Хант знал.
– А передать ему кое-что можете?
– Конечно.
– Скажете ему, что я здесь?
Дежурный откинулся на спинку стула.
– Я позабочусь, чтобы он услышал это.
– Скажите ему сейчас. Что я не был здесь, а сейчас здесь. Скажите.
– Это так важно?
– Разница есть. Я подожду.
* * *
Выйдя из тюрьмы, Хант присел на лавочку в двух кварталах от нее. Над ним расстилалось высокое, беззвездное небо. Дом – раковина. Через несколько минут зазвонил телефон.
– Не разбудил? – спросил Трентон Мур. – Впрочем, это вряд ли. – Он помолчал. – Слышал о твоем сыне. Сочувствую.
– Спасибо, док. Ты мне не просто так позвонил?
– Вообще-то нет. – Он откашлялся, но называть причину звонка почему-то не спешил. – Э… У тебя есть минутка?
* * *
Рабочее помещение судмедэкспертизы находилось в подвале больницы. Бывать там Хант не любил, тем более в темное время суток. Длинный коридор едва освещался, бетонный пол выглядел так, словно потеет. Детектив миновал смотровую комнату, холодильник, тихие комнаты с тихими мертвецами. Доктор Мур был в своем кабинете и, когда Хант постучал, что-то диктовал. Дверь открылась, и он поднял голову. Глаза его блестели от волнения.
– Входи, входи. – Доктор отложил диктофон и потянулся за кофейником на столике у себя за спиной. – Кофе?
– Да. Черный. Спасибо.
Налив кофе в невысокие пенополистероловые стаканчики, хозяин кабинета протянул один гостю.
– Прежде всего вот это. – Он достал из ящика пластиковый пакет для вещественных улик и бросил на стол. Судя по блеску и глухому звуку, с которым упал пакет, в нем лежало что-то тяжелое и металлическое.
Хант поднял его, запечатанный, с проставленной датой и подписанный медэкспертом, положил на ладонь и пересчитал патроны – шесть штук, пули с выемкой.
– Позволь угадать… тридцать второй калибр, экспансивные?
– Из правого кармана мистера Фримантла. Не считая одежды, в день смерти у него было при себе только вот это.
– Что ж, на один вопрос ответ есть.
– Что за вопрос?
– Почему один бывший коп все еще жив и, что важнее, почему его тринадцатилетнему сыну не предъявлено обвинение в убийстве. – Хант опустил пакет с патронами в карман. – Спасибо.
– Не за что. – Некоторое время они молча пили кофе. Потом Мур подкатил в своем офисном кресле к столу. Маленький, плотный, полный энергии, он, казалось, не мог усидеть на месте. – В моем деле загадок встречается немного. Вопросы без ответов? Да, постоянно. Но только не загадок. Увы, человеческое тело – инструмент предсказуемый. Следуй за повреждениями, и они приведут тебя к выводам, определению причины и следствия. – Его глаза снова вспыхнули неуемной энергией. – Ты хотя бы представляешь, сколько вскрытий я провел?
– Нет, не представляю.
– Вот и я тоже. Но много. Сотни. Может быть, больше. Действительно, надо бы посчитать как-нибудь на досуге…
Хант потягивал кофе. Обычно пустые разговоры и безделье раздражали его, но сейчас пойти было некуда. Мур побарабанил по столу.
– А ты загадки любишь? – Хант открыл было рот, но доктор махнул рукой. – Нет, нет, не те, с которыми сталкиваешься ежедневно. – Он наклонился над столом и развел руки так, как будто хотел охватить весь мир. – Большие загадки. Настоящие большие загадки.
– Не уверен, что понимаю.
– Хочу показать кое-что. – Доктор взял папку, поднялся, прошел через комнату и щелкнул кнопкой негатоскопа
[31]. – Свет замигал и выровнялся. – Помимо короткого примечания в отчете, сомнения у меня вызывало еще и вот это. Надо ведь и о собственной репутации заботиться. – Он нервно хохотнул, достал из папки снимок и вставил в аппарат. Хант узнал на смотровом экране человеческое туловище. Как будто мерцающие кости. С трудом угадываемые органы. – Ливай Фримантл. Взрослый мужчина. Возраст – сорок три года. Развитая мускулатура. Общее заражение. На грани истощения. Видишь это? – Он показал. – Это то место, куда ты попал. Пуля вошла здесь. Раздробленная лопатка у выходного отверстия. Видишь?
– Я не хотел его убивать.
– Ты и не убил.
– То есть как?
Мур не ответил.
– Это… – Он провел мизинцем по неровной белой линии. – Это ветка дерева. Какого-то дерева твердой породы. Дуба, клена. Я плохо в этом разбираюсь. Каким-то образом ветка воткнулась в него. Она была сухая, не гнилая. Заостренная. Видишь острые концы? Здесь и здесь. По картинке судить трудно, но в диаметре она примерно вдвое толще твоего указательного пальца. Может быть, полтора больших. Инородное тело вошло в него здесь, справа, под самым нижним ребром. Повредило множество органов и проделало трехсантиметровую дыру в толстой кишке.
– Не понимаю.
– Это обширная травма. Тяжелая.
– Так.
Мур отступил на шаг, вернулся. Всплеснул руками, и Хант ощутил его разочарование.
– Это… – Доктор сделал широкий жест в сторону снимка. – Это смертельное повреждение. Без неотложной хирургической операции человек при таком повреждении умирает. Фримантл должен был умереть за несколько дней до того, как ты его подстрелил. – Он снова всплеснул руками. – Я не могу этого понять.
У Ханта между лопатками пробежал холодок. В этом подвале на него все давило. Мур смотрел на него живыми глазами, полными вопросов о великих загадках.
– Так ты хочешь сказать, что это чудо?
Мур посмотрел на аппарат, и на его лицо лег холодный белый отсвет. Он приложил три пальца к неровной линии, обозначавшей то, что пронзило Фримантлу бок.
– Я хочу сказать, что не могу это объяснить.
Глава 62
На следующий день за Джонни приехали из службы соцобеспечения. Двое сотрудниц стояли у открытой двери машины, пока он прощался с матерью. Парковочная площадка дышала жаром. По шоссе проносились автомобили.
– Ты сломаешь мне пальцы, – прошептал Джонни.
Кэтрин чуточку отпустила и повернулась к Ханту.
– По-другому разве нельзя?
Детектив тоже выглядел подавленным.
– После всего, что случилось? После шумихи в прессе? Смертей? У них не было выбора. – Он наклонился и посмотрел Джонни в глаза. – Это ненадолго. Я поговорю с ними от имени твоей матери. Мы все устроим.
– Обещаете?
– Обещаю.
Джонни взглянул на приехавших за ним, и одна из женщин улыбнулась. Он обнял мать.
– Все будет хорошо. Это как срок мотать.
