Для того чтобы научиться привносить радикальное принятие в наш физический опыт, требуется время. Это постепенный процесс. Если в нашем теле скрыт огромный резервуар страха, мы начинаем, как Розали, с того, что «опускаем в реку только один палец», отслеживая свои ощущения и при необходимости отступая назад. Иногда мы вообще не сталкиваемся с болью, а иногда боль может быть очень сильной. Быть в своем теле как дома не значит, что мы должны удерживать внимание на переполняющей нас физической или эмоциональной боли в течение длительного времени. Тем более, если мы чувствуем себя опустошенными, было бы разумно и сочувственно по отношению к себе делать перерывы, отдыхать, направлять свое внимание куда-то еще. Если мы медитируем, то можем направить любящую доброту на боль или страх (см. главу 10) или удерживать свое внимание на дыхании и расслабиться, насколько это возможно. Если переполняющие нас ощущения возникают в течение дня, мы можем послушать музыку, поговорить с другом или почитать книгу. Когда мы сталкиваемся с крайне сложными и сильными ощущениями, нам может понадобиться поддержка учителя медитации, целителя или психотерапевта. Они помогут отнестись к переживанию с осознанностью и внимательностью. Со временем, как и обещала добрая фея, мы почувствуем себя в теле как дома. Направляя мягкое внимание в область ощущений, мы освобождаемся от ответных историй и эмоций, которые держали нас в страхе. Наполняя свое тело осознаванием, мы возвращаем себе жизнь и дух.
Позволяя жизни течь сквозь нас
Когда я уже года два страдала от хронической болезни, я посетила ретрит по випассане. Я посещала несколько длительных ретритов до этого и любила дни, наполненные молчанием. Этот ретрит проходил во время великолепной осени в Новой Англии, и я была счастлива медитировать в такой красоте. Учитывая мою борьбу с болезнью, я с нетерпением ждала времени, которое было бы полностью посвящено сидячей медитации и медитации во время ходьбы. Мне требовалось вдохновение, и я знала, что найду его в лекциях и инструкциях, которые будут давать учителя. Ретрит был прекрасной возможностью развить большую осознанность в уме и теле.
Первые несколько дней прошли гладко – мой ум стал успокаиваться, и я с готовностью погрузилась в ритм ретрита. К концу первой недели у меня заболел живот, и я чувствовала себя такой истощенной, что с трудом заставляла себя пойти в зал для медитации. Я уже привыкла к этим симптомам – после многочисленных анализов и осмотров врачи дали им общее определение хронической усталости и сказали, что у меня синдром раздраженного кишечника. В тот момент мне нужно было как-то примириться с дискомфортом. «Хорошо, – ворчливо подумала я, – я здесь как раз для того, чтобы работать с… неприятными ощущениями».
В последующие двадцать четыре часа я заметила тепло и спазмы в животе, свинцовую тяжесть в конечностях, и у меня вполне получалось принимать все эти ощущения. Но в следующие дни, когда симптомы никуда не делись, я оказалась заложницей собственных привычных историй и стала тонуть в приступах страха, стыда и депрессии. «Со мной что-то не так… я как-то неправильно живу. Мне никогда не станет лучше». И еще более глубокий страх: «Я никогда не буду счастливой». Знакомый транс уже грозил взять верх, и я посчитала это знаком необходимости усилить внимание.
Однажды, на второй неделе ретрита, в ясный и прохладный день я пошла на прогулку в лес и шла, пока не обнаружила солнечную поляну. Я завернулась в теплое одеяло, которое принесла из комнаты, села и оперлась на дерево. Земля, покрытая листьями, стала мне удобной подушкой. Было так хорошо сидеть на природе: я чувствовала себя как дома в простоте земли, деревьев, ветра, неба. Я решила сосредоточиться на собственной природе – на изменчивом потоке ощущений, который живет в теле.
Я решила: какое бы переживание ни возникло, я встречу его с настроем «добро пожаловать».
Несколько минут я посвятила тому, чтобы отпустить очевидное напряжение, а затем быстро просканировала тело. Я заметила ломоту, щемящее чувство усталости. В одно мгновение я оказалась вне тела и в уме возникла мысль: «Ух ты… я все еще чувствую себя больной». И снова я наблюдала, как мой ум сжимается при мысли: что-то действительно не так. Страх. Он ощущался как кольца толстой и жесткой веревки, которые затягивалась вокруг моего горла и груди. Сделав глубокий вдох, я позволила уйти мыслям о болезни и просто ощущала хватку страха. Я решила: какое бы переживание ни возникло, я встречу его с настроем «добро пожаловать». Я собиралась принять все.
Проходили минуты, и я обнаружила, что отслеживаю ощущения и при этом не желаю, чтобы они уходили. Я просто ощущала давление на горло и грудь, тугую боль в животе. Дискомфорт не исчез, но что-то постепенно начало меняться. Мой ум больше не был скован или притуплен, он стал более ясным, сосредоточенным и абсолютно открытым. По мере того как мое внимание углублялось, я начала воспринимать ощущения в своем теле как движущуюся энергию – покалывающую, пульсирующую, вибрирующую. Приятная или нет, это была энергия, которая проходила сквозь меня.
Когда я заметила, что чувства и мысли появляются и исчезают, стало ясно, что они просто приходят и уходят сами по себе. Ощущения возникали из ниоткуда и снова растворялись в пустоте. Не было никакого «я», которому бы они принадлежали. Не было никакого «я», которое бы чувствовало вибрацию, пульсацию, покалывание. Не было «я», подавленного неприятными ощущениями. Не было «я», порождающего мысли или пытающегося медитировать. Жизнь – магическая игра явлений – просто происходила. Я принимала каждое приходящее ощущение с открытостью, и любое ощущение границ или твердости в моем теле и уме растворилось. Ощущения, эмоции и мысли просто проходили сквозь открытое пустое небо осознавания.
Открыв глаза, я была поражена красотой осени в Новой Англии. Деревья тянулись к небу, желтые и красные, в контраст яркому синему небу. Цвета воспринимались как насыщенные чувственные аспекты жизни, которая проявлялась в моем теле. Звук ветра появлялся и исчезал, листья трепетали и падали на землю, птица слетела с соседней ветки. Весь мир находился в движении – как и жизнь внутри меня. Не было ничего зафиксированного, прочного, ограниченного. Я знала безо всяких сомнений, что я – часть мира.
Потом, почувствовав спазм в желудке, я смогла распознать его просто как еще одну естественную часть мира. Я продолжала сохранять осознанность и могла почувствовать возникающие и уходящие боль и напряжение внутри меня. Они были частью всего, как земля и падающие листья. Это была просто боль… боль земли.
Когда мы свободны от концепций и наши чувства пробуждены, звуки, запахи, образы и вибрации, которые мы ощущаем, соединяют нас с жизнью. Это не моя боль, это боль земли. Это не мое ощущение жизни – это просто жизнь, раскрывающаяся и насыщенная, таинственная и прекрасная. Встречая изменчивый танец чувств с радикальным принятием, мы открываемся своей изначальной принадлежности этому миру. Мы не ограничены каким-либо проходящим переживанием и принадлежим целому.
В стихотворении Роджера Киза «Молвит Хокусай» учение мудрого японского художника напоминает нам о нашей принадлежности жизни и нашей способности открыться ее полноте.
