Подумать только, сказал я себе, в аду бывают и святые! Интересно, как они должны были согрешить, чтобы заслужить место на адской сковородке?
Но мы никогда не видели, что именно делают с ними черти. Конечно, у них там достаточно свободного времени, наверное, целая вечность на то, чтобы сделать невыносимой жизнь бедным грешникам!
Нет, я не стану утверждать, что меня ничего не беспокоило! А вот Пранжье, так тот, казалось, ничего не опасался. Похоже, что ему даже нравилось находиться в этом месте. Он подшучивал надо мной, говоря, что скоро станет более могущественным, чем сам главный дьявол. Конечно, он просто хвастался. Я уверен, что он валял дурака, чтобы поиздеваться надо мной!
Мы никогда подолгу не оставались на одном месте. Каменные дьяволы постоянно увлекали нас все глубже и глубже в недра земли.
Я сказал Пранжье, что нас, судя по всему, должны в ближайшее время спустить прямо в пекло. Услышав мои слова, он впервые не стал смеяться и подшучивать надо мной. Мне показалось, что он сильно испугался, хотя я и не понял, чего именно. Он замолчал, и я видел, что он дрожит, как осиновый лист. Я подумал, что он был готов забиться в любую щель, словно испуганная мышь.
Однажды я заметил, что у него была сломана рука. Он ничего не рассказал мне, и я так никогда и не узнал, что с ним случилось. Но с этого момента он перестал хвастаться и издеваться надо мной. Он то и дело повторял, что мы пропали, что с нами вскоре все будет покончено.
Как долго мы оставались в этом подземелье? Узнать это мы не могли. Наверное, несколько столетий!
Однажды, когда я спал, свернувшись клубком прямо на камнях, он разбудил меня пинком.
— Вставай, болван! — прорычал он. — Нам нужно уходить отсюда!
— Уйти отсюда? Бежать из ада? Но это невозможно! — воскликнул я.
Он ничего не ответил, но кинулся на меня, кусаясь и царапаясь, словно взбесившееся животное.
— Ты пойдешь со мной, или я придушу тебя на месте! — кричал он.
Я никогда не видел его в таком состоянии. Не иначе как в него вселился дьявол. Схватив меня за шиворот, он поволок меня, словно тряпку. Мы бежали, милю за милей, по бесконечным туннелям, бежали день за днем, не видя перед собой никакой цели. Самое странное, что все это время мы не чувствовали ни жажды, ни голода…
Внезапно перед нами появилась лестница. Она уходила вверх, возможно, поднимаясь до неба. Мы стали подниматься по ней и карабкались все выше и выше много дней. Мы теряли сознание от усталости, от боли в натруженных ногах, но все же надеялись добраться до самого верха.
— Если сейчас мы окажемся у них в лапах, мы проклянем день, когда мы родились, — пробормотал этот одержимый.
Дингер замолчал. Он задыхался, словно только что бежал вверх по бесконечной лестнице, о которой рассказывал морякам.
Потом он продолжил рассказ:
— Вверх, все время вверх!.. Скоро я увидел, что у Пранжье кончаются силы, он больше не поспевал за мной. Я обогнал его и слышал, как он вопил внизу и его крики звучали все тише и тише. Теперь я продолжал подниматься по лестнице в одиночестве. При этом я слышал, как позади меня раздаются шаги преследователей. Тяжелые, страшные шаги поднимавшейся вслед за мной армии злобных адских созданий.
Но я продолжал рваться все выше и выше, то на двух ногах, то на четвереньках, стиснув зубы и рыдая.
Неожиданно на меня хлынул холодный свежий воздух, и я увидел море.
Я рванулся из последних сил и оказался снаружи, на свободе, под небом, по которому плыли облака. Я то смеялся, то плакал… Я увидел, что нахожусь на вершине огромной скалы, над которой с криками кружилась туча морских птиц, угрожавших мне своими клювами и когтями. Боже, какие это были мелочи по сравнению с тем, что мне пришлось пережить в проклятом подземелье!
Внезапно я снова услышал грозный топот, доносившийся снизу. Преследователи приближались. Я увидел, что на вершине скалы начали появляться чудовищные создания. Мне не оставалось ничего другого, и я прыгнул с вершины скалы.
Упав в море, я ушел глубоко под воду; задыхаясь, я вырвался на поверхность… Да, мне удалось спастись от ужасных существ, обитающих в недрах земли… Я поплыл изо всех сил, стараясь оказаться как можно дальше от скалы и ее жутких обитателей. Через некоторое время я наткнулся на обломки какой-то деревянной конструкции и взобрался на них. Большую палку я использовал, как мачту, на которую вместо паруса натянул свою рубашку. Теперь ветер и течения позволяли мне оставить достаточно большое расстояние между мной и скалой…
Дингер, напрягаясь из последних сил, закончил свой рассказ. Некоторое время он бормотал еще бессвязные слова: меха… шкуры… все пропало… плохой конец… этот идиот Холтема… капитан… Пранжье… помощник дьявола…
— Эй, — воскликнул Ансельм, — у парня удар!
Граф Бодуэн склонился над беднягой и определил, что старый моряк не ошибся.
— Принесите холодной воды и камфарного масла, быстрее!
Дингер потерял сознание, его лицо покраснело и распухло, он хрипел.
— Ему становится все хуже и хуже, — определил Списсенс.
Граф покачал головой:
— Он измотан до предела и выпил слишком много спиртного.
— Можно подумать, что настоящий бренди может причинить кому-нибудь вред! — запротестовал папаша Ансельм. — Хотя, конечно, бывает всякое…
Вскоре дыхание Дингера превратилось в прерывающийся хрип.
— Приближается конец, — негромко произнес Пьер Каплар. — Он все-таки успел рассказать нам свою одиссею, хотя многое так и остается для нас непонятным.
Граф встал.
— Все кончено. Разумеется, этот человек причинил окружающим много зла. Но это заставляет нас еще старательнее молиться за его душу.
Послышался крик с верхушки мачты:
— Вижу скалу Роколл!
Небо потемнело, солнце быстро опускалось к горизонту, Нужно было как можно скорее уйти из этих опасных мест.
Темная масса Роколла, похожая на парус большого корабля, появилась на горизонте и стала приближаться.
— Если вам приходилось слышать о самом коварном месте в море, то вот оно! — воскликнул Лемуэн, размахивая кулаками. — Смотрите, ведь скала выглядит, как настоящий фрегат, лавирующий против ветра! Именно так и подумал сэр Том Бладен, когда в 1810 году он решил, что видит перед собой один из линейных кораблей Наполеона.
Уверяю вас, что этот Том Бладен был прекрасным моряком и его корабль, фрегат «Эндимион», был замечательным судном. Потребовалась совсем небольшая иллюзия, чтобы он разбился об эту проклятую скалу.
Впрочем, кроме «Эндимиона», здесь погибло множество других замечательных кораблей. Поэтому нам стоит держаться подальше от этого места.
Мартин Списсенс поддержал Лемуэна:
— Не стоит забывать и о том, что в четверти мили от скалы находится риф Хасселвуд, который едва выглядывает из-под воды и на счету у которого тоже немало жертв.
