Этот рекламный текст ссылается на реальный опрос, проведенный табачной компанией R. J. Reynolds Tobacco. Авторы текста забыли упомянуть лишь об одном: врачи давали такой ответ в первую очередь потому, что незадолго до опроса каждому его участнику дарили бесплатную коробку Camel.
За полвека потребление сигарет в США выросло с 54 штук на человека в год в 1900 году до 4345 штук в 1963-м. К этому времени в США курило уже более 40% населения. Рак легких распространялся столь же стремительно. Если в начале XX века речь шла о крайне редком заболевании, то в 1935–1939 гг. заболеваемость на тысячу мужчин в год составляла 9,7 человек, в 1940–1944 гг. – 13,0, в 1945–1949 гг. – 20,6, в 1950–1954 гг. – 31,1. Но пока предположение о связи курения сигарет и рака легких оставалось лишь одной из гипотез: слишком мало было данных в его пользу.
Переломным стал 1950 год, когда были опубликованы результаты двух исследований случай-контроль и оба показали, что между курением сигарет и раком легкого существует связь. Одно из них, основанное на 605 случаях рака легкого, было проведено Эрнстом Виндером и Эвартсом Грэхамом в США. Второе, опиравшееся на 1465 случаев, – британцами Ричардом Доллом и уже знакомым нам по стрептомициновому исследованию статистиком Остином Брэдфордом Хиллом. Хотя эти исследования не первыми показали, что курение может быть тем самым фактором риска, именно они благодаря масштабу и качеству стали отправной точкой для длительной и жаркой дискуссии.
В исследовании Долла и Хилла были изучены и исключены возможные спутывающие переменные. Было проанализировано и учтено множество факторов: возраст, пол, место проживания, загрязненность воздуха, тип домашнего отопления, место проведения опроса, особенности диагностики
[172] и, наконец, подробная история курения с учетом стажа, способа и количества употребляемого табака. Именно курение, особенно сигарет, оказалось искомым фактором, четко связанным с заболеваемостью раком легких.
Реакция на исследования была смешанной. Многие коллеги оценили качество работы и серьезность последствий. Другие сочли необходимым перепроверить результат, проведя аналогичные исследования, – вскоре было опубликовано несколько похожих, их авторы пришли к тем же выводам. Но некоторые отнеслись к работе Долла и Хилла скептически. Главными критиками стали статистики Джозеф Берксон и уже знакомый нам по эксперименту с пьющей чай леди Рональд Фишер.
Претензии Берксона основывались на том, что из табачного дыма еще не выделен активный канцероген
[173] и не продемонстрирован механизм его действия. Не отрицая статистических доказательств, Берксон требовал биологического подтверждения. Другие критики пошли еще дальше, требуя экспериментально доказать, что табачный дым или его компоненты вызывают рак легких у животных. Сначала попытки выделить из сигаретного дыма известные на тот момент канцерогены ни к чему не приводили. Не преуспели и табачные компании, проводившие исследования в собственных лабораториях в надежде найти в табаке одно проблемное вещество и создать не содержащие его безвредные сигареты. Но постепенно из табачного дыма удалось выделить не одно, а около шестидесяти веществ с канцерогенными свойствами. Что касается экспериментов по провоцированию рака легких у животных, первыми добились этого, используя табачную смолу, как раз производители сигарет. Это случилось еще в 1960 году, однако они предпочли не разглашать результат
[174].
В силу технической сложности эксперименты с вдыханием дыма долго оставались безуспешными. Лабораторных мышей не заставишь курить взатяг, поэтому приходилось использовать дым-машины – устройства, вынуждающие мышей дышать табачным дымом. Однако паттерны дыхания грызунов в этих аппаратах все равно сильно отличались от того, как курильщики вдыхают дым. Поэтому более полезны лабораторные животные оказались при изучении пассивного курения. Эксперименты с ними показали, что периодическое присутствие в окружающем воздухе табачного дыма в тех же пропорциях, что при пассивном курении, тоже увеличивает заболеваемость раком.
Фишер же критиковал наблюдательные исследования как таковые. Он справедливо напоминал, что статистическая взаимосвязь двух параметров вовсе не обязательно означает наличие между ними причинно-следственной связи, подтвердить которую могут только рандомизированные эксперименты.
Представим, что у нас есть наблюдаемая и проверяемая взаимосвязь между двумя вещами [писал Фишер]. Помнится, британский профессор Удни Юл упоминал как раз такую, она будет хорошей иллюстрацией. Он говорил, что в те годы, когда в Великобританию импортировали много яблок, было зарегистрировано много разводов. Корреляция была большой, статистически значимой, даже очень значимой, и ошибки тут быть не могло. Но, к счастью, никто не пришел к выводу, что яблоки вызывают разводы или что разводы стимулируют импорт яблок.
Логики минувших дней сказали бы, что post hoc [лат. “после”] не то же самое, что propter hoc [лат. “вследствие”], или, другими словами, как сказали бы в начале нашего века, когда у статистиков уже был десятилетний опыт использования коэффициэнтов корреляции как инструмента в исследованиях, – корреляция не есть причинно-следственная связь.
Фишер был не совсем последователен. Порассуждав о преимуществах рандомизированных экспериментов, он тут же признавал, что в данном случае они неприменимы
[175]. А покритиковав недостатки наблюдательных исследований, призывал делать новые. Фишер предложил направить дальнейшие исследования на поиск генетического фактора, который и мог быть той самой спутывающей переменной. Хотя причин предполагать его существование не было, гипотетический фактор Х мог, по мнению Фишера, вызывать и предрасположенность к раку легких, и предрасположенность к курению.
В силу непоследовательности рассуждений Фишера и стремительного увеличения объема доказательств существования связи между курением и раком, призывы искать фактор Х не нашли достаточной поддержки у специалистов. Однако за поиски охотно взялись те, кто был больше всех заинтересован в дискредитации исследования Долла и Хилла, – производители сигарет. Они не смогли найти фактор Х, но эти исследования положили начало длящимся до сих пор попыткам влиять на решения властей и потребителей путем финансирования и избирательной публикации нужных исследований.
