– Пока ты сидишь дома с Харпер – и злишься, – Нолан и доктор Вест уходят вдвоем.
– И что? – ухмыляюсь я. – А, постой-ка. Они трахаются прямо на сломанной стиральной машине?
Эми не реагирует.
– Нет. По крайней мере, ты об этом ничего не знаешь. Он просто возвращается через час, починив машину.
– И сделав доброе дело, – вставляю я и перекладываю подушки, подсовывая одну под спину, – ему хорошо, ей хорошо. Все хорошо, что хорошо кончается.
– Да… а еще ты замечаешь у него на зубах следы красного вина. Пино нуар. У нее была открыта бутылка…
– Нолан не пьет красное.
– Хорошо. Значит, ты чувствуешь запах бурбона. Она налила ему стакан во время работы. И себе тоже. Они выпили за починенную машину и закончили свою оживленную дискуссию о породах лошадей.
– Насколько оживленную? – я скорее удивлена, чем ревную.
– Очень оживленную. Его очаровывает ее работа. Она имеет дело с такими огромными животными.
– Это правда, – проговариваюсь я, – он пару раз об этом говорил.
– Вот видишь, – кивает она, – значит, не будет ничего удивительного, если Дайана начнет заезжать постоянно. Просто поздороваться. Когда Нолан бывает дома. Часто при этом тебя не бывает. Как-то вечером она приносит книгу, о которой ему столько говорила. Она обещала, что ему очень понравится. Дайана случайно касается его руки, но видно, что она делает это довольно часто, – Эми наклоняет голову набок и прикусывает нижнюю губу.
– Ладно, ладно, – говорю я, – поняла.
Эми решительно кивает, как будто мы только что совершили глобальный прорыв, но мне все еще кажется, что это было обычное сравнение с другой женщиной.
– Ну да, я не хочу, чтобы муж мне изменял. И что? Кто этого хочет?
– Ну, некоторые хотят.
– Это еще зачем? – спрашиваю я, хотя уверена, что знаю ответ.
– Чтобы все закончилось. Чтобы они могли сделать то же самое и не испытать чувства вины. Чтобы ситуация стала однозначной, и они смогли уйти.
– Ладно. Но я все равно не хочу.
– Не хочешь, чтобы Нолан влюблялся в Дайану Вест? Или не хочешь разводиться?
– Ни того, ни другого, – твердо отвечаю я.
Она кивает, а потом пишет в блокноте одно слово. Я вглядываюсь, но понимаю только, что оно начинается с буквы Р.
– Что ты там пишешь? Развод?
– Нет, «роман».
– Господи боже мой, нет у него никакого романа. Ни с Дайаной, ни с кем-то еще, – возмущаюсь я. Это случается примерно раз за сеанс, и каждый раз Эми радуется. – Почему ты пытаешься меня напугать?
– А ты боишься?
– Нет. Просто никому не хочется, чтобы его обманывали. Никому не нравится быть дураком. Я надеюсь, что у отца моего ребенка хватит совести не обманывать меня. И не заводить никаких интрижек.
Эми перебивает меня, что случается редко.
– Ладно, пусть это будет серьезная эмоциональная связь. Глубокие отношения. Но они никогда не перейдут границы, потому что слишком принципиальны, чтобы изменять. Оба.
– Это тоже больно, – признаю я. – Ты это пытаешься мне сказать?
– Я ничего не пытаюсь тебе сказать, – отвечает Эми, и я вполне ей верю, – я просто хочу, чтобы ты разобралась в собственных чувствах относительно ситуации.
– Ладно. Да, я очень расстроюсь, если Нолан мне изменит, физически или эмоционально, – говорю я, но не удерживаюсь от «но».
– Но что? – лицо Эми безмятежно.
– Но, если он просто попросит развода… не будет изменять… или даже из-за другой женщины… я, наверное, смогу это пережить, – я не могу понять, почему я так уклончиво формулирую.
Напоминаю себе, что Эми на моей стороне. Или, по крайней мере, она нейтральна. Между прочим, она профессиональный хранитель секретов. И не имеет права меня осуждать. Я всегда могу передумать насчет любого ответа.
– То есть ты это переживешь, – говорит Эми, – но ты этого не хочешь.
Я решительно отвечаю, что не хочу.
– А ты когда-нибудь думала о разводе? На что это будет похоже?
Я говорю, что не думала. Что еле успеваю думать о том, как пережить очередной день.
Она смотрит на меня. Она неподвижна, как восковая фигура психотерапевта.
– Но если мы разведемся… наверное, это будет по-дружески. Я не верю, что мы начнем ссориться из-за денег или вещей. Или еще чего-нибудь, – теперь я говорю очень быстро, захлебываясь словами, – вот разве что время с Харпер… Хотя я, наверное, предложу разделить опеку пополам. Это же справедливо. По отношению к нему и Харпер. Он очень хороший отец, а она его любит… Думаю, она выдержит. Хотя мои родители умрут на месте. И его. Мои особенно. И наши друзья будут в шоке. Все считают, что у нас идеальная жизнь. И что нам не хватает только второго ребенка, – я замолкаю. Эми известно о противоречиях касательно второго ребенка.
– Вы что-то выяснили? – спрашивает она.
– Нет. Я пока не готова, – и это заявление кажется мне нелепым, а слово «готова» смешным. Подготовиться можно к отпуску, к собеседованию, к переезду. Можно, пожалуй, подготовиться к родам. Но к беременности? Особенно ко второй? Или нужно просто это сделать? Закрыть глаза и шагнуть, как говорит Нолан?
Как будто прочитав мои мысли, Эми задает тот же самый вопрос, который задал Нолан:
– А ты когда-нибудь будешь готова?
– Не знаю. Может быть. Когда-нибудь.
– Ты поэтому не захотела секса утром?
– Нет, – я качаю головой, – я на таблетках. Я не захотела утром заниматься с ним сексом просто потому, что я не захотела утром заниматься с ним сексом.
– Логично.
– Но, честно говоря, мне не кажется, что так уж ужасно иметь только одного ребенка.
– Конечно нет.
– И в том, чтобы быть единственным ребенком, есть свои плюсы.
– Да, – конечно же, Эми распознает мою дымовую завесу. Я хочу, чтобы она меня одернула, чтобы мы вернулись к основной теме, но она этого не делает, и я разочарована.
– Что ты думаешь? – спрашиваю я, прекрасно понимая, что это не имеет никакого отношения к жизни единственного ребенка.
– Ну ладно, – Эми кивает, и ее стрижка снова подлетает вверх. – Я не знаю, любишь ли ты Нолана.
Этот вопрос, замаскированный под утверждение, настолько прост, что застает меня врасплох. И все же я автоматически отвечаю:
– Конечно. Он прекрасный человек. Хороший отец, – вообще-то мы уже говорили об этом раньше. И об истории наших отношений. И о том, что Нолан был добрым и верным другом Дэниелу. Что он помог мне и моей семье. Что он стал моей семьей.
– Да, – говорит Эми, – я знаю, что ты любишь Нолана и заботишься о нем, как о человеке, партнере и отце твоего ребенка. Но ты его любишь… как женщина?
