ моряков о птице-призраке вызвал множество насмешек.
— Мы видели то, что видели, и тем хуже для тех, кто нам не верит, — заключили видевшие призрак моряки. Они не стали спорить. Они утешились хорошими деньгами, полученными за груз перламутровых раковин.
«Крусейдер» был старым корытом, название которого много лет назад исчезло из списков Ллойда и других крупных страховых компаний, что свидетельствовало, что они перестали рассматривать его как способное держаться на плаву судно. Даже самые бедные страховые компании отказывались застраховать «Крусейдера» от связанных с мореплаванием рисков.
Тем не менее он носил замечательное название (которое переводится, как крестоносец), которое ему много лет назад дали набожные люди.
Теперь он принадлежал Д. Б. Миджетту и курсировал по Карибскому морю в поисках любого груза.
Д. Б. Миджетт был беден, как церковная крыса, и семь членов команды судна, среди которых были два каторжника, бежавших из Французской Гвианы, были ничуть не богаче его.
Приятели Миджетта иногда говорили в шутку:
— Поменяй название судна! Назови его «Сатаной» или «Вельзевулом» — может быть, это принесет ему удачу!
Но Миджетт, покачав седой головой, отвечал:
— Я ничего не буду менять, так как надеюсь, что когда-нибудь Господь вознаградит меня за то, что я сохранил это замечательное название «Крестоносец».
* * *
В 1906 году над Карибским морем пронеслась страшная буря, отправившая на дно множество кораблей, в том числе и шикарную яхту «Дейлайт», принадлежавшую американскому миллиардеру Уилферсу.
Но «Крусейдер», перевозивший груз древесины в Форт-Нассау, остался на плаву.
Американские журналы не упомянули об этом чуде, потому что спасение «Крусейдера» был слишком незначительным событием, но они подняли большой шум вокруг гибели «Дейлайта». Погибло не только судно, но вместе с ним утонул и сам знаменитый В. Г. Уилферс, а с ним волны поглотили и огромный бриллиант «Звезда Колорадо», стоимость которого достигала пяти миллионов долларов.
* * *
На борту «Крусейдера» дела шли все хуже и хуже. Бедная дырявая посудина набирала все больше и больше воды, что отнюдь не шло ей на пользу. И количество узлов, на которые была способна ее жалкая машина, становилось все меньше и меньше.
Продовольствие на борту заканчивалось; бисквитов и солонины оставалось, как говорят, на один зуб.
— Если бы еще можно было наловить рыбы, — жаловался кок, но матросы напрасно насаживали на крючки последние кусочки мяса — ни одна самая тощая мойва не польстилась на них.
Внезапно Миджетт закричал, указывая на черный плавник, словно ножом разрезавший волны:
— Нужно попытаться поймать эту чертову акулу!
Мясо акулы трудно отнести к деликатесам; но команда судна слишком долго голодала, чтобы не рассматривать опасную рыбу с плохо скрываемой жадностью.
В этот момент на палубу поднялся фламандец Си. Это был старый моряк, которого Миджетт оставлял в составе команды только потому, что они много лет проплавали вместе, хотя фламандца уже почти ни на что нельзя было использовать.
— Поймай акулу, Си, — ухмыльнулся кок, — и я вечером угощу тебя таким акульим филе, что ты пальчики оближешь!
— Конечно, я поймаю ее, — пробурчал фламандец. — Разве я не был гарпунером в молодые годы?
Затем старый охотник на китов схватил огромный гарпун, сильно поржавевший, но выглядевший достаточно грозно.
— «Крусейдер»! — крикнул он. — Обеспечь нам удачу, ведь мы заслужили ее, хотя бы только благодаря твоему названию!
Гарпун со свистом устремился к акуле.
— Клянусь Юпитером, он попал в акулу! — закричал Миджетт.
Акула билась, словно фурия, но шнур, привязанный к гарпуну, оказался достаточно прочным, и после продолжительной схватки акулу удалось поднять на палубу.
Кок сразу же бросился с ножом на добычу.
— Отбивная из акулы… Филе акулы… Бифштекс из акулы… — твердил он, словно автомат.
— Ты сначала загляни к ней в желудок, — посоветовал Си. — Иногда в желудке у акул находят любопытные вещи.
В желудке нашли крупные кости рыбьего позвоночника, а также небольшой предмет, рассыпавший вокруг радужные огни.
— Силы небесные! — воскликнул потрясенный Миджетт. — Ведь это…
Это оказался бриллиант Звезда Колорадо.
* * *
Наследники В. Г. Уилферса не колеблясь отдали миллион долларов за знаменитый бриллиант.
