- Она стоила мне славной драки, - сказала Кали. - И все равно: спасибо, Опекун!
- За что, Темная? - самопроизвольно вырвалось у меня.
- За твоего мальчика. Почтить меня таким обрядом… Это ты ему подсказал или он сам додумался: в финальную ночь "Очищений" явиться в тайное святилище, оглушить четверых из Шестерки стрелами "Маргана" и потом задушить каждого у моего алтаря, взывая к милости Кали! Грандиозно! И что главное - без пролития крови, согласно традиции! Его отец, Жаворонок, у тебя? Познакомь - отблагодарю за достойного сына…
Я смотрел на Темную, и отблески Каустубхи слепили мой взор.
Фиолетово-багровые отблески, словно полоса на шее удавленника.
Заметки Мародера северный берег реки Кришна, конец сезона Васанта
…Дрона шел к отрогам Махендры, лучшей из гор. Прошлое оставалось за спиной, а оглядываться Брахман-из-Ларца не умел. К чему? Обет выполнен, Закон соблюден, а Польза несомненна. Что же касается старого пандита… он сам вслух освободил Дрону от всех обязанностей ученика. Соответственно и от долга по отношению к учителю. Значит, там, в Святом Месте, остались просто два человека - живой брахман и полумертвый шудра. Закон говорит: шудры должны повиноваться высшим кастам ради Пользы последних!
А если шудра отказывается повиноваться, умалчивая правду или оскверняя уста ложью, то любые средства хороши для получения искомого.
Погребальный костер скрыл истину, и никто не станет докапываться, какие повреждения возникли на теле пандита до прихода Дроны, а какие - после. Кроме того, причиненные мучения добавили бывшему Учителю Отваги изрядную толику Жара, что сократит ему пребывание в геенне и улучшит следующее воплощение.
Насилие же над тугами, совершенное в качестве обряда и согласно принципам братства душителей, перестает быть насилием.
И, следовательно, не отягощает Кармы.
Да, Закон соблюден до мелочей, и Польза трижды Несомненна.
Тогда почему же в душе тлеет заноза-лучина и ровное дыхание впервые в жизни становится прерывистым, а в теле зреет удивительная слабость? Почему воздух горчит, солнечный свет режет глаза, а камни так и норовят подвернуться под ноги?
Почему, если Закон… и Польза…
Тридцатилетний брахман с лицом человека, разменявшего полвека, шел в сторону Махендры.
Лучшей из гор.
Незнакомка по имени Совесть брела следом. Шлепая по осыпи босыми ногами, сбитыми в кровь.
ЧАСТЬ IV
ИЩУЩИЙ
Лучшее из повествований, разнообразное в отношении стихов и глав, наделенное тонким смыслом и строгой последовательностью, - о, оно отличается стройностью изложения, будучи исполнено совершенства, и всегда вызывает слезу и скорбь сердечную у хорошего человека!
ГЛАВА X
ТОПОР-ПОДАРОК
Воспоминания Ганеши-Слоноглавца, божества мудрости и науки, рукотворного сына Шивы и его супруги Умы-Горянки, записанные им самим и похищенные слугами Вишну, 24-й день 10-го лунного месяца
[41]
ОМ, ТАТ и CAT!
[42]
А впрочем… Думаете, легко быть богом-младенцем со слоновьей башкой и невозможностью сменить облик?
То-то же…
Все бабы… хоть и грех дурно отзываться о собственной матери, которую я зову "мамой Умой". Это ж надо: так достать муженька требованиями обзавестись ребеночком, что папа Шива скатал в рулон одеяло, сунул женушке в руки и буркнул:
- Нянчи, дура!
Мама Ума и возмутиться-то как следует не успела, потому что я уже был мокрый и орал во всю глотку.
На обряды восхваления дитяти явились все кому не лень. А не лень было многим. Разглядывали, цокали языками, сюсюкали… "Уроды!" - думал про себя я, уже умея думать, но еще не научившись говорить. Может, это и к лучшему, а то бы я им сказал!.. Наконец возбужденная мама Ума нашла, с кем поскандалить для полного счастья. Выяснилось, что владыка темной планеты Шани и господин шестого дня недели отказался делать младенцу "козу"!
Кощунство!
- Ничего подобного! - возразил владыка планеты Шани. - Просто у меня дурной глаз. Боюсь напустить порчу… Сама знаешь: кто под моим знаком родится, тому счастья не видать! Будет он убит, богатства его расточатся, жены с чадами погибнут, друзья предадут…
- Моему ребенку наидурнейший в Трехмирье глаз - что сандаловые притирания! - гордо заявила мама Ума и именем Разрушителя велела нахалу смотреть.
На меня.
Ну, он и посмотрел. Разок всего посмотрел, даже не в упор, так, зыркнул искоса и зажмурился - а у меня сразу отвалилась голова.
Переполох поднялся! Гости под шумок разбежались, папа Шива вздул болтливую супружницу, а после велел своему любимцу, карле-привратнику, сыскать для меня новую голову. С непременным условием: обладатель головы-замены должен перед этим смотреть на север. Умненький карла обернулся белым быком и ускакал, а вскоре явился назад с головой… кого б вы думали?!
Восточного Слона-Земледержца. Дескать, слон был единственным, кто смотрел на север!
Папа глядь - по пятам карлы несется бешеный Громовержец, кроя папу с его детьми и карлами на чем свет стоит.
- У-у-у, - кричит, - барбары! Слоненка замучили! Разражу!
И ваджрой машет.
Пришлось папе Шиве купать бедного слоника в водах Прародины, возвращать его Индре с новой головой, краше прежнего, а мне первую приделали. Не протухать же сокровищу! Вот и стал я после этого вождем папиной свиты
[43]
и большим докой по части учености. В общем, понятно: народную мудрость "Пусть лошадь думает, у нее голова большая!" - слыхали? А у меня-то голова впятеро поболе конской будет… К чему я все это? А к тому, что именно меня Опекун Мира и попросил:
- Пособи, друг Ганеша, моему Черному Островитянину! Да-да, тому, который Вьяса-Расчленитель! Помнишь, ты Святые Веды в его редакции читал и все бухтел "Хорошо есть, и хорошо весьма!"? Пишет он летопись, а я боюсь: ошибется, запамятует, кляксу посадит - не сохранит для вечности! Ты уж, будь любезен, проследи!
Я хоботом мотнул - прослежу, мол!
Вот и слежу с тех пор. Хороший он мужик, Черный Островитянин, урод вроде меня, только еще смешней! На первых порах грызлись: норов у него - куда там папе Шиве! А потом сошлись. Душа в душу. Я даже узелок на память завязал: помрет Вьяса, я его к себе возьму. В любимцы, вроде папиного карлы. А летопись эта меня и самого увлекла.
