Действительно, если мы наклоняемся в сторону страха, это может быть пугающим, как в случае Эрика. Даже когда процесс не такой интенсивный, он никогда не бывает приятным. На самом деле погружение в страх может ощущаться, по описанию Шарлотты Йоко Бэк, как «лежание на ледяной кушетке». Нам может быть невероятно трудно расслабиться в такой ситуации. Хочется отступить, кажется, что мы вот-вот умрем от боли. Тем не менее, если мы позволим жестким углам страха вдавиться в нас, его резкости – пронзить нас, его неистовости – растерзать нас на части, то произойдет нечто удивительное. Эрик сказал мне: «Когда хаос стих, мой ум был абсолютно неподвижным. Как будто кричащая, громыхающая какофония внезапно прекратилась, и я пребывал в глубоком молчании. Оно было обширным и совершенно пустым… и при этом невыразимо нежным».
Когда мы больше не пытаемся контролировать страх и цепляться за жизнь, наша броня спадает, и мы переживаем глубокую и чистую свободу. Именно это и пережил Эрик. Обратная сторона сопротивления гневу – это свобода. Когда мы перестаем сопротивляться жизни, мы открываемся осознаванию, которое неизмеримо огромно и пронизано любовью.
Спустя несколько недель Эрик пришел на занятие в мою еженедельную группу по медитации. Он выглядел по-другому – я заметила, что его плечи больше не опущены, он стоит прямо, и его грудная клетка кажется более раскрытой. Он сказал мне, что, когда вернулся с ретрита, обнаружил жену в очередном приступе депрессии и отчаяния. Он почувствовал, как его охватывает тревога, и автоматически напрягся. Но вместо того чтобы надеть броню против страха и закрыться, Эрик ощутил, как его сердце раскрывается. «Я был поражен тем, как грустно мне видеть Джули такой несчастной, – сказал он мне, – и тем, как она много значит для меня. Так что я сказал ей об этом и обнимал ее… какое-то время». Со слегка смущенной улыбкой он добавил: «Знаешь, Тара, у меня ушло много времени на то, чтобы понять, что я просто могу обнимать ее – не стараясь все исправить». Вместо того чтобы отталкивать возникающую тревогу, Эрик открыл для себя способность оставаться принимающим и добрым даже в такой ситуации.
Когда возникает транс страха, вместо того чтобы беспокоиться или искать утешения в еде, вместо придумывания себе занятий и попыток все исправить, мы можем просто наклониться в его сторону. Естественно, бывают такие моменты, когда страх слишком силен и мы не чувствуем себя достаточно защищенными, чтобы соприкасаться с ним. Если мы ощущаем себя зажатыми и маленькими, возможно, нам сперва необходимо расширить осознавание, а уже потом направить все внимание на страх. Но в те моменты, когда мы можем смело лечь на ледяную кушетку страха и прочувствовать его острые края, мы погружаемся в любовь и осознавание, до которых страху уже не дотянуться.
Дар страха
На одну из наших последних встреч Барбара приехала, улыбаясь и торопясь рассказать про то, что случилось. В то утро она медитировала дома, и в ее уме снова всплыло то пугающее воспоминание про пьяного отца, который удерживал ее под водой. По мере нарастания страха она вспомнила, что можно сделать паузу и глубоко дышать. За последние месяцы она уже много раз встречала свои страхи лицом к лицу, – и на сеансах терапии, и в медитации. Она могла справиться и с этим. Когда ее горло сжалось, она призвала бесстрашную суть Будды и представила, как его сочувственное присутствие обнимает ее страх. Когда пугающие образы из детства грозили унести ее прочь, она пребывала в полном осознавании, слушая голоса сверчков и птиц, чувствовала, что природа также удерживает ее страх. Когда ее ум почувствовал себя достаточно просторным, она позволила себе опереться на резкую, цепляющую боль в груди. К концу медитации она действительно ощутила «спокойствие после бури». Она все еще видела образы, но они уже не запускали никаких ощущений в ее теле. «Воспоминания могут вернуться, но почему-то я думаю, что боль от них больше не поглотит меня».
Когда я уже была готова поздравить ее с прорывом, Барбара продолжила. «Я ехала сюда, проезжала мимо церкви в моем районе. Там всегда есть какое-нибудь послание на доске объявлений. Сегодня оно гласило: «Что происходит под водой? Входит Святой Дух». Мы обе сохраняли молчание какое-то время, полностью погруженные в силу этого послания. Потом Барбара продолжила: «Ты знаешь, сейчас я вижу, что мой отец был первым, кто крестил меня. Это может показаться странным, но именно он запустил процесс моего духовного развития». Я сказала ей, что это вовсе не странно: «Боль того переживания и всех других случаев, когда он ранил тебя, действительно была крещением. Они пробудили в тебе сильное стремление к спокойствию, к любви… стремление, которое направляло тебя по духовному пути». Она медленно кивнула, ее глаза увлажнились. «Это правда. Может быть, это стремление и есть голос Святого Духа… и я наконец научилась слушать его более внимательно».
Перед тем как Барбара ушла, я сказала ей, как восхищаюсь ее преданностью духовной практике. «Требуется мужество, чтобы слушать внимательно… именно это ты и сделала. Вместо того чтобы отказаться от медитации – или от жизни, – ты сознательно продолжала удерживать внимание». Когда мы немного посидели в молчании, я поняла, почему особенно рада за Барбару. «Встретив свой страх лицом к лицу, – сказала я ей, – ты открылась любви, достаточно большой, чтобы объять свое испуганное „я“ внутри себя».
Когда мы смело ложимся на ледяную кушетку страха, мы погружаемся в любовь и осознавание, до которых страху уже не дотянуться.
Через несколько месяцев после окончания наших сеансов я увидела Барбару на своем однодневном семинаре по медитации. Во время перерыва на обед она подошла ко мне, чтобы кое-что показать. Это была брошюра из танцевальной студии. Барбара записалась на десяти-недельный курс занятий по джаз-танцам, и они с Рэнди уже начали вместе учиться свингу. В прошлые выходные они отлично провели время, навещая ее родителей. Я знала, что Барбара стала ближе с отцом после того, как он стал ходить в группу Анонимных Алкоголиков, а ее мать словно подменили. К тому же присутствие Рэнди на встречах с родителями всегда давало ей чувство защищенности. Но на этот раз случился настоящий прорыв. После того как они закончили ужинать, Барбара пошла в гостиную и включила музыку с их танцевального класса. Под аккомпанемент громкой и жизнерадостной группы они с Рэнди показали несколько шагов, которые только что разучили. Ее родители хлопали им и потом захотели сами повторить эти движения! В какой-то момент ее отец повернулся к ней и сказал: «Барб, ты раньше танцевала, когда была маленькой. Почему ты перестала?» Она улыбнулась и ничего не ответила. Внутри она почувствовала внезапную острую боль, боль от того, что он ее не знал. Но ее прошлые страхи больше не мешали Барбаре танцевать, и это наполняло ее светом надежды. «Дело не только в танцах, Тара, дело во всем, – сказала она. – Я чувствую себя так, будто вся жизнь лежит передо мной, и я свободна прожить ее».
Абсолютное прибежище
Пока мы живы, мы испытываем страх. Это неотъемлемая часть нашей жизни, такая же естественная, как сильный мороз зимой или ветер, ломающий ветки деревьев. Если мы сопротивляемся страху или отталкиваем его, мы упускаем мощную возможность для пробуждения. Рильке пишет:
