Внутри исследовательской группы истинные цели происходящего обсуждали открыто. Вот лишь несколько цитат из писем одного из организаторов, доктора Рэймонда Уонделера в Службу общественного здравоохранения: “в мои намерения не входит раскрывать, что главная цель этого исследования – довести людей до посмертного вскрытия”, “к концу этого проекта у нас будет достаточно случаев, представляющих разные осложнения”, “если мы не будем завершать проект в течение пяти или десяти лет, то выясним множество интересных фактов”.
Интересные факты не заставили себя ждать. Начиная с 1936 года в медицинских журналах регулярно публиковались основанные на исследовании в Таскиги статьи. Они описывали тяжелые последствия болезни, констатировали снижение продолжительности жизни и подчеркивали тот факт, что сифилитические поражения центральной нервной системы часто становятся непосредственной причиной смерти.
В начале сороковых годов эффективное средство от сифилиса было наконец-то найдено – им стал созданный незадолго до этого пенициллин. Уже в 1943 году лечение антибиотиками стало в США обязательным для всех пациентов с венерическими заболеваниями. Почти для всех. Для участников эксперимента в Таскиги было сделано исключение. Организаторы не только не начали их лечить, но и приложили немалые усилия, чтобы скрыть от них, что болезнь теперь излечима. Среди персонала близлежащих больниц были распространены списки “государственных пациентов”, которым строжайше запрещали назначать антибиотики. Когда некоторых из них призвали на фронт, медкомиссия обнаружила у них сифилис, но Служба общественного здравоохранения немедленно вмешалась и добилась для них освобождения от воинской обязанности, а вместе с ней и от неизбежного лечения пенициллином.
Участники эксперимента в Таскиги продолжали болеть и умирать. Страдали не только они, но и семьи: помимо лекарств их лишили информации о том, как передается болезнь и как ее предотвратить. Инфицированные мужья заражали жен, те рожали больных детей. Если в первые годы у исследования еще имелась рациональная цель – в отсутствие эффективной и безопасной терапии решение не лечить сифилис на поздней стадии соединениями мышьяка могло оказаться разумным, – то теперь происходящему не было никаких оправданий.
Завершилось исследование в Таскиги только в 1972 году, и вовсе не потому, что организаторы осознали неэтичность происходящего. Причиной стало обращение сотрудника Службы общественного здравоохранения Питера Бакстона в прессу. К тому моменту он уже неоднократно и безрезультатно пытался привлечь внимание медицинских чиновников к недопустимости происходящего. Но только когда история попала в крупнейшие газеты, его перестали игнорировать. Состоялись слушания в Конгрессе, на которых Бакстон дал показания, и вскоре исследование было прекращено. К этому моменту двадцать восемь участников умерли от сифилиса, сто – от связанных с ним осложнений, сорок женщин были инфицированы, а девятнадцать детей родились с сифилисом, которым заразились внутриутробно.
Общественное возмущение, суды и многомиллионные компенсации привели к тому, что вскоре в США был принят Национальный акт об исследованиях – закон, призванный предотвратить повторение Таскиги. До конца XX века законы, регулирующие эксперименты на людях, были приняты в большинстве стран. Где-то раньше, где-то позже: в России такой закон появился лишь после распада СССР в 1993 году
[153].
Национальные законы, регулирующие проведение медицинских исследований в разных странах, опираются, как правило, на Хельсинкскую декларацию. Этот документ был создан Всемирной медицинской ассоциацией
[154] в 1964 году и регулярно обновляется. Он не имеет юридической силы, но является общепризнанным моральным ориентиром для экспериментаторов во всем мире. Продолжая и развивая основные идеи Нюрнбергского кодекса, Хельсинкская декларация сформулировала главный этический принцип медицинских исследований на людях, из которого следуют все остальные.
Права, безопасность и благополучие участников эксперимента стоят превыше всего. Они должны перевешивать интересы науки и общества.
Одним из важнейших новшеств Хельсинкской декларации стала констатация того факта, что сами исследователи не годятся для оценки этичности своих экспериментов. Поэтому их должен одобрять независимый этический комитет.
Увы, ни этические кодексы, ни законодательные ограничения, ни курсы этики в медицинских учебных заведениях не гарантируют соблюдения этических принципов. Время от времени мы узнаем об очередном нарушении, и особенно часто это происходит в областях медицины, “перегретых” деньгами и вниманием прессы. Там, где ставки выше, сильнее соблазн немного “срезать углы”.
Одна из таких областей – стволовые клетки. Из клеток этого типа путем деления и дифференциации возникают в ходе развития эмбриона все остальные, образующие наше тело. Стволовые клетки присутствуют и в организме взрослого человека в часто обновляющихся тканях, таких как кожа и кровь.
На стволовые клетки возлагают большие надежды: возможно, в будущем с их помощью можно будет восстанавливать ткани, поврежденные травмой или дегенеративным заболеванием. Чисто гипотетически этого нельзя исключать. Если все клетки человеческого тела когда-то произошли из стволовых, почему бы не повторить процесс еще раз? Можно пересадить в поврежденный орган донорские стволовые клетки и заставить их делиться, превращаясь в клетки нужного типа, которые заменят погибшие. Однако пока это работает только при пересадке костного мозга пациентам с лейкозами
[155]. Попытки использовать стволовые клетки в других областях до сих пор не дали надежных результатов. Убедительных доказательств эффективности нет, а вот серьезные риски очевидны: неоднократно описаны случаи, когда пересадка донорских стволовых клеток приводила к образованию опухолей.
Тем не менее из-за теоретической возможности масштабного прорыва пристальное внимание к теме не угасает. Увы, оно не ограничивается интересом инвесторов и прессы. Действует множество клиник, предлагающих полуподпольное лечение стволовыми клетками от самых разных болезней и с целью омоложения. Во всех без исключения случаях предлагаемые процедуры не разрешены и не проверены на эффективность и безопасность. Лидирует эта область и по объемам плохой науки – количеству отозванных из журналов публикаций
[156] и скандалов.
